ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ЛУКАС

После того как я снова трахнул ее в моей постели, а затем в душе — мое новое любимое занятие, должен добавить, мы оба оделись и отправились в офис. На этот раз мы шли рука об руку, и это было по-настоящему. Как будто мы больше не притворяемся. Ее рука идеально ложится в мою, и я хочу, чтобы она там и оставалась.

— Bonjour. — Приветствует нас Камилла с ухмылкой на лице.

— Bonjour. — Отвечаем мы с Леорой одновременно.

— Твой дядя ждет вас в кабинете.

Я хмурюсь: что он здесь делает? Он должен был отдыхать. Лиам позвонил мне два дня назад и сказал, что он очень устал. В его легких и в груди начала скапливаться жидкость, которую врачи откачали, но сказали ему отдыхать. Нахождение в моем офисе — это не отдых.

Мы входим в мой кабинет, и я вижу, как он поднимается на нетвердых ногах. Он распахивает руки, приветствуя нас, и мы по очереди здороваемся с ним.

— Привет, Ammo, kifak lyom? — Спрашиваю я, желая узнать, как он себя чувствует сегодня.

— Ahsan, ebni. — Отвечает он.

Внимание Леоры вопросительно переключается на меня.

— Он чувствует себя лучше.

Ее рука снова нежно обхватывает мою, и мы садимся. Я чувствую на себе пристальный взгляд дяди, который следит за каждым нашим движением.

Уголки его рта приподнимаются, образуя легкую любопытную улыбку.

— Кажется, вы двое ладите.

Я обмениваюсь взглядом с Леорой, и она пытается спрятать улыбку за рукой. В конце концов нам это удается.

— Как бы мне ни нравилось видеть тебя, есть ли причина, по которой ты нашел время спуститься сюда, когда должен отдыхать?

— О, я буду отдыхать, когда умру. — Говорит он так, будто это шутка, но это не смешно, потому что, по словам врачей, он скоро умрет.

— Не смотри на меня так, я шучу. Я здесь, потому что мне захотелось сменить обстановку, а видеть тебя всегда приятно.

Стук в дверь, а затем голос Лиама прерывают нас.

— Посмотрите-ка, вся семья здесь. — Говорит он с огромной улыбкой на лице.

Каким бы усталым ни выглядел мой дядя, при виде Лиама он начинает светиться. Он смотрит между нами, его глаза начинают наполняться слезами, и Леора подхватывает ситуацию.

— Может, я пойду и принесу нам кофе? — Предлагает она, наклоняясь и нежно целуя меня в щеку, а затем поворачивается, чтобы выйти из офиса.

— Похоже, фиктивный брак превратился в настоящий. — Констатирует Лиам, и его комментарий застает меня врасплох.

— Подожди, как ты... — Начинаю я, но Лиам хихикает, прерывая меня.

— Расслабься, Лукас. Может, меня и не было какое-то время, но я не в беспамятстве. Я знаю тебя, брат, и я наблюдал за вами обоими. — Говорит Лиам с озорным блеском в глазах. — А еще я мог найти копию твоего контракта, когда помогал Аmmo с бумагами после вашей так называемой свадьбы.

Я опешил.

— Ты знал об этом так давно?

Он кивает.

— Да.

— Но ты никогда ничего не говорил. — Тихо пробормотал я.

— С чего бы? — Лиам отвечает со знающей улыбкой. — Я видел, как вы оба смотрели друг на друга. Все было по-настоящему с самого начала. Вы оба просто не осознавали этого.

Его слова омывают меня, наполняя теплом, которого мне так не хватало. Напряжение, грызшее меня несколько месяцев, словно отпускает, и с моих губ срывается искренний смех. Прошло слишком много времени с тех пор, как я так смеялась вместе с Лиамом.

— Значит, вся эта история с тем, что я пригласил ее на благотворительный ужин, была просто твоей попыткой сделать что? — Спрашиваю я.

— Я пытался убедить тебя поступить правильно, не позволяя твоей гордости встать на пути того, что, как я знаю, предназначено для тебя.

— Ты не перестаешь меня удивлять, брат. — Говорю я ему, вставая со стула, и подхожу к нему.

Я крепко обнимаю его, благодарный за понимание и поддержку.

Мне этого так не хватало.

Когда мы наконец отпускаем друг друга, то оба поворачиваемся и смотрим на нашего дядю, который все еще сидит в своем кресле.

Его глаза блестят от непролитых слез. Мы обмениваемся многозначительным взглядом, понимая, что этот момент затронул не только нас, но и нашего Аmmо, который был на обоих концах наших с Лиамом скандальных отношений.

— Вот о чем я молился, — говорит он, его голос дрожит от волнения, — чтобы вы двое нашли путь назад в жизни друг друга, прежде чем я покину свою.

Его слова находят во мне глубокий отклик. Уловив нотку страха в его голосе, я начинаю сожалеть о месяцах отчуждения между мной и Лиамом.

Как старший брат, я должен был преодолеть разрыв, отбросить свое эго и гордость в пользу семьи.

Вместо этого я позволил недопониманию и обидам угаснуть, вбив клин между нами. Осознание того, что он безмолвно молился о нашем примирении, поражает меня до глубины души.

Мы с Лиамом в унисон поворачиваемся и тянемся к дяде, чтобы взять его за руки.

В его глазах, когда-то наполненных беспокойством, теперь отражаются облегчение и благодарность.

— И Лукас, что касается Леоры, я всегда знал, что вы найдете путь друг к другу. Есть арабская пословица, которая как нельзя лучше подходит к вам обоим: «В любви сердце всегда знает дорогу».

