Start

Сальваторе

– Торе?

Я включаю кофемашину и тянусь за чашками.
– Да, cara?

– Э-э, мне нужно тебе кое-что сказать, – говорит Милена.

Моя рука застывает на полпути к полке. В голосе жены слышится волнение в сочетании с нервозностью, но есть что-то еще, мне не понятное.

Я знаю свою жену лучше, чем она сама себя. Каждое выражение ее лица, каждый подсознательный жест, интонации ее голоса — со временем я безошибочно смог их интерпретировать. Умение справляться с эмоциями – не моя сильная сторона. Но сейчас мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, счастлива ли она, напряжена или чем-то обеспокоена. Иногда ее раздражает, что я читаю ее мысли, как открытую книгу, но такой уж я есть. Мне нужно постоянно знать, как она себя чувствует, чтобы, если я замечу хоть малейшую проблему, мог немедленно ее устранить.

Я поворачиваюсь к Милене. Она стоит у дивана, сжав руки перед собой, и кусает нижнюю губу. Что-то ее расстроило. Или кто-то. Очень сильно.

– Что случилось? – спрашиваю как можно спокойнее.

– Ничего плохого, обещаю. Пожалуйста, Сальваторе, успокойся.

В несколько шагов я сокращаю расстояние между нами и, обняв за талию, прижимаю жену к себе.

– Говори, – тут же приказываю.

– Может, тебе сначала присесть. Вот, диван как раз подойдет. – Она толкает меня в грудь.

– Я не стану садиться, Милена. Что. Случилось?

– О черт побери! – Она вздыхает и начинает грызть ноготь.

Моя жена никогда не грызет ногти. Случилось что-то серьезное. Тот, кто довел её до такого состояния, заплатит сполна. Я выслежу его и...

– Я беременна.

...порежу на...

Я застываю.
– Что?

– Торе, у нас будет ребенок.

Сердце. Перестает. Биться. А потом начинает биться, как сумасшедшее. Я медленно опускаюсь на диван. Так себя чувствуют люди, когда их сбивает поезд? Я забыл, как дышать. Мне не хватает воздуха.

– Торе, дыши. – Милена встает между моих ног и обвивает меня руками за шею. – Всё будет хорошо.

Ребенок. В её животе. Такой крошечный. Беспомощный. Как мне защитить его? Мой пульс взлетает до небес.

– Сальваторе, тебе нужно успокоиться. Так ты доведешь себя до инфаркта.

– Со мной всё в порядке.

Милена забирается ко мне на колени, сцепляет ноги за моей спиной и прижимается грудью к моей.

– Мы оба знаем, что это не так. – Она целует меня в щеку. – Ну же, скажи, что ты чувствуешь.

Я утыкаюсь носом в ее шею и глубоко вдыхаю ее запах. Ее близость успокаивает меня.

– Отчаяние, – признаюсь я.

– Отчаяние? Ты уверен?

– Нет.

– Гм, а ты не чувствуешь потребности кинуться на пол и кричать?

Я смотрю на упомянутый пол. Нет, подобных желаний у меня нет. Мне хочется прижаться к жене всем телом и, держа пистолет в руке, оставаться в таком положении. Вечно. Я должен устранить все возможные угрозы для нее, и мне хочется реветь от отчаяния, потому что не знаю, как это сделать.

Мой взгляд останавливается на персидском ковре у меня под ногами. На нем можно поскользнуться. Его нужно убрать. Сейчас же. Но тогда нам придется ходить по голыми деревянными полами. Милена любит ходить босиком, а пол холодный.

Обнимая жену левой рукой, другой достаю телефон.

– Договоритесь об установке подогрева пола, – рявкаю ответившей на звонок секретарше. – Чтобы завтра же по всему пентхаусу работал подогрев.

– Похоже, ты задумал ремонт? – говорит Милена мне в ухо.

– Да.

Я опускаю телефон и осматриваюсь в поисках других возможных угроз. Мой взгляд останавливается на столе для завтрака. Два угла стола выступают вперед и находятся как раз на уровне живота Милены. Что, если она случайно наткнется на один из них? Я снова набираю номер секретарши.

