Глава 19
Через двадцать четыре часа, после исчезновения Райана, я сижу на кухне перед тарелкой с холодной яичницей и тостом. Я решаю позвонить в полицейский участок.
Меня сразу же переводят на офицера Сойера.
— Боюсь, у нас все еще нет хороших новостей для вас, мисс Уилсон. Но я могу заверить, что мы делаем все возможное, чтобы найти его. Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю.
— Спасибо.
Я вешаю трубку и роняю свою ноющую голову на руки. Я почти не спала всю ночь, скучая по звуку орущего телевизора и скрипу инвалидного кресла Райана, когда он передвигался по дому. Но ночь была тихой, тишину нарушали лишь звуки моих рыданий.
Я отталкиваю тарелку и поднимаюсь на ноги. На меня накатывает волна головокружения, и я хватаюсь за край стола. Закрываю глаза, и из уголков моих глаз текут слезы.
На шатких ногах выбегаю из кухни и распахиваю дверь в комнату Райана — в пятый раз за это утро.
Бормоча его имя, переворачиваю его вещи вверх дном, выдергиваю ящики только для того, чтобы снова их захлопнуть.
Я хочу знать, что произошло, неизвестность терзает меня. Мне не хочется верить, что он покончил с собой, но если это так, я бы хотела иметь возможность попрощаться с ним. Меня убивает мысль, что я хотела вычеркнуть его из своей жизни, что я хотела, чтобы его не было. А теперь его нет.
Бывали моменты, когда я ненавидела его за то, как он относился ко мне, за то, что превращал мою жизнь в ад, но сейчас я готова на все, чтобы вернуть все назад: и хорошее, и плохое.
Обыскав шкаф и комод и ничего не найдя, я переворачиваю его матрас, ожидая также ничего не найти. Но между прутьями, поддерживающими матрас, я обнаруживаю темно-синюю коробку из-под обуви. Нет ничего необычного в том, что человек хранит коробку из-под обуви под кроватью, но то, как она запрятана в дальний угол, говорит о том, что ее намеренно спрятали.
Затаив дыхание, я отодвигаю сетку в сторону и достаю коробку. Опустившись на колени рядом с кроватью, поднимаю крышку. Мои глаза округляются.
Не знаю точно, что я ожидала увидеть, но точно не деньги. Не просто деньги, а пачки стодолларовых купюр, сложенных рядом друг с другом и полностью заполняющих коробку. Тысячи долларов.
Я провожу по деньгам кончиками пальцев.
Не могу поверить, что все это время у него были деньги, а он ни разу не предложил мне помочь с оплатой счетов только потому, что хотел заставить меня страдать. Но сейчас злиться на него нет смысла. Несмотря на все его недостатки, я хочу, чтобы он вернулся в мою жизнь. И на этот раз у нас все получится. Я больше никогда не отвернусь от него. Позволю ему лечиться дома.
По-прежнему касаясь денег, я вспоминаю выражение его лица, когда увидела его вчера утром. Он выглядел таким подавленным, как будто отказался от борьбы. Отказался ли он и от жизни?
Если с ним что-нибудь случится, вина снова будет на мне. Во второй раз в его жизни я приняла неверное решение.
Не зная, что делать с деньгами, я закрываю крышку и задвигаю коробку обратно под кровать. Как только возвращаю матрас на место, слышу, как хлопает входная дверь.
Может быть, это он. Мое сердце выпрыгивает из груди, но я тут же падаю духом, услышав голос Талии, идущей по коридору. Через несколько секунд она появляется на пороге комнаты Райана.
— Милая, как ты?
Она роняет на пол сумку, заполненную папками, и спешит ко мне, чтобы обнять.
— Я не могла пойти на работу, не узнав, как у тебя дела.
— Я сказала по телефону.
Я отстраняюсь.
— По твоему голосу я услышала, что ты не в порядке. Тебе не нужно притворяться передо мной.
Она заправляет прядь волос мне за ухо и садится на кровать. Я рада, что спрятала коробку с деньгами, поскольку у меня нет ответов на вопросы, которые она может задать по поводу денег.
Я сижу рядом с ней, зажав руки между коленями.
— Я так переживаю, Талия. Не знаю, что делать. Я искала везде. Даже звонила в реабилитационный центр.
Я перевожу дыхание.
— Никто его не видел.
— Что говорит полиция?
— Пока ничего.
Я тру свои воспаленные глаза.
— Я не могу поверить, что он вот так просто растворился в воздухе. Как это вообще возможно? Это же маленький город.
— Я знаю, — говорит Талия спокойным тоном. — Вчера вечером я тоже ездила по округе, искала его, но ничего.
— Ты думаешь, он мог уехать из города?
Я ищу на лице Талии ответы, которых у нее нет.
— Но куда бы он поехал? Почему он ушел, не попрощавшись?
По моей щеке скатывается слеза.
— Я думала, у нас наконец-то все наладилось.
— Что насчет записки? — осторожно спрашивает Талия.
— Я не знаю, как это объяснить, но не думаю, что он мертв. Но он может быть в беде.
Мои мысли возвращаются к деньгам под кроватью. Что, если они принадлежат кому-то другому, кому-то опасному, кому-то, кто причинил Райану боль?
