— Ну, даже если он настоящий урод, он должен благодарить свои счастливые звезды за то, что у него все еще есть семья, — сердито заявляет загадочная девушка. Она опускает голову, ее слова едва слышны, — Я каждый день думаю, почему его забрали у нас. Я думаю, могла ли я что-то сделать, чтобы сохранить ему жизнь. Когда я смотрю на своего сына, я думаю, чувствует ли он ту же боль, что и я. Иногда мне кажется, что я выздоравливаю, но потом что-то случается... по радио звучит его песня, кто-то проходит мимо меня с таким же цветом волос. Или даже эта дурацкая реклама детского мыла, где семья обнимается.

Группа затихает, позволяя ей высказать свои чувства.

— Эта реклама детского мыла всегда меня задевает, — признается Фред.

Джерри и Пенни кивают в унисон.

Она натягивает рубашку, чтобы скрыть свою нервозность: — Какая семья у моего сына? Как может быть семьей только мать?

Хейзел говорит: — Семья не определяется папой, мамой и ребенком. Семья — это чувство, а не статус. Когда я потеряла Ричарда и Джорджа, я задала тот же самый вопрос.

— Почему вы не вышли замуж снова или не завели больше детей? — спрашивает Хейзел таинственная девушка.

— Мне было уже за сорок, и заводить детей мне было не по карману. А что касается замужества? Я встречалась с другими мужчинами. На самом деле, я вместе с Майлзом уже почти четыре года.

— И вы не хотите выйти за него замуж? — очевидно, загадочная девушка обрела голос.

— У нас с Майлзом и так прекрасные отношения. Он потерял жену из-за рака груди несколько лет назад. У него две дочери, которых я очень люблю. Что касается нас, то мы наслаждаемся тем, что имеем сегодня. Брак — это святое, и мы давали эти обеты людям, которых уже нет. Я люблю Майлза так же, как он любит меня.

Как будто открывается хранилище, и вопросы и любопытство выкладываются на стол в ожидании какого-то ответа: — Ты ревнуешь его, когда он говорит о своей жене? Я просто не понимаю. Я не хочу переставать говорить о своем муже. Он был моей жизнью... он и есть моя жизнь, — поправляет себя загадочная девушка.

— О, дорогая, нет. Мы любим говорить о наших великих отношениях. Это часть сохраняется в нашей памяти. Я провела много времени с семьей его жены и с удовольствием слушаю все эти чудесные истории. Она была замечательной женщиной, и я знаю, почему Майлз так ее любил. Когда я вижу, как светлеет лицо Майлза, когда он говорит о ней, это приносит мне удовлетворение. Она всегда будет его частью, и она пробуждает в нем самое лучшее. Она делает его тем человеком, которым он является сегодня. Понимание ролей, которые люди играют или играли в нашей жизни, дает нам чувство комфорта, а иногда и завершение событий, которые находятся вне нашего контроля.

Хейзел подходит к девочке и протягивает ей руку. Она пугается, сдерживается, но вскоре кладет свою руку в руку Хейзел и следует за ней в наш круг, где занимает место рядом с ней.

Я продолжаю наблюдать за ней, потому что меня что-то беспокоит, это чувство знакомости, а перелопачивание мозгов ни к чему не приводит. Группа продолжает говорить об экскурсии в следующую субботу. Я не обращаю на это абсолютно никакого внимания, потому что таинственная девушка наблюдает за мной. Она продолжает смотреть на меня, ее мрачные глаза затенены темными кругами. Ее брови слегка приподнимаются, пока мы продолжаем эту игру в любопытство.

Вокруг нас все стоят. Я прощаюсь, отрывая взгляд.

Пенни предупреждает Хейзел о ее страхе перед петухами и о том, что если мы увидим одного из них на экскурсии, она может наложить в штаны — это ее слова, не мои.

— Джулиан, — ее голос раздаётся рядом со мной. Она находится так близко… ее запах сладких конфет витает вокруг нас.

— Да, приятно познакомиться... э? — протягиваю руку в качестве вежливого жеста, надеясь, что она представится.

— Что случилось, Бэтмен? Кошка прикусила тебе язык?

— Ладно, ты меня раскусила. Ты выглядишь знакомой, но мой разум может меня обманывать. В этой группе нет смысла скрывать очевидное.

— Здесь как одна большая долбанутая семья, — заявляет она.

— Да, но это заставляет меня чувствовать себя нормальным, — я с нетерпением жду, и через несколько мгновений она протягивает руку и пожимает мою.

— Адриана, — говорит она.

— Приятно познакомиться, Адриана… — я оборвал себя на полуслове, — Адриана Эдвардс?

— Была, теперь Эванс, — поправляет она меня.

Я резко отдергиваю руку, вес ее личности повергает меня в панику. Я бормочу что-то о том, что мне нужно куда-то идти, прежде чем покинуть комнату в спешке, и я имею в виду спешку дорожного бегуна.

Адриана Эванс.

Лучшая подруга Чарли.

Сестра Лекса.

Личность таинственной девушки наконец-то раскрыта.

Стоя перед зданием, я смотрю в небо, пытаясь общаться со Вселенной. Ты что, блядь, издеваешься? Какого хрена ты пытаешься сделать? Цель этой группы — забыть и двигаться дальше, но нет, ты бросаешь кого-то еще, чтобы проверить меня на прочность. Так что, она под запретом, не то чтобы я искал свою вторую половинку на этой встрече.

Просто держись от нее подальше. Ты можешь это сделать.

Я в полной жопе, как ни крути. Мне нужно выпустить пар, что-то, что отвлечет меня от этой дерьмовой жизни, которую мне подсунули.

Достав свой сотовый, я набираю ее номер.

— Привет, куколка, звоночек? — дразнится она.

— Бинго-вызов? — отвечаю я, пораженный.

— О, милый, все так плохо? Буду там в десять.

Я вешаю трубку и иду по дороге в бинго-зал, надеясь, что Пенни надерёт мне задницу и заставит забыть о встрече с Адрианой Эванс.