— Нина, — мягко сказал он. — Просто расскажите мне, что произошло. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Просто… выплесните это наружу. Расскажите мне, что случилось.

Она снова всхлипнула, затем опустила руки. Ее глаза умоляли Симмонса понять.

— Самюэль их не убивал. Пожалуйста, это был не он.

Симмонс ждал, растягивая тишину до тех пор, пока она не стала почти невыносимой, пока, наконец, Нина не прошептала:

— Это была я.

Слова слетели с ее губ и зазвенели в воздухе, когда вина, облегчение и печаль отразились на лице Нины.

Может быть, она хотела признаться. Может быть, она устала держать это в себе. Какой бы ни была причина, в ее голосе не было никаких сомнений в правдивости сказанного.

Нина Верас убила Джейми Мейсена и Кеннеди Гастингс.

Я откинулся на спинку стула, потрясенный до глубины души.

Симмонс сделал это. Он с самого начала был ключом к раскрытию этого дела.

Я лелеял надежду, молился, чтобы нам было даровано чудо. Я хотел, чтобы этот день поскорее наступил. Но я никогда на самом деле не думал, что это произойдет. Я никогда не думал о том, что буду чувствовать в этот момент.

Я почувствовал облегчение. Я был благодарен. Но также это было больно.

Мне больно. За Джейми. За Кеннеди. За Поппи. Теперь, когда мы узнали правду, у меня защемило сердце.

Семнадцатилетняя девушка убила двух человек.

— Он сделал это, — прошептал Мэтт. — Срань господня, он сделал это.

Симмонс потянулся через стол и взял Нину за руку, когда она заплакала.

— Хорошо, Нина. Расскажите мне, что случилось.

В течение следующих тридцати минут мы с Мэттом сидели и смотрели, как Нина Верас дает полное признание в убийствах в винном магазине.

Как и подозревал Мэтт, мотивом была ее связь с Самюэлем. Пара только что переехала в Монтану из Лос-Анджелеса, где Самюэль долгое время был членом «Кровавых». Его послали сюда расширяться, зарабатывать деньги и создавать новую команду для банды.

И частью его команды была девушка, готовая сделать все, о чем бы он ни попросил, без вопросов.

Итак, Самюэль отправил Нину в винный магазин с пистолетом и четкими приказами. Возьми деньги из кассы. Если кто-нибудь откажется или начнет сопротивляться, убей его.

Это было ее испытанием.

Нина клялась на все лады, что первый выстрел был случайным. Что она не хотела никого убивать, но пистолет выстрелил в ее трясущихся руках. Возможно, она говорила правду о первом выстреле. Но, что на счет второго? Я на это не купился. Я думаю, она запаниковала и убила Кеннеди, чтобы спасти себя — не то чтобы мое мнение имело значение.

Судья и присяжные решат ее судьбу.

— Я не могу во все это поверить. — Мэтт покачал головой. — Мы должны были найти ее в уборной.

— Да, — усмехнулся я. — Мы должны были это сделать.

Выбежав из винного магазина, Нина исчезла за торговым комплексом. Она сняла свою толстовку и бейсболку и, как я и подозревал, пробралась на погрузочную площадку продуктового магазина.

Она спряталась в шкафчике под раковиной в женском туалете — место, куда поместились бы очень немногие мужчины, и, вероятно, именно поэтому никто не проверил. Она пряталась в течение двух часов, но вышла только после того, как Самюэль отправил ей сообщение о том, что полиция закончила прочесывать продуктовый магазин.

Самюэль — этот ублюдок — все это время сидел на парковке.

Он зашел в продуктовый магазин, стащил пару пластиковых пакетов, а затем прокрался в уборную. Затем пара пронесла маскировку Нины и пистолет через парадные двери, как будто они только что купили стейки на ужин.

Будучи таким молодым, я отмёл Нину, когда увидел ее на видеозаписи. Точно так же, как поступили все копы в тот день, наблюдая, как молодая пара подошла к своей черной машине и уехала.

Оставляя за собой разрушенные жизни.

— Как я собираюсь рассказать обо всем этом Поппи?

— Я не знаю. — Мэтт встал со стула. — Но это хорошо, что ты можешь быть тем, кто сообщит новости.

