ГЛАВА 1

Любите всех, доверяйте немногим, не делайте ничего плохого.

Уильям Шекспир

РЕНАТА ВИТАЛИ

Мои пальцы вцепились в кожаный подлокотник, когда самолет заскользил по асфальту в Девилс-Ридж. Я полагала, что большинство маленьких техасских городков не могут похвастаться частной взлетно-посадочной полосой, но Девилс-Ридж не был типичным маленьким городком.

С симпатичными маяками, разбросанными по всему побережью, Девилс-Ридж был бы причудливым и живописным, если бы в нем не присутствовала громоздкая мафия. Это был второй по возрасту город в Техасе, первое колониальное поселение в котором появилось еще в 1700-х годах. Через несколько сотен лет в Девилс Ридж поселился новый дьявол - Людовико Де Лука, первый Де Лука, запятнавший город.

В архивах Витали хранились книги, в которых рассказывалось о том, как Людовико впал в безумие. После того как жена его сына родила, он зарезал их обоих и вырастил внука еще более безумным, чем он сам. В роду Де Лука с каждым поколением не было никаких моральных норм, и я попала в логово льва.

Я провела пальцами по столу, отделанному деревом, который стоял передо мной. Моя фамилия, Витали, была выгравирована в центре, вместе с нашим многовековым гербом. Лавровые листья. Лев. Факел. Пурпур. Мир. Мужество. Интеллект. Королевская власть.

По всему миру существовали синдикаты итальянской мафии, но основными были пять американских синдикатов - Романо, Андретти, Де Лука, Камерино и Росси. Сотни лет назад по всему миру вспыхивали беспощадные войны. Синдикаты сражались с другими синдикатами за территории и честь. Два синдиката в Европе были уничтожены. Тысячи погибших. Миллионы потрачены впустую. Только тогда все синдикаты согласились собраться на мирные переговоры в Италии.

Моя семья - Витали - возглавила мирные переговоры. С тех пор моя семья управляла синдикатами, следя за тем, чтобы ни один синдикат не переступал черту. У Витали были собственные армии. У нас была своя глубокая казна. И у нас была своя иерархия, где мой отец - он же кондотьер - был боссом, сидящим на самом верху, а я была одинокой мафиозной принцессой.

Звучит гламурно, но на деле это был тиран-отец, нетрадиционное воспитание и жизнь в интернатах... а теперь еще и отправка на территорию Де Лука в качестве наказания.

— Мисс Витали? — Семь лет назад Иво был стюардом на моем рейсе из Италии в школу-пансион в Коннектикуте, и с тех пор он не отходил от меня ни на шаг. Именно поэтому он знал, чего я хочу, когда мой взгляд переместился на его одежду. — Никаких телефонов, Рен. Ваш отец дал строгие указания.

Я ненавидела, когда он использовал мое прозвище. Это истощало мой гнев, как просмотр Netflix с 3G истощает батарею моего iPhone.

— Я и не просила.

Он хмыкнул и протянул мне руку, помогая подняться на ноги, пока мои метр шестьдесят семь не оказались на уровне его плеча. Мои дешевые крашеные светлые волосы уложены в самурайском пучке на макушке, а по моему голому лицу и поту, обтягивающему длинные ноги, создавалось впечатление, что я не хочу здесь находиться. Я сомневалась, что смогу найти хоть одного здравомыслящего члена синдиката за пределами семьи Де Лука, который хотел бы оказаться здесь.

Иво провел меня вниз по трапу и вывел из самолета.

— Ваши вещи будут доставлены в поместье Де Лука сегодня вечером. — Он посмотрел на городской автомобиль, стоящий в нескольких футах от основания лестницы. Тонированные стекла. Темный и блестящий. Тщеславные номера, в то время как большинство мафиози предпочитали немаркие и неприметные. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

Что он от меня хотел? Моргнуть дважды, если меня нужно спасать? Я кивнула головой, но все равно моргнула дважды. Никогда не знаешь, когда кто-то может тебя удивить.

Проявления привязанности были для меня такой же редкостью, как икра белужьего осетра, но я все равно наклонилась вперед и обвила шею Иво своими похожими на прутики руками.

— Я буду скучать по тебе, Иво. Будь умницей, хорошо?

И я так и сделала. С тех пор, как мне исполнилось девять, Иво каждые выходные доставлял меня тридцатиминутным рейсом из школы-интерната к Маман. Я видела его гораздо чаще, чем собственного отца, и теперь не знала, когда увижу его снова.

— Я должен был сказать вам об этом, мисс Витали. Надеюсь, у вас не будет проблем. — Он поцеловал меня в лоб и подождал, пока водитель откроет дверь машины, чтобы уехать.

Не оглядывайся. Не оглядывайся. Не оглядывайся.

Я оглянулась, и слеза скатилась с моих ресниц, когда дверь самолета закрылась за Иво. Я притворилась, что чихаю в руку, чтобы вытереть слезу так, чтобы никто не заметил. Но когда я вошла в "Роллс-Ройс", столкнулась лицом к лицу с главным дьяволом Девилс Ридж и была одарена знающей усмешкой, я поняла, что никого не обманула.

Анджело Де Лука превосходил меня в своем костюме-тройке, сшитом на заказ, его волосы были зачесаны назад, а наманикюренные ногти сжимали огромную сигару.