Я хочу обсудить деньги с Талией, но что-то внутри останавливает меня. Я не хочу втягивать Райана в еще большие неприятности, чем те, в которых он уже может быть. Если деньги украдут, а он вернется домой, то может оказаться в тюрьме. Полиция будет допрашивать всех, кто его знает. Рассказать Талии о деньгах — значит поставить ее в трудное положение.
— Как, кстати, ты попала в квартиру? — спрашиваю я.
— Ты дала мне запасной ключ в прошлом году, помнишь? Я решила, что пришло время им воспользоваться.
— Да, я забыла.
Мой голос звучит странно даже для собственных ушей.
— Ты хоть вообще спала?
— Как я могу спать? Когда закрываю глаза, то вижу Райана таким, каким он выглядел, когда я видела его в последний раз.
— Ты действительно не веришь, что есть вероятность того, что он мог...
— Покончить с собой?
Я качаю головой.
— Я... Я просто чувствую, что это не так.
Талия долго смотрит на меня, но прежде, чем она успевает ответить, раздается звонок в дверь.
— Вы нашли его? — спрашиваю я, прежде чем полицейский и его напарник — грузный мужчина с усами и кустистыми бровями — успевают войти в квартиру.
— Возможно, вам лучше присесть, мисс Уилсон.
— Почему? Что вы узнали?
Я обхватываю свое тело руками, так как мой пульс резко учащается.
— Мы можем войти?
Не отвечаю, просто смотрю на него, ожидая новостей.
— Пожалуйста, входите.
Талия появляется рядом со мной и открывает дверь шире. Я ничего не говорю, когда она берет меня за руку и ведет в гостиную, где помогает сесть на диван. Она предлагает полицейским тоже присесть, а затем уходит, чтобы приготовить кофе.
— Скажите мне, — говорю я шепотом.
Мне нужно знать правду, какой бы она не была.
Офицер Сойер проводит ладонью по ноге, а затем поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Боюсь, у нас нет хороших новостей.
— Он...?
Слова умирают на кончике моего языка.
— Мы нашли его инвалидное кресло на пустынном участке пляжа. Его нигде не обнаружили.
Я тяжело сглатываю и поднимаю голову.
— Откуда вы знаете... Откуда вы знаете, что это его инвалидное кресло?
Он тянется в нагрудный карман и достает фотографию, ту самую, которую я дала офицеру вчера, снимок Райана в инвалидном кресле.
— Она точно такая же. Только без него. А еще мы нашли это у кромки воды.
Мужчина достает другую фотографию и протягивает ее мне. Я вцепляюсь в нее дрожащими пальцами.
— Его обувь?
Смотрю на фотографию, смахивая слезы. Я не поднимаю глаз, когда Талия возвращается в гостиную и ставит поднос на журнальный столик.
— Одна из его кроссовок.
Офицер Сойер принимает кофе от Талии и благодарит ее.
— Мы не смогли найти вторую.
Желчь поднимается к моему горлу, когда до меня доносится запах кофе.
Я хочу сказать копам, что это не его обувь, но это будет ложь. Райан всегда носил одни и те же красные кроссовки, пару, которую я купила ему на прошлое Рождество.
— Мисс Уилсон, вы можете подтвердить, что это одна из кроссовок вашего брата?
Я прикусываю губу и киваю.
— Но где он?
В моем сознании возникает ужасный образ того, как Райан, катит свою инвалидную коляску по пляжному песку, а затем бросается в море, и мне становится плохо.
— К сожалению, на этот вопрос мы не можем ответить... пока.
Офицер Сойер делает глоток кофе.
— Но наша команда изучает этот вопрос, пока мы разговариваем. Мне жаль это говорить, но я думаю, вам следует готовиться к худшему.
— Он не умер.
Я перевожу взгляд с офицера Сойера на его напарника, отчаянно надеясь, что кто-то из них мне поверит.
— Я знаю, что мой брат жив.
Офицер Сойер продолжает пить кофе, и когда он опускает чашку, я замечаю пот на кончике его носа.
— Мисс Уилсон, что если ваш брат солгал вам?
Я провожу ладонью по щеке.
— Что вы имеете в виду?
— Я просто хочу сказать, что инвалидное кресло было найдено на расстоянии от воды. Может быть, он мог сам войти в воду?
У меня отвисает челюсть.
— Я не знаю, на что вы намекаете, офицер, но нет. Мой брат не мог ходить.
Талия садится рядом со мной и берет меня за руку. Мне не нравится то, что я вижу в ее глазах.
— Пейдж, подумай об этом. Может быть, именно поэтому ты иногда чувствовала, что за тобой наблюдают, когда гуляла с Диланом. Он мог следить за тобой.
Я не отвечаю, потому что не хочу, чтобы то, на что они намекают, оказалось правдой.
После того как все уходят и я остаюсь одна, мне звонит Дилан. Он просит разрешения приехать ко мне, но я говорю ему, что мне нужно побыть одной, чтобы обдумать полученную информацию.
Я провожу ночь в комнате Райана, смотрю на черный потолок и думаю о том, что сказал офицер.
Нет. Райан бы так со мной не поступил. Он был жестоким, но, уж точно, не настолько.