Я последовал за Мэттом из зоны наблюдения в коридор, но остановился, когда открылась дверь в комнату для допросов. Симмонс жестом пригласил ее выйти, и Нина вышла в коридор. Ее взгляд был устремлен себе под ноги, но, когда она увидела Мэтта и меня, она подняла глаза. Затем одной рукой она откинула волосы назад, убирая их с глаз.

Впервые я смог полностью разглядеть ее лицо. Лицо, которое я все-таки узнал. Лицо, которое я видел много лет назад.

Мои ноги подкосились, и я врезался плечом в стену.

Время замедлилось, пока Нина смотрела на меня, и на ее лице появилось узнавание одновременно с моим. Она не мигая смотрела мне в глаза, пока Симмонс не потащил ее за собой по коридору, чтобы оформить ее арест.

Нет. Нет, это не могла быть она. Нина Верас не могла быть той юной девушкой, которую я поймал шесть лет назад однажды ночью во время патрулирования. Это не могла быть она.

Но так оно и было.

— Пожалуйста. Пожалуйста, офицер, пожалуйста. — Девушка вцепилась в мою руку. — Пожалуйста, не арестовывайте меня. Я обещаю, я никогда больше не сделаю ничего подобного.

— Послушай, малышка. Мне жаль. Но ты и твои друзья оскверняли частную собственность. Граффити запрещено законом, даже если здание скоро снесут. Я не могу тебя отпустить. — Особенно потому, что она была единственной из ее банды, кого мне удалось схватить.

— Нет. — Ее глаза умоляли меня, когда она говорила. — Я клянусь. Я даже не рисовала. Смотрите. — Она подняла свои пальцы, все они были чистыми.

— Тогда у тебя не будет больших неприятностей. Пошли. — Я взял ее за локоть и повел обратно к своей машине.

— Пожалуйста. — Она была высокой, вероятно, метр семьдесят семь или метр восемьдесят, поэтому не отставала от меня ни на шаг, продолжая умолять. — Мне всего шестнадцать. Если вы возьмете меня к себе, они отправят меня обратно в Калифорнию. Но я не могу вернуться. Я не могу. Парень моей мамы… — Она остановилась, потянув меня за руки, чтобы я тоже остановился. — Пожалуйста. Я не могу вернуться, чтобы жить с ним. — Свободной рукой она убрала длинные темные волосы с затылка, обнажив скопление из шести сигаретных ожогов, сияющих под уличным фонарем.

Блять. Возможно, эта девушка разыгрывала меня, но слезы в ее глазах и страдание на лице были похожи на правду.

— Тебе шестнадцать?

Она кивнула.

— Как ты добралась до Монтаны?

— Я приехала со своим парнем. Ему двадцать один, и мы переехали сюда вместе. Но мой отец живет здесь, просто у него нет официальной опеки.

— И этот парень был одним из тех панков, которые разукрашивали ту стену?

Она покачала головой.

— Нет.

Мои глаза сузились от ее лжи.

— Правда?

— Я больше не буду этого делать, — прошептала она. — Пожалуйста.

Я отпустил ее руку и глубоко вздохнул. Без следов на ее руках я не смог бы доказать, что она красила баллончиком. Все, что я мог сказать, это то, что она была с толпой, а это означало, что она, вероятно, получит выговор и билет в один конец до Калифорнии от социальных служб. Поэтому вместо того, чтобы затащить ее в свою машину, я ткнул пальцем ей в лицо.

— Это твой единственный раз. Твой единственный шанс. Если я поймаю тебя еще раз, я сам отвезу твою задницу в Калифорнию.

— Спасибо. — Она обхватила меня руками за талию. — Спасибо. — В ту же секунду, как она отпустила меня, она повернулась и побежала в противоположном направлении.

— Веди себя хорошо! — крикнул я ей в ответ.

— Я так и сделаю! — Она помахала рукой и исчезла за углом.

— Коул. — Мэтт положил руку мне на плечо. — Коул, ты в порядке?

Я наблюдал, как Симмонс повел Нину Верас по коридору. Когда они скрылись из виду, я покачал головой, опускаясь на пол, когда мир перевернулся с ног на голову.

Если бы не я, Нина Верас вернулась бы в Калифорнию.

Она была бы в системе. Она была бы за тысячу миль от винного магазина и Самюэля Лонга.

И муж Поппи был бы жив.