Наиме посмотрела на Кадира.

— Агасси сделал всё возможное, чтобы помочь мне сбежать, но боюсь, что это выставило его предателем в глазах Мирзы. Весьма вероятно, что Саркум скоро окажется в эпицентре гражданской войны.

— Что стало бы идеальным предлогом для Республики напасть на них, — задумчиво сказал Явуз-паша.

— Да, — согласилась Наиме, — что ещё больше приближает Тхамар к грани войны.

— Вы намерены принять чью-либо сторону в их войне? — Кадир тщательно выговаривал каждое слово.

— Не без веской причины, Великий Визирь. Моим приоритетом всегда будет защита Тхамара.

Эсбер-паша сел, кивая в знак согласия, и мужчины вокруг него тоже одобрительно закивали. Это были два союзника, по крайней мере, в некой степени. Она задавалась вопросом, останутся ли они союзниками после того, как она объявит о своём намерении возродить Круг Чара. Если она всё ещё сможет.

— Если союз с Саркумом больше не является проблемой, — сказал Кадир, — то, боюсь, это подводит нас к следующему вопросу.

Его взгляд остановился на Ихсане, который решительно смотрел на двери Зала Совета.

— Позвольте мне сначала извиниться перед Советом, в мои намерения не входило держать от них такой секрет, — Наиме не часто лгала прямо, но это касалось жизни Ихсана, и поэтому она сочла это необходимым. — Мой отец только недавно узнал, что старший Шехзаде Сабри был неверен в своём браке.

Наиме сделала паузу ровно настолько, чтобы убедиться, что завладела их вниманием. Разрушенный брак был сломанным Колесом, одним из немногих всё ещё глубоко укоренившихся суеверий в Тхамаре.

— Ребёнок от этого союза — мой двоюродный брат, и впоследствии он был усыновлен старшим Шехзаде и принцессой.

— Усыновление не даёт ему легитимности в качестве наследника престола, Султана, как я уверен, вы знаете.

— Я в курсе, Великий Визирь. Каково желание Совета в этом вопросе?

— По крайней мере, он должен быть исключен из линии наследования. Вы, конечно, согласны? — сказал Кадир с выражением, как у кота с пойманной мышью.

— Я хотела бы больше времени подумать об этом, Великий Визирь. Это серьёзный вопрос, и я не хочу поступить неправильно.

У неё не было решения. Тут вообще не было никакого решения. Но она не могла вынести мысли о том, что Ихсан будет лишён всего, что у него оставалось. Останется один. Он съёжится и умрёт.

— Султана, я чувствую, что мы не можем предоставить вам это время. Это простой вопрос. Шехзаде, нет, Мастер Сабри, не может быть в линии наследования, если его кровь не позволяет ему быть.

Притворно извиняющийся тон Кадира разжёг в ней ярость, которая разъедала оцепенение.

Ей нужно было время, чтобы найти способы ниспровергнуть их, хотя она и была в отчаянии от этого. Бороться за своё право править, одновременно пытаясь бороться за право Ихсана остаться в линии наследования в качестве бастарда, требовало от них слишком многого.

— Великий Визирь, простите меня за мою слабость, — Наиме встала, сложив руки перед собой и слегка поклонившись. — Разум моего отца зашёл так далеко, что много дней он не помнит, что я его дочь. Недавно я вернулась из тревожного путешествия в Саркум, и теперь у меня отняли человека, которого я долгое время считала скорее братом, чем двоюродным родственником. Я нахожу себя... — она позволила своему голосу дрогнуть и, подняв дрожащую руку, коснулась виска. — ... в сложном положении.

— Именно поэтому вам не следует обременять себя обязанностями Регента, — сказал Кадир, одарив её добросердечной улыбкой, которая должна была сообщить ей, что он не впечатлён её актом.

Визирь Явуз указал на неё.

— Даже Султанам даётся время разобраться со своими личными делами, когда они возникают. Я уверен, что вопрос о втором наследнике престола может подождать. Султане, похоже, не грозит никакая опасность покинуть своё место в качестве очевидной наследницы. Конечно, никто в Совете не возражает против толики человеческой порядочности?

Наиме могла бы расцеловать Визиря Явуза за его милосердие.

Кадир склонил голову в сторону Явуза.

— Что скажете вы? — спросил он, указывая на остальных своим посохом.

Ихсан посмотрел на неё, но выражение его лица было слишком настороженным, чтобы она могла что-то прочесть.

— Оставьте её в покое, — сказал Эсбер-паша. — Не нужно набрасываться на неё, как стая стервятников.

— Очень хорошо, Султана, — Кадир повернулся к ней и поклонился, его губы расплылись в великодушной улыбке. — У вас есть три дня.

Явуз-паша нетерпеливо вздохнул, а Эсбер-паша искоса бросил на своего соседа неприязненный взгляд, но Наиме просто кивнула. Она уже достаточно надавила на них за один день.