ГЛАВА 10

Смелость - это то, что нужно,

чтобы встать и говорить.

Мужество также нужно для того,

чтобы сесть и послушать.

Уинстон Черчилль

В гараже Ашера много машин. Я не могу представить, что все они его, тем более что некоторые из них - копии друг друга. Ашер ведет меня мимо вереницы машин к лифту, который находится в его личном гараже. Он доставляет нас прямо в пентхаус.

Я с удивлением обнаруживаю, что вместо музыки в лифте на заднем плане идут новости. Это повтор вчерашнего эпизода программы "Бешеные деньги", в котором ведущий обсуждает предполагаемое приобретение «Блэк Энтерпрайз» фармацевтической компании IlluminaGen, с работой которой я близко знакома благодаря своей курсовой работе в Уилтоне.

Я поворачиваюсь к Ашеру и вопросительно поднимаю бровь.

Он ухмыляется.

— Ничего не могу сказать по этому поводу.

На моих губах появляется ухмылка:

— Даже своей невесте?

Ухмылка сползает с моих губ.

Что это было, черт возьми?

Его лицо становится серьезным.

— Эй. Никаких сомнений, хорошо?

Я киваю, но все еще хмурюсь, когда двери лифта открываются. Лифт ведет в коридор с единственной дверью - входом в его квартиру. После того как мы вошли, Ашер проводит экскурсию по основной части квартиры.

Кухня большая, с чистым и блестящим современным оборудованием. Пентхаус имеет открытую планировку, поэтому я могу видеть одновременно кухню, гостиную и столовую. Это делает и без того огромное пространство еще больше. Такой простор почти неслыханен в Нью-Йорке.

— Все помещение пуленепробиваемое и звуконепроницаемое. В каждой комнате есть тревожная кнопка. — Он указывает на кнопку на кухне, которая спрятана в одном из шкафов. — Если ты нажмешь ее, войдут мои охранники. — На мои расширенные глаза он добавляет: — Не волнуйся. Это просто мера предосторожности. Никто, связанный с какой-либо из семей, не посмеет преследовать меня. Теперь это просто защита от корпоративного шпионажа.

Я тупо киваю, хотя не воспринимаю и половины того, что он говорит. Я слишком ошеломлена величием этого места и такими ужасающими словами, как "шпионаж", "пуля" и "паника". Не обращая внимания на широкий коридор на первом этаже, Ашер ведет меня по винтовой лестнице прямо в спальню. Она большая, площадью не менее 800 квадратных футов.

Это ни в коем случае не комната для гостей, но на всякий случай я спрашиваю.

— Это комната для гостей?

Ашер качает головой.

— Это моя спальня. Главная.

Стоять в его спальне просто нереально. Здесь есть гостиная, которая ведет в другую комнату для сна, разделенную лишь аркой шириной со школьный автобус. В главной части комнаты по центру стоит кровать и большой телевизор с плоским экраном. Кровать – огромного королевского размера, покрытая шелковистыми черными простынями, черным пуховым одеялом и декоративным красным пледом.

Пол, как и во всем остальном пентхаусе, выложен темным паркетным деревом. Открытая дверь ведет в элегантную гардеробную, а еще одна арка без двери служит входом в гигантскую главную ванную комнату.

Я поражена размерами и роскошью этого места. Я даже не могу представить, как будет выглядеть моя гостевая комната.

— Не мог бы ты показать мне мою комнату? — спрашиваю я.

Ашер разводит руки в стороны, как бы давая понять, что вот она.

Я хмурюсь.

— Ты отдаешь мне свою комнату?

— Мы будем делиться.

Я энергично качаю головой.

— Нет. Ни за что.

Ашер пожимает плечами.

— Ты всегда можешь занять диван.

— Это я делаю тебе одолжение. Я не буду занимать диван. Я возьму кровать.

Он снова пожимает плечами.

— Давай.

Я киваю, довольная. Я оставляю его там, а сама иду в гардеробную, чтобы подготовиться ко сну. Она вдвое больше моей комнаты в общежитии, и ее легко можно принять за бутик мужской одежды высшего класса. Я качаю головой в недоумении от такой роскоши. Схватив мягкую хлопковую футболку, я несу ее с собой в ванную, намеренно игнорируя Ашера, который проходит мимо меня, чтобы переодеться из своего костюма.

Как и все остальное, ванная комната выглядит дорого: белый мраморный пол Carrera и черные современные шкафы. Туалет находится в отдельной маленькой комнатке. Душевая кабинка, облицованная серым мрамором, отделена от комнаты стеклянной дверью. Внутри кабинки находится скамейка и несколько душевых насадок в стиле водопада. Рядом с душем - белая ванна с гидромассажем, рассчитанная на пятерых.

Я иду в туалет. После этого я мою руки, выдвигаю ящик под раковиной и нахожу в нем нераспечатанную зубную щетку. Я чищу ею зубы, смываю с лица тушь и грязь и решаю быстро принять душ. Выбросив свое любимое платье в корзину для белья. Я останавливаюсь на своем нижнем белье, понимая, что у меня нет чистых трусиков. Мои были испачканы во время инцидента на танцполе. Я вспоминаю, насколько они были мокрыми, и корчу гримасу.

Мерзость.

Я не смогу в них спать. Я выбрасываю белье в корзину для белья. Затем кладу телефон на стойку, не забыв отправить сообщение Эйми, чтобы она знала, что я в безопасности.

