— Это не повод для увольнения, если только она не вредит бизнесу, задевая твои чувства. — Она вскинула бровь, как бы говоря: "Ну, еще?"

— Она переставила мебель.

— В баре? Я ничего не заметила, когда заходила вчера перед началом работы.

— В комнате отдыха. Она взяла стул из моего кабинета и поставила его туда.

Ее губы дернулись.

— И что она сделала с этим стулом?

— Превратила его в единорога.

Ее тонкая фигура разразилась смехом.

— Ты под кайфом?

— Не настоящего единорога. Она приклеила к стулу конус, покрытый глазурью, и привязала лапшу со спагетти к спинке стула у позвоночника.

— Изменения в, — она хихикнула, — комнате отдыха не считаются.

— Она спорит со мной.

— Насколько я знаю, это ресторан, а не диктатура.

— Ну, она...

— Бастиан, что на самом деле происходит? Ты хватаешься за соломинку.

Я сделал небольшую паузу.

— Меня к ней тянет, а сотрудницы - это не по правилам.

Вот так. Я сказал это. Не все, но ту часть, которая не оставит меня голым.

— Ты не уволишь ее.

— Прости?

— Ты не уволишь бедную девушку, потому что не можешь контролировать свой пенис. — Она наклонила голову в сторону, проклятое понимание наполнило эти безупречные черты ее лица. — ...Если только это не нечто большее, чем твой пенис, который ты не можешь контролировать.

Трахните меня в бок со смазкой со скидкой. Почему Ашер не может жениться на ком-нибудь поглупее?

— Никто моложе восьмидесяти не говорит "пенис". Должно быть член или хуй. И я не знаю, о чем ты говоришь.

Гордился ли я тем, что лгал?

Только если это срабатывало.

Она скрестила руки.

— Не прикидывайся дурачком.

— Он не прикидывается. — Ашер подошел к холодильнику с полотенцем на талии. — Он глупый. Не притворяется. — По его груди стекали капельки воды, и я заметил, как Люси смотрит на них.

Я взял с прилавка бумажник и ключи и сунул их в карманы.

— И это мой сигнал, чтобы уйти.

От двери я услышал вопрос Ашера:

— Что с ним?

Люси хихикнула.

— Он влюблен.

Она шутила, но это не меняло того факта, что Ариана Де Лука привлекла мое внимание. Я не был влюблен в нее. Ни капельки. Но она меня заинтриговала, и это было больше, чем кто-либо после Эльзы.

Но если это была всего лишь интрига, почему я чувствовал себя так погано?

Как только мы вошли в бар L'Oscuritá, Тесси подбежала к Ариане и обхватила ее за ноги. Ведерки со льдом в ее руках покачивались, пока она пыталась устоять под ударами тела Тесси.

Ее тонкие руки сжались, когда она поставила ведерки на прилавок и обняла Тесси в ответ.

— Как дела, Тесси? — Она выпрямила спину, позволив себе слегка вздрогнуть, прежде чем эта бойкая, как раз для Тесси, улыбка превратила ее лицо в центральную фигуру моего фантастического номера "Плейбоя". — Я с нетерпением ждала встречи с тобой весь день.

— Правда?

— Конечно.

Я подошел к ним, желая прекратить этот праздник любви. Тесси не нужен был в ее жизни человек, который мог бы уйти.

Ариана прищурилась, когда я был уже в полуметре от нее.

— Никто никогда не смотрел на меня так, как ты.

— И как это?

Она бросила взгляд на Тесси, но потом ее глаза встретились с моими, и она понизила голос.

— Как будто ты не уверен, хочешь ли ты убить меня или поцеловать.

Наши взгляды встретились, и я не знал, кто из них больше любит пленников или пленниц.

Тесси подпрыгнула, нарушив наш транс.

— Целуй! Целуй!

К черту мою жизнь, мне нужно было пространство. Расстояние от этой... этой... этой... кто она? Кем она была? Кем бы она ни была, она лезла мне в голову. Тесси. Эверетт. У меня было два приоритета. Всего два, и я не мог сосредоточиться на них, когда рядом была она.

Я ожесточил взгляд, пытаясь глазами донести до Арианы, что лучше бы я ее убил.

— В баре клиент, и лед тает.

Она сделала несколько шагов назад, морщась при каждом движении.

— Ненависть парализует жизнь.

Любовь освобождает ее.

Она говорила не о нас. Она говорила обо мне. Как будто она знала меня. Я был парализован? Я точно чувствовал, что застрял. Но ее голос был шепотом, как будто она разговаривала сама с собой.

И она цитировала Мартина Лютера Кинга-младшего. Меня в миллионный раз поразил тот факт, что она могла заниматься чем угодно, кроме работы в баре. Может быть, это было лицемерием. У нас обоих были дипломы Лиги плюща, и пока она работала барменом, я управлял рестораном. Две стороны одной медали.

Тесси потянула за край облегающего платья Арианы.

— Что случилось?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты все время смешно морщишь нос.

— Не беспокойся обо мне, милая. — Она положила руку на плечо Тесси. — Я весь день носила лед. Спина немного побаливает.

Чувство вины разлилось по моим венам.

Расстояние, Бастиан. Расстояние.

Быть мудаком считается, верно?

— Приложи лед. — Я кивнул в сторону ведерка со льдом и рассмеялся. — Похоже, у тебя его достаточно. — Я положил руку на поясницу Тесси и повел ее в свой кабинет.

Когда мы переступили порог, она уже хмурилась.

Я вскинул бровь.

