21

Когда я встаю на следующее утро, Беллами все еще крепко спит рядом со мной. Она, должно быть, измучена.

Я дважды за ночь будил ее, чтобы взять ее грубо, безжалостно оседлать, пока она не выкрикнула мое имя.

Она совершила ошибку, позволив мне трахнуть ее. Я думал, что, как только я это сделаю, метафорический зуд будет снят, и мое странное увлечение ею закончится.

Но почему-то все получилось наоборот.

Мы трахались всего три раза, но мой неутолимый голод по ней растет с каждым разом, когда я проникаю в ее тугую теплоту. То, как она стонет и скулит, пристраиваясь ко мне, вызывает охренительное привыкание, эти звуки покидают ее сладкие губы и устремляются прямо к моему члену.

Я знаю, что сегодня ей будет больно, но я не мог остановить себя и то, как я набросился на нее. Не после того, как она скрыла доказательства моего обладания, и уж тем более не после того, как я застал ее в темном коридоре с руками Джереми на ней.

Я сжал кулаки, вспоминая тот момент и то ядовитое чувство, которое взорвалось в моей груди при виде этого зрелища.

Это было похоже на то, как кто-то жаждет и пытается украсть то, что очень сильно принадлежит мне.

При этой мысли зубы скрежетали так сильно, что я боялся сломать себе челюсть. Этому придурку повезло избежать своей участи вчера вечером.

Я натягиваю брюки, когда слышу рядом с собой тихий стон Беллами. Она лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку, и крепко спит. Ее волосы разметались вокруг нее, губы слегка приоткрыты, и она тихо дышит.

Быстрое чувство собственничества охватывает меня, когда я прижимаю ее к себе. Она выглядит такой невинной и уязвимой во сне, словно верит, что ничто не сможет причинить ей вреда, если я буду рядом. Как будто самый опасный хищник — это не тот, кто спит, свернувшись вокруг нее.

Я хочу, чтобы ты показал мне все свои стороны.

Черт, эти слова сделали со мной что-то неописуемое. Я выплеснул себя на нее, и, как и обещала, она приняла все.

Мне чертовски нравится осознавать, что я был у нее первым. Зверь внутри меня бьется в груди в бесстыдной победе, когда я вспоминаю, как пробивал ее стены.

Мне нужно уходить, пока я не трахнул ее снова.

Я бегу на кухню без рубашки и наливаю себе стакан сока, когда в кухню врываются Нера, Сикстайн и Тайер.

— Если гора не придет к Мухаммаду, то Мухаммад придет к горе. Или как там это называется. — Объявляет Тайер, небрежно пожимая плечами, встречая меня. — Привет, без рубашки.

— Все наоборот. Почему ты здесь, врываешься, как будто хозяйка?

— Это то, что я называю привилегией лучшего друга. Если бы ты не держал Беллами здесь против ее воли, мне бы не пришлось прибегать к таким крайним мерам. — Говорит она, ткнув пальцем в мою сторону. — Но как бы то ни было, мы хотим провести с ней время, поскольку вчера вечером она ушла по-ирландски — к чему, я уверена, ты имеешь отношение — поэтому мы принесли завтрак.

— Похоже, она действительно страдает здесь. — Говорю я, глядя мимо Тайер с ухмылкой.

Все три девушки оборачиваются, чтобы увидеть Беллами, стоящую в прихожей, в одной из моих футболок и больше ни в чем. Я не могу удержаться от самодовольного выражения лица, когда вижу ее.

Она выглядит хорошо оттраханной.

Она вся в любовных укусах, губы распухли и покраснели, волосы растрепаны, словно руки часами вплетались и выплетались из ее густых прядей.

Так и есть.

Беллами сонно потирает глаза. Она выглядит такой чертовски очаровательной, такой уязвимой и незапятнанной, что я чувствую, как что-то шевелится в том месте, где должно быть сердце.

Один-единственный, сильный, выразительный удар. Всего один, но он настолько чужой для меня, что в ушах звенит, как выстрел из ружья в пустом соборе.

— Что вы здесь делаете?

— Ну, я хочу узнать все сочные подробности. Но позже, когда его здесь не будет. — Добавляет Тайер, показывая большой палец за спину. — А пока мы принесли завтрак. Мы хотели увидеть тебя.

Беллами подносит руку к груди, выражение ее лица становится восторженным. Ее улыбка настолько взволнованна, что можно подумать, будто она только что узнала, что выиграла крупную сумму денег.

Я встряхиваю головой, пытаясь очистить свои мысли, чтобы не тратить больше времени на размышления о том, как я хочу быть причиной ее такой улыбки.

— Я бы с удовольствием. — Она говорит, прежде чем бросить на меня нервный взгляд.

— Клэр выжала немного свежего апельсинового сока. Он в холодильнике, если хочешь, можешь сделать мимозу. — Говорю я ей.

— Ты не против, чтобы они остались на завтрак? — спрашивает она, ее тон на полпути между недоверием и надеждой.

— Почему бы и нет.

Крошечная улыбка зарождается в уголке ее рта и расцветает на ее лице, пока она не засияет на меня. Это ослепительно. Мое сердце снова колотится.

Я отворачиваюсь, прекращая этот момент и наш зрительный контакт.

Не успеваю я оглянуться, как «завтрак» превращается в целый спектакль.

Яйца взбиваются в яичницу.

Тосты намазаны маслом.

Мимозы налиты.

А я остаюсь стоять и смотреть, удивляясь, как я позволил этой девушке устроить целый поздний завтрак с друзьями на моей кухне, даже глазом не моргнув.

