19

ЛЕТТИ

Леон поприветствовал меня широкой улыбкой, когда на следующее утро я подошла к Вестерфилдскому зданию на урок английской литературы.

Он заключил меня в свои медвежьи объятия, спросил, хорошо ли я провела выходные, прежде чем последовал неизбежный вопрос.

— Что происходит с Кейном?

Я знала, что не могу сказать ему правду, поэтому была вынуждена пробормотать что-то о проблеме с его стипендией. Леон посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова, но, к счастью, не стал задавать мне вопросов, очевидно, догадываясь, что я лгу не просто так.

Лука посмотрел на меня, когда мы вошли в лекционный зал, и я восприняла это как маленькую победу.

Он придет в себя, я в этом не сомневаюсь, но с Кейном его жизнь стала еще тяжелее, поэтому я не ожидаю, что в ближайшее время он сделает разворот на сто восемьдесят. Это больно, но все в порядке. Ему нужно сосредоточиться на том, что важно прямо сейчас, и я надеюсь, Лу знает, что я буду ждать его здесь, когда он придет в себя.

Как только мы нашли Эллу в кафе после занятий, она потребовала рассказать все о моих выходных с сестрой. Я думала, она взорвется, когда я объяснила, что на самом деле все пошло не по плану.

Когда мы выходим с лекции по психологии позже в тот же день, я более чем готова увидеть Кейна и, надеюсь, услышать хорошие новости, но когда мы выходим из здания, он не ждет меня, как обещал.

— Ты можешь идти, — говорю я Элле, когда зависаю у ряда кустов, надеясь, что он просто задержался, увидев либо своего тренера, либо кого-то из администрации.

— Уверена? — спрашивает она, но я вижу, что Элла хочет вернуться домой, она уже сказала, что у нее завтра крайний срок сдачи и как она отстает.

— Конечно. Я уверена, он не задержится надолго.

Я нахожу себе скамейку, как только Элла уходит, и достаю телефон из сумочки в надежде, что получила сообщение.

Ничего.

Найдя его контакт, я нажимаю вызов, но он просто звонит, прежде чем перейти на голосовую почту.

Предполагая, что Кейн на встрече, я открываю Instagram и начинаю прокручивать ленту, пока жду.

Студенты приходят и уходят, солнце начинает опускаться все ниже, а Кейна все нет и нет.

С каждой минутой комок страха в моем животе растет.

Он не стал бы просто так отказываться от встречи со мной сегодня. Я знаю, что он бы этого не сделал.

— Кейн, где ты, черт возьми? — спрашиваю я себя, когда снова звоню ему на мобильный, уже зная, что это бессмысленно.

— Черт, — шиплю я себе под нос, пытаясь сообразить, что делать в первую очередь.

Есть хороший шанс, что он где-то в кампусе на встрече с кем-то, но что-то подсказывает мне, что я могла бы обыскать это место вдоль и поперек и так и не найти его.

Интуиция подсказывает мне, что он не на встрече, в попытке обеспечить свое будущее, что все гораздо хуже. И если это так, то есть только один человек, с которым мне нужно поговорить прямо сейчас.

Схватив свою сумочку со скамейки, я бросаюсь бежать, пока не оказываюсь на парковке. Захлопываю за собой дверцу машины, завожу двигатель и включаю передачу.

Я едва помню дорогу до дома Харрисов. Каждый поворот и светофор проходят мимо меня. Понятия не имею, соблюдала ли я правила, и, честно говоря, мне все равно.

Оставляю двигатель включенным и вылетаю из машины, в ту же секунду оказываюсь на подъездной дорожке, колотя кулаком по входной двери, как маньяк.

Моя грудь вздымается от паники, голова кружится, а руки дрожат от страха, что с ним что-то случилось.

Мне не следовало уходить сегодня утром. Я должна была…

Дверь распахивается, и лицо Девина мгновенно превращается из улыбающегося в убийственное за долю секунды.

Это заставляет меня задуматься, все ли Харрисы законченные психопаты.

— Что? — рявкает он, глядя на меня сверху вниз, как будто я не имею права стоять на его пороге.

— Ты что-нибудь слышал от Кейна? Ты его видел? Знаешь, где он? — в спешке спрашиваю я, едва переводя дыхание.

— Нет. Он на тренировке.

— Это не так. Разве он тебе не сказал?

Парень приподнимает бровь, чтобы я продолжила.

— Он сказал Виктору, что закончил, и сказал забирать колледж. Его нет на тренировке, он потерял свое место в команде.

Чем больше я говорю, тем больше меняется выражение лица Девина.

— Когда ты в последний раз разговаривала с ним?

— Я оставила его в Роузвуде этим утром, чтобы пойти на занятия.

— Черт. Убирайся с дороги.

Он протискивается мимо меня, оттесняя в сторону, и сразу же открывает свою машину.

— Какого хрена ты делаешь? — рявкаю на него.

— Ты, блядь, идешь или как? — Я перевожу взгляд со своей машины на машину Девина, быстро обегаю ее со стороны водителя и глушу двигатель.

— Иду. — Понятия не имею, куда мы направляемся, но сейчас согласна на все.

Парень едва дождался, пока я заберусь на его пассажирское сиденье, прежде чем нажать на газ и помчаться по улице.

— Куда мы направляемся?

— К Риду.

Я киваю. Именно туда я и хотела поехать, но незнание того, где он живет, помешало этому плану.

