Глава 19

Кейн

Пайпер пожала руку своему доктору.

— Большое спасибо.

— Не за что. — Улыбнулась доктор. — Переодевайтесь. Если вас что-то будет беспокоить, просто звоните или приходите. В любом случае, увидимся на осмотре через две недели.

— Еще раз спасибо. — Пайпер помахала, когда доктор вышла из кабинета. Как только дверь за ней закрылась, Пайпер откинулась на стол, бумага захрустела у неё за спиной. — Всё хорошо.

Всё было чертовски нехорошо. Сколько бы раз доктор не сказала, что все в порядке, я все еще не чувствую, что всё хорошо. Образ Пайпер, стоящей сегодня утром в туалете, вертелся у меня в голове.

Её лицо было таким бледным, когда она смотрела вниз на воду, окрашенную в красный цвет от крови.

Ужас в её глазах, её нетвердые руки, когда мы спешили её одеть.

Звук её испуганного голоса по телефону, когда она разговаривала с доктором.

Пайпер говорила с приёмной врача, пока я одевался и даже когда я сажал ее в машину. Медсестра заверила нас, что, скорее всего, все в порядке, но нужно зайти на всякий случай. В тот момент я уже мчался по шоссе.

Тридцатиминутная поездка до Калиспелла заняла всего двадцать минут. Если бы не лёд, из-за которого я замедлился, она заняла бы пятнадцать.

Медсестра ждала у двери, когда мы вошли в клинику. Она отвела нас в комнату для осмотра, где Пайпер в исступлении сорвала с себя одежду, надев уродливый выцветший халат. Когда она забралась на стол, я высунул голову из двери и крикнул, что мы готовы.

Доктор вошла с улыбкой. Это не помогло унять мои трясущиеся руки. Ни хороших результатов обследования, ни звука сердцебиения младенцев на мониторе не было. Моя нога не переставала подпрыгивать на пятнистом линолеуме, а комок в горле не переставал душить меня.

Дела определенно были не в порядке.

Врач подозревала, что кровь была нормальным побочным эффектом секса. У Пайпер, вероятно, образовался своего рода полип, который лопнул, когда мы были вместе. Это было нормально. Все было нормально. Доктор сто раз сказала «нормально».

Вот только это было чертовски ненормально. Я не мог дышать. Я встал с жесткого стула и пошел к двери.

— Ты уходишь? — Пайпер подняла голову.

— Одевайся, — приказал я, прежде чем покинуть комнату.

Медсестра прошла мимо меня в коридоре, широко улыбаясь. Большинство будущих отцов, вероятно, улыбнулись бы в ответ. Но ей пришлось довольствоваться коротким кивком, пока я сканировал стены в поисках знака выхода.

Я нашел стрелку, указывающую налево, и последовал за ней к другой, возвращаясь в зал ожидания. Я вышел из клиники и побежал по коридору, который привел меня к парковке. Кабинет врача Пайпер был пристроен к больнице, а за стеклянными дверями проехала машина скорой помощи.

В тот момент, когда я вышел на улицу, холодный воздух ударил мне в лицо. Он заморозил волосы в ноздрях и охладил кровь в ушах. Давление в груди было сокрушительным, и разряженный воздух не наполнял мои легкие. Я заметил на тротуаре скамейку и, спотыкаясь, побрел к ней, рухнув на обледеневшие доски.

Затем я уронил голову на руки и попытался вдохнуть.

Тьма возвращалась. Солнце вставало, освещая новый день, но чернота подкрадывалась ко мне. Я мог снова все потерять. Только на этот раз это была не чья-то вина. Не было никакой аварии. Я был бы ответственным за это.

Я мог потерять своих мальчиков. Я мог потерять Пайпер. И почему? Потому что хотел заняться с ней сексом.

Единственная причина, по которой мы были здесь — почему я был здесь, возле другой больницы, в панике и в одиночестве, — заключалась в том, что я не мог держать свой член в штанах.

— Сэр? — голос парил надо мной. — Сэр? Вы в порядке?

Передо мной появлялось что-то ярко-розовое и терялось в фокусе. Медсестра положила руку мне на плечо, повторяя свой вопрос.

Мир вращался слишком быстро, и воздух не хотел задерживаться в моей груди. Скамья подо мной качалась, как корабль, спасающийся от океанского шторма. Я схватился за край, держась изо всех сил, чтобы не утонуть.

— Я думаю, у него паническая атака.

— Боже мой, — голос Пайпер прорвался сквозь статический гул в моих ушах. — Кейн? Кейн, сделай вдох.

Я кивнул, пытаясь дышать, пока она сидела рядом со мной. Но мои легкие, они просто не работали должным образом.

— Вдох. — Её рука провела вверх и вниз по моей спине. — Выдох. И снова вдох.

Ярко-розовый халат медсестры исчез с моей периферии, но я не обернулся. Мои глаза были прикованы к расплывчатому тротуару под моими ногами.

Я вдохнул, но кислорода не хватило. Мое сердце бешено колотилось, и я был в нескольких секундах от того, чтобы потерять сознание, когда передо мной снова появился розовый халат медсестры.

Она встряхнула коричневый бумажный пакет и протянула его Пайпер, которая поднесла его к моему лицу.

Мои руки накрыли её, мои глаза зажмурились, когда я судорожно вздохнул. Мешок хрустел и трещал, сжимаясь при вдохе и расширяясь при выдохе. Еще семь вдохов в бумажный пакет, и в моей крови наконец появилось достаточно кислорода, чтобы открыть глаза.

