ГЛАВА 4

Мужество - это страх

держащийся на минуту

дольше.

Джордж С. Паттон

Я выжидаю несколько минут, прежде чем выйти из туалета. Музыка в клубе уже выключилась к тому времени, когда я снова вошла в основную часть клуба в поисках Эйми. Внутри несколько полицейских, очищающих клуб. На некоторых лицах в толпе видно замешательство, но в целом все выглядят взволнованными, несмотря на то, что их вечер прерывают копы.

Это вызывает недоумение.

Но я не могу на этом зацикливаться, потому что меня хватает пара рук. Я вскакиваю, насторожившись, уже на взводе после инцидента в коридоре.

— Расслабься! Это всего лишь я. — Эйми откидывает голову назад и смеется. — Мы тебя повсюду искали! Полиция здесь, Люси! Это так волнительно.

Зик кивает ей вслед.

— Нам пора уходить. Мы не хотим попасть под перекрестный огонь.

Перекрестный огонь?

Его слова, как и вся эта странная ночь, кажутся мне странными.

Я складываю руки на груди и не двигаюсь с места, когда он пытается подтолкнуть нас с Эйми к двери.

— Перекрестный огонь. Что ты имеешь в виду? — Я не пытаюсь сдержать обвинение, прозвучавшее в моем голосе.

Он вздыхает, и я вижу, что он смотрит на дверь с задумчивым видом, как будто раздумывает над тем, чтобы оставить нас здесь.

Даже не думай об этом, приятель.

Все мужчины - козлы или только жители Нью-Йорка?

Он снова поворачивается ко мне и бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Это «Бродяга», — говорит он так, будто это все объясняет.

Я бросаю на него пустой взгляд.

— И?

Эйми смотрит туда-сюда между нами, хмурясь краями своих красных губ.

— И он принадлежит мафии, — говорит Зик и снова вздыхает.

Неужели я сегодня просто заноза в заднице у всех?

И тут до меня доходит, что сказал Зик.

Мафия?!

Но он еще не закончил.

— Семье Романо, если быть точным.

О.

О.

О, нет.

Семья Романо.

Я выросла на другом конце страны и уже пару лет как уехала, но даже я знаю, кто такая семья Романо. Это одна из пяти американских преступных семей. Весь северо-восток США и часть Канады - их территория. Они - большие шишки, и мысль о том, чтобы оказаться в клубе, принадлежащем семье Романо, совершенно пугающая.

Может ли быть так, что "Инцидент в коридоре" связан с проклятой мафией?!

В этот момент я понимаю, что действительно облажалась. Я не могу вернуться. Я вмешалась в дела мафии. Остается только надеяться, что никто не видел меня и не озаботился тем, чтобы найти. Я помню ярость на лице Ашера, и это воспоминание вызывает дрожь по позвоночнику.

Мне действительно нужно выбраться отсюда. Сейчас же. И молиться всем богам во вселенной, чтобы никто не узнал, что я вызвала полицию на мафию. Семью Романо.

О, Боже мой.

Теперь все имеет смысл. Охранники. Деньги Ашера. Досмотр. Пистолет. Люди, которые игнорировали происходящее. Бастиан. Оператор 9-1-1. Огромное количество полицейских здесь и сейчас.

Я смотрю на дверь так, будто это мое спасение, и киваю.

— Ладно, давайте убираться отсюда.

Внешне я веду себя спокойно, пока Зик выводит нас с Эйми из "Бродяги", проталкиваясь сквозь толпу, но внутри я умираю. В буквальном смысле. В голове у меня прокручивается миллион вариантов того, как это может закончиться моей смертью, как в нездоровом кино на повторе. Я также мысленно привожу в порядок свои дела. Но на самом деле никто не будет скучать по мне, и мне нечего оставить после себя.

Я выросла в калифорнийской системе воспитания, перебегая из дома в дом, пока не вышла из возраста и не уехала волонтером по всему миру. Никто даже не знает, что я в Нью-Йорке, кроме школьных записей и Эйми, с которой я познакомилась только сегодня. Мафия может легко избавиться от меня, и никто даже глазом не моргнет. Это удручающая мысль.

