27

Когда я проснулась рано утром в четверг, Роуг уже встал с кровати и натягивал на себя одежду.

— Спасибо, что пришел вчера вечером. — Говорю я ему, не зная, что еще сказать. То, что он провел ночь, заботясь обо мне, а потом спал в моей постели, кажется нам неизведанной территорией, и я, честно говоря, не знаю, как на нее ориентироваться.

— У тебя сегодня свободное утро, да?

— Да, у меня только одно занятие до обеда, в остальное время я просто занимаюсь. А что?

— Я позвонил в маникюрный салон в Обонне, они пришлют пару мастеров через час. Вы с девочками можете сделать маникюр, если хотите. — Он бесстрастно говорит мне, доставая свой телефон и бумажник.

Я растерянно смотрю на него.

— Они придут сюда? По какому поводу?

Он пожимает плечами.

— Ты говорила, что тебе нравится делать маникюр, когда у тебя плохой день.

— Я говорила об этом несколько недель назад.

— Я запомнил.

— Ладно, теперь я действительно начинаю беспокоиться. — Я говорю, нахмурившись, и подхожу к нему. Зажав его лицо между ладонями, я поворачиваю его влево, затем вправо, словно ища что-то. — Кто ты такой и что ты сделал с Роугом? — спрашиваю я, смеясь.

Схватив меня за руки, он заводит мои руки за спину и обхватывает их одной рукой, а другой накрывает мою челюсть.

— Это такой же подарок для меня, как и для тебя. Я хочу почувствовать, как эти ногти впиваются в мою спину, когда я буду трахать тебя в следующий раз.

— Это можно устроить. — Говорю я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он углубляет поцелуй, и мы стоим так пару минут, прежде чем он отстраняется.

Его забота удивляет меня. То, что он пришел вчера с аптечкой, было неожиданно и приятно. Он назначил эту встречу, потому что выслушал меня и запомнил, потому что знал, что это сделает меня счастливой... Это вызывает во мне чувства, которых я раньше не испытывала. Чувства, которых я боюсь, потому что они уже кажутся неуправляемыми в своей силе и мощи.

Он — единственный, кто четко понимает, что это такое, вернее, что это не так, но потом он делает вот такие вещи. Если он и дальше будет проявлять такое внимание, я боюсь, что мои чувства перерастут в то, что я не смогу контролировать.

— Я уезжаю из города на несколько дней. Вернусь в воскресенье вечером.

Озадаченная и оторванная от своих мыслей, я выхожу за ним на кухню.

— Куда ты едешь? — Когда он бросает на меня взгляд через плечо, я поспешно добавляю. — Можешь не говорить мне, если не хочешь.

— Лондон и Женева. В наследство от моего деда достались акции Crowned King Industries, так что я скоро стану одним из основных акционеров. Я должен угостить совет директоров вином и обедом и заверить их в том, что план преемственности остается в силе.

— Звучит напряженно.

— Не совсем. В основном я позволяю им наливать мне «Макалан» в их частных клубах бурлеска, пока они рассказывают мне о «старых добрых временах».

— Мы действительно ведем разную жизнь. — Отмечаю я, и у меня сводит желудок при мысли о том, что он может встретить кого-то еще, пока он мотается по Европе. Мы никогда не говорили, что у нас эксклюзивные отношения, так что он имеет на это полное право.

У меня сердце замирает при одной мысли об этом.

— Ну, тогда пока. — Неубедительно говорю я.

Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Крепко целует меня, его голос становится хриплым, когда он отстраняется.

— Пока.

В пятницу я присылаю ему фото своих ногтей. Он отправляет большой палец вверх, но больше ничего не говорит.

К вечеру субботы я расстроена тем, что от него ничего не слышно. Сикс застает меня за тем, что я в сотый раз проверяю телефон, надеясь найти сообщение от него.

— Я уверена, что он просто занят. — Предлагает она.

— Да, занят сексом с кем-то еще. — Говорю я с тоской.

Я не ожидала, что буду чувствовать его отсутствие так сильно, как чувствую. Тот факт, что он не пишет, имеет двойной эффект: я скучаю по нему еще больше и понимаю, что он даже не думает обо мне.

— Ну все, хватит. Я вступаю в игру. — Говорит Тайер, вскакивая на ноги с того места, где она лежала на диване в нашей гостиной. — Я больше не позволю этой вечеринке жалости продолжаться, Би. Кого волнует, что там делает Роуг? Сегодня суббота, пойдем повеселимся где-нибудь сами. Почему бы нам не нарядиться и не пойти потанцевать? Должно же быть поблизости какое-нибудь классное место, правда, Нера?

— В Обонне мало что есть, но мы могли бы поехать в Барокко в Женеве.

— Я вообще-то знаю его владельца! Я могу написать ему, и он точно устроит нас сегодня вечером. — Сикс добавляет.

— Посмотрите, как складывается наш план. — Тайер сжимает руки в замок, обращаясь ко мне с мольбой. — Давай, Би, пойдем сегодня на танцы, это отвлечет тебя от Роуга.

Нера поднимает глаза от своего телефона.

— Я только что проверила их Instagram. Сегодня латинская ночь.

— Не говори больше. — Я говорю, поднимая руку. — Малума завладела моим сердцем. Я в деле.

— Santé! — Ваше здоровье! — Сикс кричит в такт музыке, пока мы вчетвером отпиваем по рюмке текилы.

