Я бросила взгляд на Линкольна, который теперь вернулся в свое кресло, сжав руки в кулаки, а бедра приподнялись над сиденьем. Он снова был почти твердым.

— Я хочу этого, — как только слова покинули мои губы, Грей оказался внутри меня. Я принимала таблетки, но он не спросил о противозачаточных средствах. Либо он доверял мне, либо ему было все равно.

— Смотри на меня, — сказал он, прижав мои руки к голове.

Он опустил свое лицо к моему; его дыхание коснулось моих губ. Его язык прошелся по моему рту, затем внутрь. Это не был нежный поцелуй, как раньше. Это был большой, жирный «fuck you» для Линкольна. Мне все равно, что ты ее пометил, я все равно ее возьму.

Я обхватила его ногами за талию, побуждая его глубже войти в меня. Его бедра подались вперед, наказывая, требуя, причиняя боль.

— Еще, — прошептала я, когда он прервал поцелуй.

— Моя малышка не хочет нежных прикосновений, — он не спрашивал. Он и так знал. — Ты хочешь жестко, — он вошел в меня. — Тебе нравится грубость, — он протянул руку под моим коленом, поднимая мою ногу выше, открывая меня шире. Его яйца шлепали по моей коже при каждом сильном толчке.

— Да, — я пыталась дышать. Было больно. И это было приятно. Так, так хорошо. — Боже, да, — он наклонил бедра, затем снова вошел в меня, и... — Блядь, да.

Грей задрал мою рубашку, открывая грудь прохладному воздуху, а затем зажал мой сосок между пальцами. Со стула рядом с нами зарычал Линкольн. Мое горло было сырым от того, как сильно он его трахал. Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его рука обвилась вокруг члена, поглаживая его сильно и быстро, точно так же, как Грей трахал меня.

Волны накатывали, гремели и наконец разбились. Я кончила с криком. Мое тело пульсировало и дрожало от пальцев ног до волос на затылке. Линк кончил со стоном во второй раз за несколько минут. Густые, молочные струйки побежали по его напряженному животу и по руке.

Грей замедлил темп. Я потянулась вверх и обеими руками схватила его за лицо.

— Нет, — я провела большим пальцем по его щеке, вспоминая, как он не давал себе кончить в тот единственный раз, когда мы занимались сексом. — Не останавливайся. Не кради это у меня снова, — я качнула бедрами в его сторону. — Теперь это мое. Он принадлежит мне, — не ей. Мне.

Его тело содрогнулось, как будто мои слова повлияли на него так же сильно, как и то, что моя киска сжималась вокруг него. Он крутил бедрами, медленно, но до упора. Один раз. Дважды. И на третьем толчке он закрыл глаза и откинул голову назад со стоном, опорожняясь в меня.

Линкольн встал, сперма стекала по его идеально выточенному прессу, окрашивая его татуировки. Он посмотрел на меня и провел по моим губам одним пальцем.

— Он был прав. Ты чертовски красива, когда кончаешь, — он наклонился и прижался своими губами к моим. — Я буду в душе, — сказал он, прежде чем выйти из комнаты.

Это было намеренно. Линкольн дарил нам этот момент, и я любила его за это еще больше.