Медсестра больше не была одна. Еще трое из больницы собрались на тротуаре, тесня нас с Пайпер на скамейке.

Я уклонился от их внимания, сосредоточившись на Пайпер и оттянув бумажный пакет от своего лица.

— Ты в порядке? — Она не надела пальто, спеша за мной на улицу.

Я нахмурился, отталкиваясь от скамьи. Мои ноги были неустойчивыми, но не настолько, чтобы я не мог стоять или ходить.

Пайпер тоже встала, и я вырвал пальто у неё из рук. Затем я стянул сумочку с её плеча и держал её, пока передавал ей пальто.

— Надень его.

— Сэр, вы…

Я бросил взгляд на медсестру, прежде чем протиснуться мимо неё и остальных. Было достаточно плохо, что Пайпер пришлось увидеть меня таким. Мне не нужна была чертова аудитория, когда моя жизнь вышла из-под контроля.

Пайпер бросилась догонять меня, одновременно натягивая пальто, неся сумочку и благодаря медсестру. Но я не замедлился.

Убраться подальше от больницы было приоритетом номер один.

Мы подошли к машине, и я открыл пассажирскую дверь для Пайпер, как обычно. Я позволил ей залезть внутрь, а сам запрыгнул на водительское место, завел двигатель и мы поехали.

Весть путь мы проехали в тишине. Но мой разум кружился быстрее, чем шины на асфальте.

Одна или две.

Если бы мы потеряем мальчиков, мне придётся снова решать. Придётся закопать их в землю.

Одна. Мы похороним их вместе. Братья должны быть вместе. По крайней мере, мы с Пайпер выбрали имена. Их надгробия не останутся без опознавательных знаков.

— Кейн! — крикнула Пайпер. — Я сказала помедленнее.

Я моргнул, взглянув на спидометр между побелевшими костяшками пальцев. Тогда я сбросил газ.

— Извини.

Было бы иронично, если бы я разбил эту машину по нескольким причинам. Выход из дома был искушением судьбы. Но оставаться дома тоже было небезопасно.

— Мне жаль. — Пайпер вздохнула. — Я не знала, что это произойдет.

Мое молчание было оглушительным. Это очень походило на обвинение.

— Я не смогу тебе помочь, если ты не поговоришь со мной.

Поговорить? Если бы она только знала, о чем просит. Она понятия не имела, насколько невозможно для меня говорить обо всем, что произошло. Я потеряю самообладание. Я потеряю контроль, над которым так усердно работал. А она будет прямо там, на моей тропе войны.

Посмотрите, что только что произошло в больнице. Я даже не мог контролировать свое тело.

Мама неделями умоляла меня в наших телефонных звонках открыться. Она думала, что для меня будет полезно поговорить об этом с ней или с Пайпер, а потом отпустить. Она хотела, чтобы я нашёл прощение и двигался вперед.

Как бы вы простили того, кто украл часть вас? Как бы вы простили того, кого любили и кому полностью доверяли, но тот не колебался, когда пришло время нанести вам удар в спину?

Прощение? Никогда. Мама не знала, о чем просит. Три года боль и ярость, которые я чувствовал, были такими же сильными, как никогда. Мне только удалось похоронить их глубоко. Если я отпущу их, я не знаю, что произойдет. В последний раз, когда я думал о нем, я поднес бензопилу к стулу.

Я мог убить себя или Пайпер той ночью.

— Куда ты идешь? — прошептала Пайпер. — Куда ты идешь, когда так теряешься в своей голове?

Куда я иду?

В прошлое. К местам и людям, которые преследовали меня.

Я оторвал взгляд от дороги, когда Пайпер смахнула слезу со щеки. Печаль на её лице делала все еще хуже. Я делал ей больно. Я обещал заботиться о ней, а вместо этого причинял ей боль. Я поступил неправильно по отношению к ней и мальчикам.

Когда ты сломлен, ломать других было не так уж сложно.

Может быть, будет лучше, если я буду держаться подальше еще несколько месяцев. Мой желудок сжался при мысли о том, чтобы оставить их. Но какой у меня был выбор?

Несколько дней разлуки пошли бы нам обоим на пользу. Все произошло так быстро; наша жизнь так сильно изменилась за последние несколько месяцев. Каждый из нас мог бы использовать время, чтобы обработать все это.

Пайпер смахнула еще одну слезу. Я не ответил на её вопрос.

Нечего было отвечать.

Я сосредоточился на дороге, благополучно везя нас домой, пока Пайпер вытирала случайные слезы. Когда мы подъехали к гаражу, она выскочила из двери до того, как я заглушил двигатель. Она захлопнула её за собой, затем сделала то же самое с дверью, ведущей внутрь.

— Сукин сын.

Я всё испортил. Буквально прошлой ночью я сказал ей, что она самый важный человек в моей жизни. Она попросила у меня ярлык, и я дал ей его. Но кого я обманывал? Я ничего не знал о том, чтобы быть частью пары.

Я заглушил двигатель и пошел внутрь. Я ожидал найти Пайпер в гостиной или на кухне, но когда я проходил мимо гостевой спальни, мое внимание привлек шорох и шорох одежды. Добравшись до двери, я обнаружил, что Пайпер бегает туда-сюда между шкафом и кроватью.

Она вытаскивала мою одежду из шкафа и складывала в спортивную сумку.