— Ешь, — приказал он.

Я ела, но не потому, что он мне так сказал. Я была голодна, умирала с голоду, на самом деле. Итак, я насыпала ложкой фруктовый салат в свою тарелку, наслаждаясь им так, словно это был мой последний прием пищи. Никогда не знаешь, когда это случилось бы.

Я отказалась смотреть на пристальный взгляд, который, как я чувствовала, сверлил меня, когда отбросила шараду с едой, как сделал бы нормальный человек. Когда вы раньше испытывали голод в еде, никогда не зная, когда смогли бы поесть в следующий раз, естественным рефлексом становилось проглотить ее как можно быстрее. С годами я стала лучше, особенно на людях, где научилась замедлять свои пищевые привычки, даже когда у меня чесались руки ускорить процесс.

Покончив с едой, я отодвинула миску в сторону, взяла уже чуть теплый тост и, положив на него немного яичницы-болтуньи, тоже принялась за еду. Наконец, я сложила столовые приборы на пустую тарелку — у меня были кое-какие манеры поведения за столом — и откинулась на спинку стула с полным и довольным желудком.

Вытирая рот тканевой салфеткой, я отложила ее в сторону на тарелки, наконец подняла взгляд и обнаружила, что он все еще смотрел на меня. Сфотографируйте, это продлилось бы дольше.

— Сколько тебе лет? — спросила я, желая побольше узнать о своем тюремщике.

— Тридцать восемь.

— Ты старый, — заметила я.

Я была уверена, что услышала, как охранник, занявший позицию в углу комнаты, приглушил свой смех.

— Мои кости не кажутся хрупкими или старыми, когда я трахаю женщину до бесчувствия, — невозмутимо заявил он.

Я поперхнулась воздухом, несколько раз ударив себя в грудь. Он ухмыльнулся, как будто выиграл соревнование, которое так и не началось.

Женщина, которую я видела ранее раздающей еду, появилась из ниоткуда, налила мне стакан воды и подтолкнула его ко мне. Я приняла его, сделав несколько глотков, пока кашель не утих.

Слава Богу.

Она и другие люди в форме убрали со стола, не сказав боссу ни слова. О, извините. Царствуй. Я усмехнулась. Какое претенциозное имя. Не то чтобы я могла что-то сказать с таким именем, как Пэрис Блю. Да...

— А что будет с остатками еды? — спросила я, чувствуя, что только что отдала часть себя.

Я ненавидел потраченную впустую еду, когда нужно было накормить голодные рты.

— Персоналу разрешается брать с собой любые остатки, какие они захотят. Остальное хранится в холодильнике или заморожено, чтобы пригодилось на другой день.

Я выдохнула воздух, который все это время сдерживала. Это было хорошо. Я кивнула. И в этот крохотный момент я почувствовала, что он понял, почему я усомнилась в этом.

Я презирала это. Я чувствовала, что он понял и увидел меня из-за чего-то, на что я указала и сделала очевидным, привлекая к этому внимание. Я раскрыла свои карты, которые обычно держала при себе. Проблема была в том, что у меня было странное ощущение, что он уже все о них знал.