— Эрик, это свинины, — поправляет его Кейт. 

   — Нет, я не говорю «porkies», кстати, ты вдруг превратился в британского гея? Мы поженились, — говорю я ему. 

   — Закрой переднюю дверь... но не заднюю. Back Door Betty снова в моде. Подожди, боже мой, ты что, шутишь? Когда? Как? — Эрик сыплет миллионом вопросов, прежде чем повернуться к Кейт, — И почему ты не сказала мне, если знала?

   — Потому что это не мое дело — рассказывать. Я не Бетти с большим ртом.

   — Ребята, серьезно, какая разница? — говорю я, пытаясь увести разговор от того, что Кейт не разглашает Эрику никакой информации, — Суть в том, что... деревенщина должна вылезти и перестать пялиться на моего мужа.

   Я чувствую, как его руки обвиваются вокруг моей талии, как он прижимается губами к моей шее: — Кто положил глаз на твоего мужчину?

   Кейт и Эрик смотрят на нас с глупыми ехидными ухмылками на лицах. Они держатся друг за друга, просто наблюдая за нами обоими. Это граничит с жутью. 

   — Эрин, свадебная шлюха, — говорю я ему, не стыдясь своего красочного выбора слов, — Также известная как кузина Элайджи.

   — О, она... да, я встречал ее.

   — Когда ты говоришь «встречался», ты имеешь в виду трахался?

   — Чарли! — Эрик закрывает рот в шоке, прежде чем повернуться к Лексу с серьезным выражением лица, — Ну, а ты?

   — Я даже не собираюсь удостаивать это ответом.

   Я крепко сжимаю его, очень довольная его ответом. 

   Эрик быстро вступает в разговор: — Держу пари, ее хорек как рукав волшебника. Я уверен, что слышал, как он свистел, когда она шла.

   Мы все разражаемся смехом, даже Лекс, который больше не защищен от словесного поноса Эрика.  

   Близится полночь, когда музыка, наконец, прекращается, и Адриана с Элайджей готовятся попрощаться. Я отвожу Лекса в сторону. Сейчас или никогда. 

   — Лекс... Мне нужно сделать это сейчас.

   — Что сделать? — спрашивает он, обеспокоенный. 

   — Мне нужно сказать тебе... показать тебе... Мне нужно, наконец, отпустить это.

Он не задает больше вопросов, кивает головой, прежде чем Адриана и Элайджа совершают обход и прощаются. После множества объятий, слез и добрых пожеланий мы оба выскользнули из зала и сели в мою машину, которую Рокки подогнал к залу регистрации. 

   Уже поздно, но мне нужно освободиться. Я хочу проснуться завтра и начать новую жизнь с ним. Я говорю ему, что поведу машину, хотя он спорит, что я беременна и устала, но я знаю, куда еду. Я никогда не смогу забыть. 

   Двадцать минут спустя мы стоим у ворот. Лекс смотрит на меня растерянно, но не задает вопросов.  

   Я подхожу к небольшой щели в заборе и слегка отодвигаю ограду, чтобы мы могли протиснуться. Большинство людей ужаснулись бы, оказавшись здесь, но это одно из единственных мест, где я чувствую себя спокойно, одиночество, которого я постоянно жажду. Я не возвращалась сюда с прошлого года, и чувство вины накатывает, когда осознание этого становится очевидным.

Каким-то образом я пропустила время мимо ушей, но, возможно, оглядываясь назад, это было хорошо. Мне нужно было вылечиться, а также пережить возвращение Лекса в мою жизнь. 

   Снаружи, в морозном воздухе, кромешная тьма и лишь слабый намек на луну. Я иду по тропинке — каждый шаг, каждый поворот запомнился. В углу, возле сонной ивы, я продолжаю идти, пока не вижу его прямо перед собой. 

   Он сидит там, камень выглядит слегка потертым. Я кладу на него руку и опускаюсь на колени, стирая снег, покрывающий имя. 

   Алтея Оливия Мейсон

   В любящей памяти

   — Лекс, я хочу познакомить тебя с моей бабушкой, потому что без нее жизнь бы не продолжалась. Она держала меня за руку в самые тяжелые времена, даже когда ее собственные демоны боролись с ней. В конце концов, я потеряла ее, но сейчас я должна сказать тебе, почему я так боялась влюбиться в тебя снова. Почему с того момента, как я увидела тебя в ресторане, я пыталась отрицать любые чувства, которые я все еще испытывала к тебе. Почему я оттолкнула тебя, почему я солгала тебе в тот день в больнице.

   — Все началось во время летних каникул, ровно через шестьдесят дней после того, как я видела тебя в последний раз...