Пока мы добираемся до дверей, я уже не меньше десятка раз убеждаю себя, что никто не видел, как я вошла в коридор. Бастиан и девушка были слишком заняты спором, чтобы заметить меня. Когда мы выходим из «Бродяги», мое внимание привлекает вереница полицейских машин. Я ругаюсь, заставляя Эйми бросить на меня растерянный взгляд. Но я едва замечаю это. Я слишком зла на полицейского оператора за ложь.

Этот придурок сказал мне, что едет патрульная машина.

Одна.

А не восемь!

Не могу поверить, что я не подумала об этом, когда увидела, сколько полицейских было в клубе, выпроваживая людей на улицу. Мне хочется застонать и избавить себя от страданий, пока это не сделала семья Романо. Из-за меня здесь восемь полицейских машин. Они ни за что не оставят это без внимания.

На самом деле снаружи только два офицера. Остальные, вероятно, все еще в ночном клубе, выгоняют людей и занимаются тем, чем занимаются. Двое офицеров разговаривают с Ашером, который прислонился к полицейской машине с безразличным выражением лица. Если бы я не видела, как он разозлился, когда узнал, что вызвали полицию, я бы подумала, что его ничто не может испугать.

Вокруг Ашера и офицеров собралась нетерпеливая толпа. Некоторые из них даже достали свои смартфоны, записывая все происходящее. Эйми останавливает нас с Зиком, ее круглые глаза смотрят на Ашера с голодным выражением. Я хмурюсь. Неужели она не видит, что он опасен?

Но даже я должна признать, что его теневые связи с мафией ничуть не ослабляют моего влечения к нему. Невозможно отрицать, насколько манящим является этот мужчина.

Даже если он оставил меня в подвешенном состоянии...

О, нет.

Осознание этого глубоко ранит меня.

Я связалась с мафиози.

Я наблюдаю, как рука одного из офицеров дергается возле кобуры с оружием. Глаза Ашера сужаются при этом, и он выпрямляется, прислонившись к полицейской машине. Это движение выглядит как издевка.

Я напрягаюсь, готовясь к битве, которую, как мне кажется, Ашер выиграет. Но она не наступает, потому что у офицера срабатывает рация. По ней кто-то говорит о двух подозреваемых, выбегающих из черного хода. Я вспоминаю, что Ашер сказал Бастиану о том, что нужно идти через черный ход, и сразу же понимаю, что это Бастиан и девушка.

Тело Ашера больше не расслаблено. У него нейтральное выражение лица, но я вижу, как напряглись его плечи и как тревожно запульсировали мышцы шеи. Интересно, видит ли это кто-нибудь еще, но офицеры ушли в сторону «Бродяги», а вместе с ними и большая часть толпы.

Если мы задержимся, останемся только мы и Ашер. Этого точно не должно случиться. Я кладу руку на спину Эйми и Зика, подталкивая их обоих вперед. Мы уже практически бежим.

— Подруга! В чем проблема? — Эйми хмурится. Ее голова все еще повернута в сторону Ашера, на лице написано благоговение и вожделение.

— Ничего. Я просто... Это мафия. — Я продолжаю толкать Зика и Эйми, пока мы не оказываемся на комфортном расстоянии от «Бродяги».

Эйми закатывает глаза.

— Расслабься, Люси! Они даже не подозревают о нашем существовании. — Затем ее глаза загораются, и она визжит. — Но боже, вы это видели?! Это было так круто. Я люблю Нью-Йорк! — Она удовлетворенно вздыхает. — Самая. Лучшая. Ночь.

Зик закатывает глаза и вызывает для нас Убер, но я слишком увлечена, чтобы обращать внимание на происходящее. Я отдаленно вижу, как они обмениваются номерами, прежде чем Зик уезжает на своем такси. Приезжает машина, и меня усаживают в нее. Мы с Эйми остаемся одни на заднем сиденье, когда водитель огибает машину со своей стороны, только что закрыв за нами дверь.

— Расслабься, — снова говорит она.

Но я не могу расслабиться. Даже когда мы возвращаемся в общежитие и меня укладывают в постель, я не могу расслабиться. Когда я собираюсь закрыть глаза, я понимаю, что мои руки не могут пошевелиться. Они были скручены в кулаки всю последнюю половину ночи. Я сжимала их так крепко, что ногти проткнули кожу, оставив на ладонях вмятины в форме полумесяцев.

В ту ночь я так и не смогла заснуть.