16

Гнев разгорается в моем животе, я сжимаю руки на груди, пытаясь сдержать раздражение. Его объективно безупречная логика выводит меня из себя почти так же сильно, как и его потребность победить любой ценой.

— Ладно. Но если ты думаешь, что получишь сексуальное белье, то мне не терпится познакомить тебя с моей коллекцией трусиков. — Я лукаво усмехаюсь. — Они застегиваются до шеи.

У меня нет коллекции трусов, но я собираюсь вложить в нее деньги, если это означает, что между мной и ним будет физический барьер.

Он перебрасывает мяч из руки в руку, делая пару пасов туда-сюда, прежде чем ответить.

— Не могу дождаться.

— Я же сказала тебе. Я не буду спать с тобой как часть сделки.

— Я знаю, — говорит он с наглой ухмылкой, — ты будешь трахаться со мной, потому что хочешь этого, а не потому, что я тебя заставляю. Ты уже позволила мне поласкать твою тугую киску.

Я краснею до кончиков волос от грубости его слов. И не только грубость, но и то, как он говорит о том, чтобы переспать со мной.

Мне должно быть противно.

Я не должна возбуждаться.

Но мои бедра сжимаются, и я чувствую, как между ними появляется влага при мысли о том, что он снова введет в меня свои пальцы. Я вздрагиваю, вспоминая, как его рука обхватила мое горло.

Будь он проклят.

Что со мной такое? Я ненавижу его.

Да, я ненавижу его. Он превратил мою жизнь в ад с тех пор, как я попала сюда. Если я буду повторять это про себя достаточно много раз, может быть, мое тело наконец усвоит это.

— Ты не оставил мне выбора. — Я говорю, фыркнув. — Насколько я помню, ты прижал меня к полке.

Мяч, который он перебрасывал туда-сюда, попадает в одну руку и остается там. Он смотрит на меня, взгляд его смертоносен.

— Насколько я помню, ты была вся мокрая. Мои пальцы чуть не утонули в твоей киске.

— Это неправда! — защищаюсь я.

— Давай выясним, кто говорит правду?

Я не успеваю ответить, как он уже укладывает меня на стол позади себя. Хватает меня за ноги и обвивает их вокруг своей талии.

Некоторое время он не двигается.

Он просто смотрит вниз, на меня, лежащую на спине с разметавшимися по плечам волосами. Его руки обхватывают мои бедра. Его пальцы властно впиваются в мою плоть. Он хмыкает, ему нравится то, что он видит, и притягивает меня к себе так, что моя задница свисает с края.

Удерживая себя в вертикальном положении, он расстегивает пуговицу на моих джинсах, расстегивает молнию и одним движением стягивает джинсы с моих ног, после чего бросает их за спину, словно они его лично оскорбили.

Его пальцы уверенно, дерзко, как и его улыбка, берут начало у моего колена и проводят по бедру, а затем ныряют под трусики. Они останавливаются у моего входа, а затем лениво скользят по моим складкам к клитору, собирая по пути мою влагу.

И он был прав. С меня капает.

Я знаю это. И он это знает.

Вот почему его самодовольный взгляд не отрывается от меня, а улыбка становится все более довольной, когда он проводит пальцами по моей киске.

— Что у нас тут? — Он мурлычет, поднося пальцы к свету и осматривая их. — Похоже, я был прав. Опять.

Он опускает руку и вытирает пальцы о мои губы, а затем склоняет голову и приникает к ним в жарком поцелуе. Его язык прослеживает влажность, оставленную пальцами, слизывает мое возбуждение, прежде чем его зубы вгрызаются в мою нижнюю губу.

Я застыла. С тех пор как он застал меня врасплох и поцеловал. Сейчас это кажется глупым, но, учитывая, как он старался не целовать меня во время наших первых встреч, я не ожидала этого.

Я все еще перевариваю это, когда его рот снова накрывает мой в сексуальной атаке. Его язык ищет мой, побуждая меня вступить с ним в перепалку, подобно тому, как мы это делаем с помощью слов. Я настолько теряюсь в возбуждении, что не могу ничего делать, кроме как стонать.

Звук моего стона в пустой библиотеке меняет темп всего происходящего. Его рука обвивается вокруг моего затылка, и он углубляет поцелуй, захватывая мои губы в жестокий поцелуй. Его руки обхватывают мою талию и притягивают меня к себе, а его язык проникает в мой рот. Он поглощает меня, и звуки, которые мы оба издаем, кажутся мне животными. Я теряю голову, желание затуманивает мой мозг и заставляет меня погрузиться в поцелуй.

Это все сразу. Ярость. Страсть. Презрение. Похоть. Негодование. Это всепоглощающее и ужасающее чувство, мой мозг и тело поддаются натиску чувств.

Его стон громко отдается у меня во рту и вибрирует в костях. Одна из его рук сжимает мое бедро, приближая меня к нему так, что я трусь о его эрекцию.

Неуверенно я наклоняю бедра вверх, поглаживая его по длине и возвращаясь вниз.

— Блять. — В его голосе звучит отчаяние. Так же отчаянно, как и его руки, обхватывающие меня, блуждающие по моим изгибам, а затем обвивающиеся вокруг моего тела и обхватывающие мою задницу.

Он со стоном опускает лицо в ложбинку моей шеи, а его руки массируют и разминают мою плоть.