В доме Ашера, в целости и сохранности. Будь осторожна сегодня! Скоро увидимся!

И потому что я трусиха, я выключаю телефон, прежде чем она успевает написать мне ответ. Я знаю, что завтра я проснусь с миллионом вопросов, на которые не знаю, можно ли мне отвечать. Мне придется поговорить с Ашером о параметрах этого соглашения позже. Я все еще не подписала соглашение о неразглашении.

Когда я заканчиваю принимать душ, у меня не остается другого выбора, кроме как натянуть мягкую футболку Ашера на голое тело. Под ней я чувствую себя невероятно голой. Носить чужую футболку достаточно интимно, особенно если учесть, что на мне нет ни лифчика, ни трусиков. От осознания того, что она принадлежит Ашеру и он находится где-то рядом, в том же пентхаусе, мои щеки пылают.

Когда я возвращаюсь в спальню, высушив волосы феном, то с ужасом обнаруживаю Ашера в постели. Он без рубашки, в одних черных трусах-боксерках от Calvin Klein.

Я отвожу глаза.

— Я думала, мы договорились, что кровать достанется мне.

Когда я оглядываюсь на него, он пожимает плечами, но его взгляд сосредоточен на футболке на моем теле.

— Никто тебя не останавливает, — говорит он.

— Но...

— Не будь смешной. Кто знает, как долго ты здесь пробудешь? Я не собираюсь спать на диване бесконечно долго в своем собственном чертовом доме.

— Это место огромное! Здесь должно быть около 10 000 квадратных футов!

— Двадцать.

У меня отпадает челюсть.

— Двадцать тысяч квадратных футов, и ты даже не можешь выделить мне комнату для гостей?

— Это всего лишь дом с десятью спальнями, — говорит этот богатый хрен.

Он визуально пересчитывает каждый палец.

Один палец.

— Хозяйская спальня.

Два.

— Офис.

Три.

— Библиотека.

Четыре.

— Оружейная палата.

Пять.

— Тир.

Шесть.

— Театральный зал.

Семь.

— Комната охраны.

Теперь он поднимает все десять пальцев.

— А остальные были объединены и переоборудованы в персональный спортзал.

Я не могу в это поверить. У чувака есть тир, оружейная, спортзал, театр, библиотека, комната охраны и офис в нью-йоркской квартире? Я знаю, что у него есть деньги, но это просто безумие.

Он продолжает:

— Ты можешь спать в любой комнате, но я могу гарантировать тебе, что эта кровать и диван - твои лучшие варианты.

Я застонала. Я не собираюсь тратить неизвестно сколько времени на сон на диване. С таким же успехом я могу начать привыкать спать на кровати вместе с Ашером. С долгим, преувеличенным вздохом я пробираюсь к пустой стороне кровати. Когда я прохожу мимо него, то замечаю, как он закатывает глаза. Кажется, он часто так делает, когда я рядом.

Ашер идет чистить зубы и принимать душ, после чего возвращается на кровать. К тому времени как он устраивается, я все еще не свыклась с тем, что мы будем спать в одной постели, сколько бы времени я здесь ни провела.

— Свет, — командует он в пустоту, и нас тут же заливает темнота.

Я передвигаюсь, пока не оказываюсь на самом краю кровати. Поскольку эта кровать королевского размера, между мной и Ашером достаточно места, но мне кажется, что этого недостаточно. Я не могу так спать.

Я уже подумываю о том, чтобы уснуть на диване, когда Ашер вздыхает и перебирается ко мне. Я представляю, как он закатывает глаза, когда обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Он прижимается своим телом к моему, располагая нас так, что он - "Большая ложка", а я - "Маленькая ложка".

Теперь, когда его мускулистая спина прижата к моей спине, а его дыхание ощущается на моем плече, я действительно не могу уснуть. Я еще больше осознаю, что под рубашкой Ашера на мне ничего нет. Мы остаемся так на мгновение, прежде чем Ашер сжимает мое тело и приподнимается.

Удивительно по-рыцарски он берет подушку и дополнительное одеяло и перебирается на пол. Через несколько секунд он исчезает как свет, а я остаюсь в недоумении...

Что это было, черт возьми?

Когда я просыпаюсь, еще относительно темно. Хотя шторы задернуты, я вижу яркий свет, проникающий под незакрытый край окна от стены до стены. Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, я понимаю, что сейчас чуть больше часа дня. После вчерашнего позднего сна я все еще устала, хотя это лучший сон со времен инцидента в коридоре.

Я слегка приподнимаюсь на локтях, когда в комнату входит Ашер. Он одет в костюм, а в руках у него красивая черная коробка. На ней завязан замысловатый бант.

Когда он ставит ее на тумбочку и начинает уходить, я спрашиваю:

— Куда ты идешь?

Он на мгновение замирает на полпути к двери.

— На работу.

Я киваю и ложусь обратно, не утруждая себя ответом. Потому что, правда? Кто работает в субботу? Я так устала, что даже не могу представить, что буду работать в этот момент. Я позволяю дремоте завладеть моим телом, убаюкивая меня еще одним глубоким сном без сновидений.

Когда я снова просыпаюсь, все вокруг пусто. На тумбочке лежит записка, прикрепленная к коробке, которую Ашер занес ранее.