— Так, так, так. Приятно познакомиться с вами, мисс Витали. — От его настороженного взгляда у меня по коже побежали мурашки, когда я устроилась на заднем сиденье, поблагодарив за разделяющую нас среднюю консоль. Никто из нас не заговорил, пока его пристальное внимание продолжалось. — Значит, папа отправил свою плохую девочку сюда в наказание, да?

Нет, папу поймали на том, что он ел на обед между ног своей секретарши, и отправили его дочь в Среднюю часть штата Техас, прежде чем она успела рассказать об этом его жене. Я не виновата, что отец не смог держать свой член чистым в ту неделю, когда я удивила его визитом. Я подумала, кого бы Анджело счел плохим парнем в этом сценарии. Скорее всего, меня.

Я ничего не ответила, вместо этого потянулась к планшету, прикрепленному к спинке сиденья передо мной. Рука Анджело крепко сжала мое запястье, доказывая, насколько фарсовым было его имя. В этом человеке не было ничего ангельского.

Я отдернула руку и заставила себя не прижимать ушибленную плоть другой рукой. Запрет папиного телефона был бы неприятен, но это не помешало бы мне найти его и рассказать об увиденном Маман. Я не хотела оставаться здесь. Я сомневалась, что смогу найти хоть одного здравомыслящего члена синдиката за пределами семьи Де Лука, который хотел бы здесь находиться.

Я не понимала, зачем он вообще старается сохранить притворство их брака. Они не жили в одной стране. Не то чтобы они кого-то обманывали, тем более друг друга. Отец жил в Италии, где я навещала его раз в год, а Маман жила в тридцати минутах полета от моей школы-интерната в Коннектикуте, где я навещала ее каждые выходные.

Мы проехали мимо стрип-клуба, расположенного параллельно посадочной полосе аэропорта, и на неоновой вывеске светилась надпись "The Landing Strip".

— Мой клуб. — Анджело окинул взглядом мою грудь под мешковатой майкой Blink 182. — Если хочешь, можешь зайти. Уверен, ты отлично впишешься, дорогая.

Я проигнорировала его, глядя в окно, пока водитель проезжал мимо рядов больших домов в викторианском стиле. Казалось, время ничего не тронуло в Девилс-Ридж, и если бы не машина двадцать первого века, в которой мы ехали, я бы подумала, что кто-то заманил нас в ловушку в середине 1800-х годов.

После того как машина миновала двойные нависающие железные ворота и спустилась по засаженной деревьями подъездной дорожке, Анджело передал мне что-то черное, пластиковое и прямоугольное.

Я взяла это из его протянутых пальцев, стараясь не прикасаться к нему.

— Что это?

— Пейджер (прим. Пейджер — приёмник персонального вызова. Сообщения на него передаются с радиопередатчика пейджинговой сети). Тонкие губы скривила усмешка. — Синьор Витали сказал, что ты не должна общаться по телефону, а мне нужен способ связаться с тобой.

Я сунула вещицу в карман, забавляясь тем, как он разглядывает мои треники с выгнутой верхней губой. Только дурак смотрит на силу и видит слабость. Маман впервые сказала мне об этом, когда я пропустила скачок роста, который, казалось, одновременно наблюдался у всех моих сверстников. Она была права.

К средней школе я достигла своего скачка роста и могла похвастаться каскадными каштановыми волосами с естественными волнами, которые подпрыгивали, как у моделей Victoria's Secret во время дефиле по подиумам. Мои глаза были янтарного оттенка, который я любила называть лукавым, но мама всегда называла восторженным. А восьмиклассники называли легкий итальянский акцент, украшавший мой голос, "экзотическим".

Я ненавидела это внимание. Ненавидела то, что заставляло девочек хмуриться, а мальчиков - пялиться. Ненавидела, что учителя думают обо мне по-другому. Ненавидела ожидания, связанные с тем, что я выглядела и звучала так, как выглядела.

Как только мама разрешила мне, я начала красить волосы в простой блонд, переняла безупречный общий американский акцент и нашла пару мутных очков без рецепта, которые иногда надевала. Когда я покинула младшую школу и перешла в школу-интернат, мне больше не нужно было строить притворные дружеские отношения. Люди не замечали меня, как я и предполагала.

И сейчас, сидя рядом с главой семьи Де Лука, я знала, что он тоже не замечает меня. Настороженные взгляды и грубые прикосновения Анджело были средством запугивания. Но при этом он выложил мне свои карты на обозрение. Он считал меня слабой. Слишком слабой, чтобы заслужить что-то большее, чем грубая тактика запугивания, когда тонкость сработала бы лучше.

Он был глупцом, а мне не нужны были другие люди, чтобы подтвердить мою силу. Я пройду через это изгнание с головой на плечах, будучи незаметной и сообразительной. Другого пути не было.

Водитель открыл дверь, обдав меня порывом горячего техасского ветра. Я взяла его за руку, выпрямилась и отошла от Анджело так далеко, как только могла, чтобы не быть слишком заметной. Вслед за Анджело я поднялась по каменной лестнице к огромному викторианскому особняку, построенному, вероятно, около 1850 года, как и большинство домов в Девилс-Ридж.