Морщинки вокруг его глаз становятся глубже, а уголки рта подергивает знакомая улыбка.

— Что ж, посмотрите на это. Я что, вмешиваюсь в семейное время?

Атмосфера в комнате резко меняется, когда Мишель Бомон неожиданно появляется в сопровождении Камиллы. Я обмениваюсь быстрым, озадаченным взглядом с Лиамом.

— Месье, я же сказала вам, что у них совещание. — Хмыкает Камилла между вдохами, явно взволнованная вторжением Мишеля.

— Правда? Я думал, вы имели в виду, что они ждут моей встречи. — Насмехается Мишель.

— Сегодня у нас нет встречи. — Твердо заявляю я, с каждой секундой все сильнее чувствуя неприязнь к Мишелю.

— Нет? Ну, раз уж я приложил усилия, чтобы приехать сюда, почему бы и нет?

В предложении Мишеля чувствуется высокомерие.

— Конечно, пожалуйста, проходи и садись. — Вмешивается мой дядя, пытаясь разрядить нарастающее напряжение.

Я наблюдаю за тем, как он садится. В его позе заметно изменение, а в глазах — настороженность. Он что-то скрывает.

Он направляет свое внимание на меня.

— Давайте перейдем к делу. Я не думаю, что ты готов взять на себя управление отелями.

— Мне уже известно твое мнение, Мишель. Но ты ошибаешься, я более чем способен управлять этой компанией.

— Мишель, сейчас не время и не место для подобных дискуссий. — Отвечает мой дядя, его голос размерен и тверд.

Но Мишель, похоже, не намерен отступать. Он наклоняется вперед, его глаза на мгновение задерживаются на моих, а затем он обращается непосредственно к моему дяде.

— С другой стороны, у меня есть хорошая голова для ведения бизнеса. Просто уйди в отставку, назначь меня новым генеральным директором, и нам не придется голосовать. Я обещаю, что оставлю Лукаса и Лиама на их нынешних должностях.

Мой дядя обменивается со мной взглядом, и мы оба понимаем, что предложение Мишеля далеко от истины. Доверить ему должность было бы серьезной ошибкой, которая могла бы поставить под угрозу все, над чем мы работали.

— Я ценю твою уверенность в своих силах, Мишель. — Говорит мой дядя, сохраняя спокойное выражение лица. — Но с моей стороны решение уже принято, и я его придерживаюсь.

Ухмылка Мишеля превращается в оскал, а в его голосе звучит угроза.

— Ты даже не представляешь, что поставлено на карту. Ты увидишь, как империя, которой ты так гордишься, ускользнет из твоих рук. Голосование будет только началом, а ты останешься ни с чем.

Я сжимаю кулаки, пытаясь сдержать свой гнев. Однако мой дядя сохраняет удивительное спокойствие.

— Мишель, угрозами ты не добьешься того, чего хочешь. Мы проведем голосование, и все решат заинтересованные стороны. Но попомни мои слова: пока я жив, я никогда не передам тебе эту компанию.

Тон Мишеля становится более угрожающим и агрессивным, чувствуется его отчаянное желание захватить контроль над компанией.

— Будь осторожен, Антуан. Мы все знаем, что твое время поджимает. — Шипит он, наклоняясь еще ближе, его голос становится ядовитым шепотом. — Я также знаю вещи, о которых ты и твой дорогой племянник, возможно, не хотите, чтобы люди знали.

Гнев бурлит во мне по мере того, как угрозы Мишеля становятся все более интенсивными. Мое терпение иссякает, и я готова действовать.

— Хватит. — Твердо заявляю я, мой голос дрожит от сдерживаемого гнева. — Покинь мой кабинет, немедленно.

Дядя не произносит ни слова, но его суровое выражение лица отражает мои чувства. Знает ли Мишель о нашем с Леорой соглашении?

Холодная дрожь пробегает у меня по позвоночнику, когда его слова повисают в воздухе. Мишель всегда был готов пойти на многое ради достижения своих целей, но сейчас это приняло зловещий оборот.

Он встает, на его лице появляется маленькая, дразнящая ухмылка.

— Думаю, я перекрашу этот кабинет и сделаю его более подходящим мне по вкусу.

Лиам делает шаг вперед. Он выше и шире Мишеля, и его внушительное присутствие заставляет Мишеля отступить на шаг, на его лице мелькает страх. Лиам ясно дает понять, что Мишелю следует дважды подумать, прежде чем предпринимать какие-либо решительные действия.

Как только Мишель покидает офис, мой дядя опускается в кресло, в его глазах появляется усталость.

Я с беспокойством в голосе спрашиваю:

— С тобой все в порядке?

Дядя пытается успокоить меня, но его слова обрываются внезапным приступом кашля.

Когда он убирает руку ото рта, она испачкана кровью.

— Я в порядке. — Настаивает он, пытаясь преуменьшить серьезность ситуации.

Лиам, однако, не столь спокоен. На его лице промелькнула паника, и он срочно вмешался:

— Нам нужно отвезти тебя в больницу. Это не то, к чему стоит относиться легкомысленно.

Несмотря на свое беспокойство, дядя поднимается со стула.

— Я же сказал вам, что со мной все в порядке. Теперь оставьте меня в покое. — Твердо повторяет он, в его голосе чувствуется упрямая решимость.

Он начинает идти к выходу, где чуть не сталкивается с Леорой, вернувшейся с кофе и десертами, с выражением растерянности на лице.