— Спасибо... за то, что ты сказал вчера, — говорю я ему. — Это многое значит, — отстранившись, я выдёргиваю выдвижную ручку его чемодана. — А теперь вали отсюда. Не забудь пристегнуться в самолёте. И напиши мне, когда приземлишься.

Вигго улыбается.

— Ты прям типичный папа. Когда ты уже подаришь мне племянников и племянниц...

— Вали. Отсюда. Немедленно, — я мягко толкаю его прямо в руки Оливера. Они обнимаются, обмениваясь репликами, затем отступают друг от друга.

Вигго затаскивает свой чемодан на обочину и говорит мне:

— Позаботься о нём. Проследи, чтобы он ел.

— Иисусе, ребята, — стонет Оливер.

Я открываю дверцу машины и киваю.

— У меня всё под контролем.

Помахав на прощание, Вигго трусцой бежит в аэропорт и скрывается из виду. Мы с Оливером садимся в машину, и тишина сгущается в воздухе, пока я вливаюсь в медленное дорожное движение.

— Без него так тихо, — говорит он, прислонившись головой к окну.

Я переключаю передачи и прибавляю газу.

— Учитывая, что он никогда не затыкается.

Оливер издаёт фыркающий смешок.

— Он заноза в заднице, но он наша заноза в заднице.

— Это да.

Оливер хмурится, когда я поворачиваю в противоположную сторону от шалаша. Пусть мне удалось запугать Вигго будущими ландшафтными проектами, и он купил билеты на вечерний рейс, но Оливер запланировал перелёт завтра на раннее утро, потому что он хотел побыть здесь как можно дольше, пока не придётся возвращаться на экзамен.

— Куда мы едем? — спрашивает он.

— А ты как думаешь?

Его глаза загораются, когда я делаю следующий поворот.

— О Господи, серьёзно?

— Я же сказал Вигго, что позабочусь о тебе.

От аэропорта до Пирса 57 ехать недолго. Мы находим парковочное место, затем идём вниз и заказываем ужин. У младшеньких меньше воспоминаний о жизни в этих местах, но определённые традиции прочно закрепились в их мозгу. Одна из них — есть всё что угодно и кататься на колесе обозрения.

Оливер смотрит на легендарное колесо обозрения, светящееся на фоне вечернего неба. Держа в руке ролл с крабом и креветками, он улыбается как ребёнок на Рождество.

— Спасибо за это, Акс.

Набив рот жареной рыбой, я киваю.

— Само собой.

— Ты не обязан был делать это — возить нас с Ви по Сиэтлу, приводить меня в моё любимое место, когда у тебя дела. Я это ценю.

Я кошусь в его сторону.

— Я знаю, что я не всегда доступный, и я переехал обратно сюда при первой же возможности, но я всё равно хочу видеть тебя, Оливер. Просто... у меня не всегда есть на это силы. Я рад, что в этот раз получилось.

Оливер медлит, не дожевав, затем продолжает и проглатывает.

— Аксель, ты же знаешь, что я понимаю. Мы с Вигго подкалываем тебя из-за переезда в Вашингтон, но мы счастливы, что ты здесь. Потому что здесь ты счастлив. Мы просто в своей корявой манере говорили, что скучаем по тебе.

Странный комок встаёт у меня в горле, пока я смотрю на еду.

— Я тоже по вам скучаю.

— В таком случае, мне стоит приезжать сюда почаще, — Олли улыбается, затем откусывает от своего ролла. — Может, я перееду к тебе.

— Ни за что на свете. Я отшельник в лесах, и это не изменится.

Он склоняет голову набок, изучая меня.

— Я не осуждаю тебя этим вопросом, но хочешь ли ты вечно быть сам по себе?

Я откладываю свою еду и смотрю на воду, потому что говорить такое дерьмо легче, когда воздух дует мне в лицо, и нет зрительного контакта.

— Я не уверен. Хочу я того или нет, но есть части отношений, которые даются мне не лучшим образом, и быть со мной означает подписаться на простое, уединённое существование. Я никогда не буду тем, кто обзаведётся широким кругом друзей или активной социальной жизнью. Когда я продаю картины и провожу выставки, у меня не остаётся энергии на своих лучших друзей. Это... — я пожимаю плечами. — Это не то, чего хочет большинство людей.

— Но кто-нибудь этого захочет, — говорит Оливер, улыбаясь, пока ветер треплет его волосы по лицу. — Я это знаю.

Сначала речи Вигго про романтику. Теперь Оливер и его непоколебимая уверенность. Это вызывает у меня... странные чувства. Но в хорошем смысле. В нервирующем смысле. Я показываю на колесо обозрения.

— Тебе разве не пора прокатиться в огромном ведре?

— О да, чёрт возьми! Пошли со мной.

— Нет, спасибо, — отвечаю я ему. — Мне нравятся лишь такие высоты, на которые я сам способен забраться.

— И не думай, что я не заметил, как ты поменял тему, — говорит он, откусывая ещё один кусок ролла.

— Я перенаправил нас. Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Мы здесь, чтобы ты наелся от души и поговорил о своих проблемах.

Оливер стонет с набитым ртом.

— Я не хочу говорить о своих проблемах. Я хочу от них сбежать.

— Что ж, Вигго уехал, так что никто не будет тебя заставлять. Но, — я прочищаю горло и пожимаю плечами. — Если, знаешь, передумаешь после возвращения в Лос-Анджелес, я здесь. Только по переписке? Я могу переписываться весь день. Но телефонные звонки, — я морщусь, — только в чрезвычайных случаях.

Закинув остатки ролла в рот, Оливер улыбается.

— Значит, переписка.