— Что?

Она скрестила руки.

— Ты такой придурок!

— Потому что я ожидаю, что мои сотрудники будут выполнять свою работу? — Ма беспокоило, что я разговаривал с Тесси, как со взрослой, но у меня не было привычки нянчиться с людьми. Это касалось и моей сестры.

— Ты не должен быть грубым! Держу пари, Эверетт не знает, какой ты грубый! — Она пронзила меня до глубины души, развернулась и направилась к выходу.

— Куда ты идешь? — позвал я ее.

— Я вернусь.

Неужели возраст взрослости изменился с тех пор, как я был ребенком?

Я покачал головой и, не удержавшись, нажал на кнопку, чтобы мониторы безопасности поднялись. Ариана была на полпути к лестнице в подвал, неся очередной огромный груз льда. Чувствовал ли я себя виноватым? К сожалению. Чувства были такими же глупыми, как и звук.

Но потом я прислонился к стулу, боль в спине стала ощутимой, когда Тесси вернулась и забралась на этот чертов стул-единорог. Огромный стул-единорог, на котором должна была сидеть моя задница, без рожка, глазури и спагетти.

Тесси сняла полиэтиленовую пленку с соломинки своего пакета с соком и ткнула соломинкой в верхнюю часть картонки.

— Тебе не стоит это пить.

— Почему?

— Слишком много консервантов и сахара.

Улыбка дрогнула на ее губах.

— Ты устроишь мне лекцию?

— Может быть. Это тебе на руку. В последнее время ты много водишься с дьяволом.

— Что значит "водишься"?

— Братствуешь.

— Хорошая попытка. Теперь я знаю, что значит «бра-с-фу-иш»

— Братствуешь, — поправил я. — Но твоя версия мне нравится больше.

Она обхватила губами соломинку, торчащую из контрабандного пакета с соком, и шутка (к счастью) пропала для нее. После перепалки, которую я проиграл, Тесси сделала еще один победный глоток.

— Перестань смотреть на него так, будто я не могу его пить.

— Не стоит.

— Там нет лишнего сахара. Это свежевыжатый сок из Squeezed!

— Это место на Пятой улице?

Как она могла получать изысканный сок из захудалой соковыжималки в нескольких кварталах отсюда?

— Ага! — промямлила она. — Ари приносит мне по одному каждый день и оставляет в холодильнике в комнате отдыха.

Конечно, оставляет.

Я вздохнул, затягивая выдох. Она не могла облегчить мне задачу и позволить спокойно ненавидеть ее. Пока Тесси доставала домашнее задание, я разглядывал камеру. Ариана все еще таскала лед по лестнице, но на этот раз уже с другим грузом. Каждый ее медленный шаг заметно напрягал ее тело.

Опять это проклятое чувство вины.

АРИАНА ДЕ ЛУКА

Поздно вечером в баре стало шумно. Я это понимала. Люди приходили, чтобы развеяться, и чем позже, тем больше выпивки покупали. Обычно это не было проблемой.

Всегда сообщай кому-нибудь из своей смены, куда ты идешь.

Не ходи в одиночку по безлюдным местам.

Эти два правила мы изучали во время обучения. Я приняла их к сведению, но никогда не придерживалась. Обучение давало мне комфорт, но когда дело доходило до реального использования, я понимала, что не могу. Не потому, что физически не могла, а потому, что в этом случае я бы сорвала свое прикрытие.

У барменов не было опыта в смешанных стилях боя. Мне нужно было вести себя как бармен. А не как агент. Я не сказала Грэму, когда выскользнула одна, чтобы сходить в кладовую и взять еще рулонов бумажных полотенец.

Правила номер один и два? Нарушены.

Поскольку вход в бар располагался сбоку, а подвал был превращен в погреб для напитков и льда, в переулке была устроена кладовая. Дорога была освещена, а внутри бара и у дверей стояли вышибалы, так что с моей подготовкой проскользнуть за угол в переулок было безопасно.

Не думая ни о чем, я воспользовалась своим ключом, чтобы войти в склад. Схватив столько рулонов, сколько смогла удержать, я повернулась, чтобы уйти, и поняла, что закрыла дверь ключом на внешний замок. Чтобы предотвратить кражу, дверь была снабжена функцией автоматического запирания, но не факт, что портативная пила не проломит деревянную дверь насквозь.

Я положила рулоны на полку и повернула дверную ручку. Никакого движения. Я похлопала по ней. Ничего. Я обшарила комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы открыть дверь, но ничего не нашла. Черт. Я хлопнула ладонями по дереву и закричала, надеясь, что меня кто-нибудь услышит.

Облегчение пронеслось по моему телу, когда ручка двери повернулась и открылась, но я замерла, увидев мужчину по ту сторону. Я узнала его в баре. Он не был силовиком, но иногда выпивал с той командой, когда они входили. Выглядел он опасно, но я знала, что смогу с ним справиться... Только могу сорвать свое прикрытие.

Я сжала кулаки и держала их перед собой, готовая к драке в случае необходимости. Он рассмеялся, откинув голову назад при виде моей боевой стойки.

— Мило. — Он закрыл за собой дверь. — Мне нравится, когда дерутся.

Я сглотнула, глядя, как дверь захлопывается, запирая меня здесь с ним.

— Ты не хочешь этого делать.

— Мне также нравится, когда пытаются отговорить меня от этого. — Он сделал ленивый шаг вперед.

— Тебе это не сойдет с рук. Подумай об этом. В ресторане и баре сотни людей. Свидетели.