— Ты должна попробовать себя, Белл. Ты такая охуенно вкусная. — Он прижимается к моей шее и посасывает точку пульса. — Каждая частичка тебя.

Я закатываю глаза, чувствуя, как его язык лижет и сосет мою шею. Если он не будет осторожен, то оставит засос.

Его пальцы обхватывают пояс моих трусиков, и я знаю, что последует дальше. Я накрываю его руку своей и замираю, глядя на контраст. Его рука массивная, моя маленькая. Его — татуированная и покрытая венами, моя — загорелая, но в остальном без изъянов.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Мы не можем повторить это здесь. — говорю я, отчаянно пытаясь остановить его. — Кто-нибудь может увидеть.

Он поднимает голову, его темный, полный вожделения взгляд встречается с моим, а его пальцы блуждают по моим ногам и поднимаются обратно, пока не достигают моих трусиков. Он проводит пальцем по резинке белья, дразня меня, заставляя терять рассудок.

— Ты думаешь, я позволю кому-нибудь увидеть тебя в таком виде? — рычит он. — Я убью их на хрен.

Его слова пропитаны яростью, и я знаю, что это обещание, а не угроза. Не говоря больше ни слова, он срывает с меня трусики тем диким движением, которого я уже привыкла ожидать. Что-то есть в том, как он ведет себя со мной. Он хищно и агрессивно двигается, кромсая все, что стоит на его пути, особенно такое хрупкое, как кусок кружевной ткани.

Он подносит мои порванные трусики к своему носу и делает глубокий вдох, его глаза стекленеют от желания. Сердце бешено колотится в груди, мы молча смотрим друг на друга. Он крепко сжимает мои трусики в руке, а затем засовывает их в задний карман.

Его пальцы снова находят путь к моей киске, и указательный входит в меня решительным толчком. Моя спина откидывается на стол от такого вторжения, тело ищет контакта.

Я пытаюсь сесть, схватить его и прижать к себе. Он безжалостно толкает меня обратно вниз, сжимая оба моих запястья в одной руке.

— Ты так красиво раскинулась передо мной. Ты принимаешь все, что я тебе даю, как маленькая шлюшка.

— Не называй меня так. — Я задыхаюсь между волнами удовольствия.

— Почему бы и нет? — Его темп увеличивается, теперь он неистовый. — Ты хорошая маленькая шлюшка для меня. Только для меня.

Он точно знает, что сказать, чтобы привести мое тело в состояние восторга. Я понятия не имею, почему его жестокие слова и грязные оскорбления разжигают огонь внутри меня, усиливая нарастающую кульминацию.

Сквозь густой туман похоти прорывается жужжание, и я понимаю, что рядом со мной звонит телефон. Я поворачиваю голову в сторону звука и вижу на экране имя Джереми.

В это же время Роуг вводит в меня второй, затем третий палец, и я вскрикиваю.

Я вся напрягаюсь.

Он неистово вонзается в меня, не давая мне возможности дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Я оборачиваюсь к нему и вижу, что его взгляд прикован к экрану. Его глаза совершенно темные и устрашающие. Такой взгляд у него бывает, когда он собирается приступить к насилию.

— Отвечай.

Для обычного человека его голос бесстрастен, почти дружелюбен. Но я слышу в его тоне мрачное обещание возмездия. Яростный ритм его пальцев выдает его настоящую реакцию.

Гнев, скрывающий ревность.

Его пальцы продолжают входить в меня, а его хватка на моем бедре становится все более сильной.

— Нет. Я не могу. Он... он, наверное, просто хочет перенести урок репетиторства, — говорю я. — О, блять. — Я вскрикиваю, когда Роуг шлепает меня по киске.

— Я не спрашивал.

Следующая часть его фразы остается невысказанной. Это часть нашей сделки.

Он берет мой телефон и сует его мне в руку.

Я подумываю о том, чтобы сказать, что мы договорились об отсутствии сексуальных желаний, но я уже знаю, что он ответит. Что нет ничего сексуального в том, чтобы отвечать на звонки.

Я провожу пальцем по экрану, когда Роуг опускается между моих ног.

Что он делает?

— Привет! — раздается голос Джереми из динамика.

— О Боже! — Я говорю в ответ, потому что Роуг только что провел прямую линию от моего входа до клитора, прежде чем прикусить мой бугорок. — ...Привет, — добавляю я, пытаясь спасти этот разговор, даже не начав его.

Он смеется.

— Не думаю, что кто-то раньше был так рад меня слышать.

— Ммм... — рассеянно отвечаю я. Роуг проводит языком по моему клитору, доводя меня до безумия. Он смотрит мне в глаза, стоя на коленях между моих ног, и доминирующее выражение в его взгляде добавляет еще один слой к бешеным эмоциям, бушующим во мне.

— Как ты? — спрашивает Джереми.

— Я... — Я замираю, когда Роуг снова прижимается к моему клитору. Все, что я могу сделать, чтобы не застонать в трубку. Я кладу свободную руку ему на плечо, пытаясь оттолкнуть его, но он просто хватает ее и прижимает к себе. Его язык прокладывает путь по американским горкам между моими складочками, исследуя каждый изгиб и контур моей киски. — Я в порядке.

— Это замечательно, я тоже. Слушай, я хотел... — Он не успевает закончить фразу, как Роуг отпускает мое запястье и поднимает руку к моей груди, поглаживая твердый сосок через лифчик.