Глава 26

Пэрис

Мое настроение немного улучшилось. Затяжные признаки депрессии не исчезли, витая в моем организме, как собственный бьющийся пульс. Это было на третий день, когда я рискнула спуститься вниз из того места, где пряталась в помещении, которое теперь называлось моей личной спальней.

Рейн был очень занят; я не сомневалась, что он избегал меня. Возможно, его личный предел был исчерпан; кто знал. Может быть, он почувствовал эту связь между нами и сбежал, как будто физическая дистанция могла разделить нас эмоционально. К сожалению, не смогла. Я пыталась. Я ненавидела чувствовать себя так — зависимой от кого-то, надеясь, на взаимный ответ. Это была всего лишь почва для разочарования, и я чувствовала, что оно назревало, готовое обрушиться.

Я связалась с Даней и успокоила ее, сказав, что со мной, на самом деле, все в порядке — мне пришлось вкратце объяснить, как материализовалось мое настроение — она неожиданно обняла меня, и я обняла ее в ответ. Это было приятно, но странно. Иметь друзей, которые, казалось, беспокоились только о тебе как о личности, а не о твоей карьере, было для меня в новинку.

Я сидела одна в просторной столовой и ела домашние спагетти болоньезе. Черт, мне нужно будет раздобыть точный рецепт этого блюда, когда меня в конце концов выпустили бы из этого особняка.

Через несколько минут, как будто я мысленно позвала его, Рейн ворвался в комнату, отдавая приказ убрать еду. Его голос был устрашающе спокойным, расчетливым. Я сжала губы, не произнося ни слова, поскольку плохое предчувствие охватило комнату, шторм вот-вот достиг бы пика.

Персонал тихо перешептывался, бегая вокруг стола и собирая недоеденную еду. Они даже убрали мою недоеденную еду с молчаливыми извинениями. Я молчала. Приказать, чтобы мне забрали еду, когда я наполовину доела, было дурным тоном, а также идиотским поступком, когда он знал, в какой ситуации мне отказывали в еде в детстве. По-видимому, ему было все равно.

С тех пор как он вошел в комнату, я избегала встречаться с ним взглядом, но знала, что должна была встретиться лицом к лицу с тем, что это было. Мысленно собравшись с духом, я подняла глаза, чтобы встретиться с эпицентром бури.

Я протянула руку, взяла свой стакан и сделала глоток воды, моя рука слегка дрожала, и я надеялась, что он этого не заметил. Я поставила стакан обратно на стол и, защищаясь, скрестила руки на груди.

— Есть проблема? — я склонила голову набок, изображая уверенность, когда чувствовала себя в худшем из возможных настроений, чтобы разобраться с чем бы это ни было.

Что я узнала за время, проведенное здесь, так это то, что у неуловимого Рейна Марчетти было много лиц, которые он показывал самым разным людям.

Прямо сейчас он был олицетворением хаоса. Смятение и хаос накатывали на него волнами. Проблема была в том, что когда ты не был с ним в эпицентре этого шторма, тебя подхватывало его течением, стирало с лица земли.

Я имела дело с боссом мафии. А не с человеком, стоящим за всем этим, с которым я близко познакомилась за последние дни.

— Рейн, — предупредил Дарио.

Он шагнул вперед; на его лице отразилось беспокойство, он переводил взгляд со своего хозяина на меня.

Рейн со стальным видом вскинул руку в воздух:

— Не надо.

Дарио отступил назад, прислонившись к стене. Другие охранники просочились внутрь и сделали то же самое.

Я посмотрела через стол. Жаль, что официанты забрали вилку. Возможно, это к лучшему, зная, что его слова, без сомнения, разозлили бы меня.

Мои ногти впились в бока моего тела. Атмосфера в комнате уравновешивала его настроение. Просочилось еще несколько человек, но я не отвлекалась от главного хищника.

Рука Рейна скользнула по столу, делая нарочито медленные шаги, затем вернулась тем же путем. Он сел напротив меня за стол.

— Я думаю, тебе было бы полезно услышать одну историю, — заявил он.

— Конечно, — ответила я, зная, что он продолжил бы без моего согласия, несмотря ни на что, это к чему-то вело. Это меня заинтриговало.