Я сижу, нервно стуча ногой по полу, барабаня по ней пальцами, в то время как мой желудок сжимается, когда я представляю все, что Виктор мог бы сделать с Кейном за то, что он захотел уйти. Возможно, его даже уже нет в живых.

Мое дыхание становится таким прерывистым, что думаю, что мне придется попросить Девина остановить машину, чтобы я могла подышать свежим воздухом.

Ясно понимая, что я теряю контроль над реальностью, он открывает для меня окно.

— Вдох, выдох, — повторяет он это до тех пор, пока я не начинаю выполнять приказы и мое сердце не начинает замедляться.

— Хорошо, кажется, я в порядке, — шепчу я после долгих минут паники.

— С ним все будет в порядке. Он еще не прошел через все, от чего сейчас должен отказаться.

— У него может не быть выбора.

— Имей веру, Летти. Кейн и Рид планировали это. Я понятия не имею, что они замыслили или что у них есть на Виктора, но абсолютно уверен, что они знают, что делают.

— Что ж, я рада, что хоть один из нас так думает, — бормочу я, когда мы проезжаем указатель на Харроу-Крик.

Дрожь пробирает меня, когда мы въезжаем в место, в которое я бы с радостью никогда больше не ступила.

Есть так много вопросов, которые я хочу задать Девину обо всем этом, но когда смотрю на него и вижу, как сильно сжата его челюсть, то решаю не делать этого.

За последние несколько недель парень ясно дал понять, что не является моим самым большим поклонником, поэтому я считаю, что чем меньше мы будем разговаривать, тем лучше.

— Срань господня. Рид живет здесь? — выдыхаю я, когда он останавливается перед массивными воротами.

— А что ты ожидала, что он будет жить в милом маленьком розовом домике с забором из штакетника? — спрашивает Девин с весельем в голосе, когда врата волшебным образом открываются перед ним.

— Ну, нет. Разве это место не населено привидениями? — спрашиваю я.

Он въезжает, и мы идем по длинной подъездной дорожке.

— Так болтают детишки в средней школе Харроу-Крик. Правда в том, что единственный, кто сеет ужас в этом месте — это мой брат.

— И это должно заставить меня почувствовать себя лучше?

— Точно нет. Наверное, будет лучше, если ты сейчас поймешь, что мой брат — особая порода ебанутых.

Я нервно сглатываю.

Я знаю, что Рид... пугающий. Ладно, он ужасающий, и я задаюсь вопросом, не недооценила ли я его.

Внушительное здание появляется перед нами, и дрожь страха пробегает по мне при одном только виде мрачной архитектуры.

— Добро пожаловать в дом дьявола, — объявляет Девин, останавливаясь перед входом.

— Д-дом ч-чего? — спрашиваю я, думая, что просто ослышалась.

— Давай, Принцесса. Пойдем и выясним, что, черт возьми, задумал наш мальчик.

Я вылезаю из машины вслед за Девином и следую за ним к огромной зловещей черной двери.

Он не утруждает себя стуком, вместо этого просто толкает дверь. Я предполагаю, что Рид уже знает, что мы здесь, и следую за Девином внутрь.

— Йоу, братан. Ты где?

— Кухня.

Внутри и вполовину не так страшно, как снаружи. Все стены выкрашены в мягкий серый цвет, а мебель вся черная, но, думаю, здесь тепло и как-то по-домашнему уютно. Я заглядываю в комнату, которая кажется гостиной, когда мы проходим мимо, снова все черное, и на стене огромный плоский экран. Все так и кричит о холостяцкой берлоге.

— Летти, вот это сюрприз, — говорит Рид, бросая на меня удивленный взгляд, когда я вхожу вслед за Девином.

— Ты знаешь, где он? — спрашиваю я, в моем тоне ясно слышится отчаяние.

— Н-нет. А что случилось?

Блядь.

Я рассказываю Риду о том, что Кейн не появляется, и он тоже звонит на его мобильный, но находит то же самое, что и я. Просто гудки.

Гнев застывает на его лице, но парень ничего не говорит и ничего не выдает, что только злит Девина.

— Я знаю, что ты что-то знаешь, так может, уже, блядь, выложишь это?

— Нет, я не могу. Тебе просто нужно довериться мне.

— Знаешь, сейчас это становится все труднее и труднее. Я знаю, что это ты стоишь за нашей проблемой с поставками. Объяснишь это?

— Нет. То, что происходит, больше, чем твои гребанные поставки.

— Ну, ты мог бы сказать это Виктору, потому что он надирал нам задницы. Если мы не будем делать то, что он хочет, тогда он не будет инициировать нас.

— Конечно, будет. Ты его гребаная кровь.

— Уверен в этом? Похоже, ему наплевать на Грея.

Рид сжимает губы в тонкую линию, когда его терпение по отношению к брату начинает иссякать.

— Ладно, хватит. Мне просто нужно, чтобы ты поверил, что все наше будущее — включая будущее Кейна — мой главный приоритет прямо сейчас. Так что, может, ты просто сделаешь, как я говорю, и заткнешься нахуй.

— Господи, что ты так психуешь? Тебе нужно трахнуться или что-то в этом роде, братан.

Рид на самом деле рычит, как дикий зверь, на комментарий своего брата.

— Пошли, блядь, — рявкает он, физически толкая Девина в направлении входной двери.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, надеясь немного разрядить обстановку.

— В клуб. Если он у Виктора, то именно там он и будет.