А я наблюдаю за ними из другого конца комнаты, как сталкер, потому что мне нравится звук ее смеха.

Я не могу держать себя в руках, когда дело касается ее. Сначала я хотел заставить ее уйти, потом хотел уничтожить ее, а теперь я не знаю, чего хочу. Все, что я знаю, это то, что мне нравится трахать ее. Мне даже нравится с ней бороться.

Я не помню, когда в последний раз испытывал какие-либо эмоции, кроме ненависти.

— Что такое? — Феникс все еще протирает глаза от сна, когда заходит на кухню. — Какого хрена она здесь делает? — шипит он, когда его взгляд падает на Сикс.

— Они просто ворвались и чувствуют себя как дома. Я видел инвазивные виды с большей сдержанностью.

— Я не останусь, если она здесь.

Моя рука опускается на его плечо, прежде чем он успевает сделать шаг к двери.

— Не надо так драматизировать. Давай просто пойдем поиграем в Call of Duty.

— Хорошо. — Он отплевывается, взбешенный.

Я беру пару напитков и направляюсь к двери, когда Беллами окликает меня по имени.

— Роуг, подожди. — Я поворачиваюсь к ней, наблюдая, как ее босые ноги стучат по полу, когда она подбегает ко мне. — Ты уходишь? — Она спрашивает, ее тон неуверен.

— Я собираюсь поиграть с ребятами в Call of Duty.

— О, круто. — Она колеблется, ее пальцы беспокойно играют с подолом футболки. Наконец, она встает на цыпочки, наклоняется и прижимается губами к моим в поцелуе. — Спасибо за завтрак.

Поцелуй целомудренный, едва заметный. Но это первый поцелуй, который она инициировала между нами, и мой член готов к четвертому раунду.

Я рычу во все горло и обхватываю рукой ее талию, притягивая ее к себе и углубляя поцелуй. Я захватываю ее рот, мои губы безжалостно набрасываются на ее губы. Я стону, а затем так же резко отстраняюсь, оставляя ее стоять на месте с дымкой похоти в глазах.

— Поблагодаришь меня потом.

Она краснеет и снова улыбается мне. Мне приходится физически сопротивляться желанию оттащить ее в соседнюю комнату и трахнуть ее в этой гребаной одежде.

Я еще раз крепко целую ее в губы и присоединяюсь к Фениксу в игровой комнате. Достав телефон, я отправляю смс Рису, чтобы он знал, где мы находимся.

Я: Приходи поиграть в COD.

Рис: Доброе утро, ублюдок. Дай мне выпить кофе, я сейчас приду.

Я: Друзья Беллами устроили завтрак. Ты столкнешься с ними на кухне, предупреждаю.

Рис: Тайер там?

Я: Да.

Его единственная реакция — фиолетовый улыбающийся эмодзи.

Я разражаюсь смехом, совершенно не удивляясь. Любой возможностью подразнить или раззадорить ее, Рис с радостью воспользуется. Единственное, что мешает ему трахнуть ее, — это ее парень, но если Рис имеет к этому отношение, то он не будет проблемой на долгое время.

— Спасибо, что разрешил им остаться.

Я оборачиваюсь на голос Беллами. Сейчас поздний вечер, и мы с ребятами провели большую часть дня, подтрунивая друг над другом во время игры в COD. Это наша версия спортивного мастерства.

Рис ушел на тренировку, а Феникс куда-то исчез, как это часто бывает. Беллами стоит в дверях игровой комнаты и смотрит на меня. Я на диване, бесцельно листаю телефон.

— Помнишь, я сказал, что ты поблагодаришь меня позже?

Она закатывает глаза и заходит в комнату. Встав передо мной, она скрещивает руки и смотрит на меня сверху вниз.

— Чего ты хочешь?

Я протягиваю ей свою ногу.

— Сделай мне массаж ног.

— Ты шутишь. — Она замирает.

Я снимаю одну за другой ботинки и протягиваю руки вдоль спинки дивана.

— Нет.

— Я не буду массировать тебе ноги, Роуг.

Я бросаю на нее тяжелый взгляд. Она не отшатывается, даже не реагирует.

— У тебя нет выбора.

— Ты — мудак.

— Никогда не притворялся кем-то другим.

Вздохнув, она опускается на пол и садится между моих ног, скрестив ноги. Она стягивает с меня носки и молча начинает растирать мою правую ногу.

Ее пальцы впиваются в мышцы, разминая их вверх и вниз по бугоркам кожи. Она сосредоточенно разминает одну ступню, а затем переходит к другой.

Я тихонько стону от ее прикосновений и от того, что она находится у меня между ног.

— Поцелуй меня.

— Нет. — Она даже не поднимает глаз, когда говорит.

— Сделка.

Продолжая массировать меня, она чередует различные виды давления.

— Нет, мы говорили, что ничего сексуального.

— Поцелуи — это не сексуально.

Это привлекает ее внимание. Она поднимает голову и смотрит на меня.

— Правда?

Я киваю.

Беллами встает между моих ног, затем наклоняется и медленно проводит пальцем по моей груди.

— Ты можешь поцеловать меня, не прикасаясь ко мне?

Она берет мои руки и кладет их себе на задницу. Жадное желание взрывается во мне, мои пальцы впиваются в ее кожу, когда я беру в руки ее задницу.

Овладев собой, я блуждаю руками вверх по ее телу, исследуя изгибы, пока они не оказываются на ее сиськах. Я чувствую ее твердые соски сквозь чашечки лифчика. Мне хочется снова прикусить их. Вместо этого я большим и указательным пальцами резко сжимаю твердые кончики.