Взглянув на белую ткань, обернутую вокруг его руки, я заметила пятна крови на его ладони. Что там произошло? Он намеренно убрал свою руку с моего поля зрения, так что она осталась лежать под столом. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить вопросы, готовые сорваться с моего языка, желая, чтобы их задали.

— Примерно двадцать шесть лет назад, плюс-минус... — он пожал плечами. — Были две хорошо известные семьи. Они собрались вместе, чтобы сформировать альянс, сделку, путь вперед на благо своего народа. Но в основном для того, чтобы еще больше набить свои карманы в Штатах и за рубежом.

Мои брови нахмурились. Ладно...

— Ценное имущество, которое должно было обеспечить это, исчезло, оставив обе семьи и тех, кто находился в более крупном масштабе, в условном тупике. Вокруг сыпались обвинения, наживались враги, обман был повсеместен. Никто не доверял этой семье, которая все блеяла и блеяла о своем потерянном козыре. Но что-то не сходилось, — он сделал паузу. — Оказывается, что через восемнадцать лет после заключения этой сделки ценное имущество появилось из ниоткуда, шокировав многих людей. Особенно тех членов семьи, которые, как выяснилось, все это время намеренно вводили всех в заблуждение.

— Верно, — прокомментировала я, облизывая пересохшие губы, пытаясь не отставать от рассказанной им истории.

— Эта важная часть, призванная укрепить альянс, который назревал десятилетиями, появилась в новостях, обеспечив себе контракты в мире знаменитостей. Стать знаменитостью, по своему праву.

Что...

Его локти небрежно лежали на столе, все его внимание было приковано ко мне.

— После некоторой следственной работы и многолетних поисков повсюду, они, наконец, напали на след. Это подтвердило, что другая семья намеренно аннулировала соглашение, на которое они добровольно подписались.

Пальцы Рейна прикоснулись к его нижней губе, но я застыла на месте, желая услышать больше. Потому что я знала, что это было гораздо больше.

— Эта семья, — продолжал он, — избавилась от всех следов ценного имущества, притворившись, что его у них отобрали. Суть в том, что они ввели это в игру, а затем решили выйти из нее и пожертвовать ею.

Мой желудок скрутило, а сердце бешено забилось. Я не сказала ни слова, отвлекшись на что-то другое.

— Что за ценная вещь? Держу пари, тебе интересно, — он наклонил голову, возвращая мое внимание к нему. — Ты, конечно. Твоя семья отказалась от тебя, отдала в приемную семью. И все это для того, чтобы не потерять часть своего бизнеса. Но стать известной, оказаться в центре внимания, что ж… это так упростило мне добраться до тебя. До этого момента ты была невидимкой. Ты неосознанно попала в поле моего зрения.

Я покачала головой. Нет.

— Итак, ты видишь, Пэрис, — протянул он с видом победителя, — ты моя собственность, моя драгоценность. Ты принадлежишь мне.

Это все ложь. Боль пробежала по моим венам.

— Я оказал любезность, дав тебе время привыкнуть к твоей новой реальности. Хотя, возможно, мне следовало изложить это яснее с самого начала.

Он пожал плечами, засунув руки в карманы черных брюк, когда встал. Он положил на стол пачку бумажных документов; толстые папки и планшет с видимой информацией. Я могла узнать все.

— Ты станешь миссис Марчетти, — злорадствовал он со зловещей ухмылкой. — Соглашаешься ты или нет, для меня не имеет значения. Я могу организовать это и подписать документы, так что ты будешь юридически связана со мной в течение часа.

Все это обман.

Я чувствовала себя так, словно он предал меня.

Я приукрашивала правду о том, почему я оказалась здесь в поисках временного счастья. Я стала самодовольной, я привыкла к этому.

Взглянув на пол, я ожидала увидеть кровь, льющуюся из незажившей раны. Та, которую я зашила, но так и не затянулась. Моя настоящая семья, которая предала меня, которая выбросила без оглядки. Как мусор.

Почему у меня не шла кровь? Я моргнула. По-прежнему ничего.

Внутренние раны должны кровоточить так, как если бы повреждение было нанесено нашей плоти. Почему этого не произошло? Странно.

Ты отключаешься, Пэрис.

Слегка покачав головой, я прогнала образы, сосредоточившись на том, где я была и с кем. И что было сказано.

Эти слова пронеслись у меня в голове.

Правда была совершенно безобразной.