– Пусть также заменят столешницу на нашем столе для завтрака. Сегодня же, Джинджер. – Я отключаюсь и продолжаю осматриваться.

Этот безмозглый кот лежит в корзине под окном. Он уже неделями трясет своей шерстью по всему дому. Это может быть опасно.

– Собачьи грумеры принимают кошек? – спрашиваю я.

– Что? Нет. Зачем?

– Я попрошу Джинджер найти, где стригут кошек, и отправлю туда это отродье.

– Что? – Милена берет меня за подбородок и смотрит мне в лицо. – Сальваторе, ты не тронешь наших кошек!

Я хмурюсь. Люстра над головой заливает светом ее лицо, которое кажется каким-то сероватым.
– Ты выглядишь бледной. Почему ты такая бледная?

– У меня нормальный цвет лица. Не мог бы ты, пожалуйста...

Люстра. Она весит не меньше двадцати фунтов. А что, если один из винтов расшатается, и она упадет на Милену? Подхватив ее под бедра, я пересаживаюсь вместе с ней на другой конец дивана. Я распоряжусь, чтобы проверили все крепления на потолке.

– Господи, Сальваторе, ты скажешь мне наконец, что происходит в твоей голове?

Я беру лицо жены в ладони и всматриваюсь в ее глаза в надежде, что она поймет, каким беспомощным себя чувствую.

– Внутри тебя наш ребенок. Я не могу обеспечить его безопасность. Не могу его защитить. Поэтому пытаюсь убрать любую потенциальную угрозу его жизни.

– С нашим ребенком ничего не случится, – шепчет Милена. – Внутри меня он в полной безопасности. Успокойся.

– Ты не можешь этого знать.

– Но я знаю. Я сделала УЗИ, чтобы убедиться, что все в порядке, прежде чем сообщить тебе новость, потому что понимала, что ты запаникуешь. И записалась на еще одно УЗИ сегодня, так что можем пойти вместе, и ты сам все увидишь.

В груди немного полегчало, но я все еще на грани срыва.
– Мы будем делать УЗИ каждый день.

– Все восемь месяцев?

– Да.

Милена вздыхает и прижимается своим лбом к моему.
– Хорошо. Если тебе от этого легче, мы будем делать УЗИ каждый день.

Да, так и будет. Еще лучше иметь постоянного врача здесь. В пентхаусе. Круглосуточно. Не отрываю взгляда от Милены, снова достаю телефон и нажимаю на кнопку быстрого набора. Илария отвечает после второго гудка.

– Собирай свои вещи. Нино заедет за тобой.

– Зачем? – спрашивает моя мать.

– Милена беременна. С сегодняшнего дня ты будешь жить с нами.

Глаза моей жены вспыхивают.
– Что? – Она выхватывает телефон у меня из рук и прижимает его к уху. – Просто не обращай на него внимания, Илария. У нас все в порядке.

Я накрываю руку Милены своей и подношу трубку к уху.
– У тебя три часа, – приказываю я и отключаю звонок.

Милена качает головой.
– Милый, мы не станем заставлять твою мать жить с нами.

Я стискиваю зубы. Моя жена прижимается к моим губам своими.

– И не смей трогать наших кошек, – шепчет она мне в губы. – Я в порядке. С нашим ребенком все в порядке. Понимаю, ты напуган, но в всё будет хорошо.

– Я не напуган, Милена. – Кусаю ее за нижнюю губу. – Я в ужасе, черт побери.

– Это шок. Он пройдет. После УЗИ можем заехать в магазин, присмотреть детскую мебель. Надеюсь, это поможет тебе расслабиться.

Я замираю, по спине струится холодный пот. Не сводя глаз с жены, снова тянусь к телефону.

– Господи, кому ты опять звонишь? – стонет Милена.

– Нино, – говорю я, когда отвечает мой начальник службы безопасности. – Приготовь мне бронированную машину.

Конец.