— Легче от этого не становится. — говорю я с гримасой, откусывая кусочек лайма, который протягивает мне Тайер.

— Это и есть половина удовольствия. — отвечает Нера, подмигивая.

— Пойдем, потанцуем! — воскликнула Тайер, поднимая меня на ноги.

Благодаря другу Сикс нам удалось получить VIP-столик в Барокко. Он расположен в темном и угрюмом углу главного зала, недалеко от танцпола, и имеет плюшевые диваны из бордового бархата, на которых мы и расположились с тех пор, как пришли сюда час назад.

Я следую за Тайер на танцпол, покачивая бедрами в такт музыке, когда толпа людей поглощает меня. J Balvin разносится по клубу и пульсирует во мне, вибрации сотрясают мои кости.

Я нахожусь в моменте, энергия и текила бурлят в моих венах, я закрываю глаза и отдаюсь. Мое тело бездумно движется под музыку, и я позволяю ей омыть меня, стирая все мысли о Роуге, которые у меня были за последние пару дней.

— Блять, Би. Ты выглядишь сексуально! — Тайер кричит мне на ухо, чтобы я могла слышать ее поверх музыки.

Слегка приоткрыв глаза, я смотрю на нее сквозь опущенные веки. Она достала свой телефон и снимает меня. Алкоголь раскрепостил меня, и я медленно танцую перед камерой, покачивая бедрами и делая ей соблазнительный знак пальцем.

— Это моя лучшая подруга! Она не замужем и готова к знакомству, господа и джентльмены. — Добавляет Тайер, опуская телефон. Она набирает текст в течение нескольких секунд.

— Ты это публикуешь?

— Да. Посмотри, какая ты горячая штучка. — Говорит она, наклоняя экран в мою сторону, чтобы показать мне.

Я должна признать, что выгляжу хорошо. Мои губы окрашены в кроваво-красный цвет, а волосы растрепались от того, что я проводила по ним руками, когда танцевала. Из-за камеры слышно, как Тайер кричит, что я не замужем.

— Это заставит его съесть свое сердце.

— Ты имеешь в виду Роуга? — спрашиваю я. — Что случилось с «кому какое дело до того, что он делает»?

— Нам нет, — говорит она. — Но это не значит, что мы не можем поквитаться. — Она с ликованием блокирует экран. — Опубликовано.

— Если ты когда-нибудь решишь использовать свои способности во благо, ты сможешь установить мир во всем мире. — Я задумчиво произношу эти слова, задыхаясь, когда она пихает меня в ребра.

— Заткнись. — Игриво отвечает она.

Смеясь, мы пробираемся к бару и позволяем нескольким парням купить нам шоты, затем напитки, в итоге отмахиваясь от них, когда они пытаются с нами потанцевать.

Музыка меняется, и мы танцуем под что-то медленное и чувственное, и я двигаю телом в такт смене темпа. Время идет, одна песня перетекает в другую, и я танцую под нее. Руки обхватывают мою талию, и я позволяю себе представить, что они принадлежат Роугу. Что мы с ним танцуем вместе в этом клубе, что он держит меня и предъявляет на меня права на глазах у этих людей.

Я позволяю себе на несколько секунд погрузиться в эту фантазию, но руки совсем не те. Они ничего не делают для меня, как и голос, который пьяно ворчит мне в ухо:

— Ты знаешь, где ты будешь спать сегодня, детка?

Густой звук его голоса, когда он называет меня так, заставляет меня вырваться из его объятий и попятиться назад.

— В моей постели. — Голос раздается позади меня.

Я спотыкаюсь и ударяюсь спиной о твердую грудь.

Сильные руки обхватывают меня, чтобы удержать.

Этот голос я знаю досконально. Он издевался надо мной и обзывал меня. Он шептал мне на ухо грязные вещи и звал меня по имени, когда приходил его обладатель.

А теперь он рычит таким тоном, какого я никогда раньше не слышала. Яростный, ревнивый и собственнический, он прижимает меня к себе так крепко, что на моем теле останутся синяки. Дрожь пробегает по позвоночнику.

Мужчина, с которым я танцевала, в страхе убегает. Я уже готова сделать то же самое, но голос Роуга обещает расплату.

Я медленно поворачиваюсь к нему, и сердце едва не вылетает из груди, когда мы оказываемся лицом к лицу.

Он стоит в центре танцпола, окруженный сотнями людей, но я вижу только его. Даже одетый в абсолютно черный костюм, он все равно умудряется выделяться.

Мне не хватает его присутствия рядом. Мой мир становится немного скучнее, когда его нет в нем. Я даже скучаю по его властным замечаниям и по тому, как он приказывает мне под предлогом использования нашей сделки.

Мое волнение от встречи с ним угасает, когда я вижу выражение его лица.

У него сводит челюсти. Мышцы на его щеках напряглись так сильно, что это выглядит болезненно. Если раньше мне казалось, что его глаза потемнели, то теперь они стали совсем черными. Они блестят на фоне его загорелого лица, зрачки расширены от беспрепятственной жестокости.

— Роуг. — Говорю я, не в силах больше сохранять молчаливое противостояние.

— Беллами.

— Что ты здесь делаешь?

— Я же сказал тебе. У меня дела в Женеве.

— Я имею в виду, что ты делаешь здесь? В этом клубе, — спрашиваю я, чувствуя себя в обороне. Его тон сразу же заставляет меня отступить.