ГЛАВА 15

Самира вошла в Зал Совета в сопровождении двух слуг, следовавших за ней по пятам. Один нёс поднос с кофе и кувшином воды с лимоном, другой — с фруктами, хлебом и кислым, густым лабне, а также различными овощами. У Наиме свело живот. Она не спала большую часть ночи, не в силах заснуть. Библиотека не принесла ей ни покоя, ни утешения, как обычно. Когда лучи солнца появились над Калспайром, она, наконец, переместилась в Зал Совета. Утро наступило и ушло, и единственным сообщением, которое она получила от Башира, было то, что он послал разведчиков на поиски Макрама и его людей, как только взошло солнце. Эти разведчики не вернулись, и, как показало прибытие Самиры с едой, был уже полдень.

Когда пришла Самира, она расхаживала взад-вперёд, так как уже некоторое время была на взводе. Визири всё утро совершали переход из Зала Совета во внутренний двор, чтобы понаблюдать за признаками битвы. К тому времени, когда Самира принесла еду, многие из них вернулись в свои покои, чтобы поесть.

Двое слуг поставили подносы на одну из скамеек. Одна из них налила воды в стакан и протянула его Наиме.

— Ты говорила с Баширом?

Наиме спустилась с помоста, чтобы осмотреть поднос. Она улыбнулась служанке, принимая воду.

— Нет. Он ходит по стене.

— Ты больше ничего не слышала?

Она хотела знать, где Макрам. Если он был рядом с дворцом и намеревался взять его приступом, она не сомневалась, что он потерпит неудачу. Люди Башира, возможно, и не были обучены сражаться так, как люди Макрама, но они были очень хорошо обучены оборонять дворец. И их число было слишком велико, чтобы Макрам мог встретиться лицом к лицу с ними и иметь хоть какой-то шанс на победу, тем более что она сомневалась, что он намеревался использовать свою магию и раскрыть себя. Он был стреножен во многих отношениях. Чёрт бы побрал его и его таинственный план.

Самира наблюдала, как она ёрзает со стаканом, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, бросая взгляд повсюду в комнате и так и не успокаиваясь.

— Эфендим, — начала Самира со вздохом, — я думаю, вам следует больше верить в него. Он дерзкий, но не глупый.

— Я знаю, — Наиме закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Я знаю.

Он не стал бы рисковать, если бы не думал, что сможет добиться успеха. Он знал что-то, чего не знала она. Она должна была доверять ему. Она действительно доверяла ему. Это не облегчало отсутствие надзора и контроля.

— Ешьте, — мягко сказала Самира. — Вы только сделаете себе хуже, беспокоясь так, когда у вас пусто в желудке.

Наиме насадила лабне на морковную палочку и обмакнула её в оливковое масло. Самира критически наблюдала за ней, пока она продолжала есть. Еда в животе помогала ей успокоиться.

— Добрый день, султана Эфендим, — весело поздоровался Явуз-паша, входя в комнату.

За ним последовал его сенешаль вместе со своим сыном Садиком, одним из её потенциальных женихов.

Наиме сделала ещё один глоток воды, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, кроме охватившего её отвращения. Если всё провалится и ей придется выйти замуж, Садик будет её последним выбором. На самом деле, всякий раз, когда она могла вообще избежать необходимости разговаривать с ним, она это делала.

— Добрый день, Явуз-паша, — сказала Наиме.

Садик поклонился, и она поприветствовала его быстрым кивком, но не задержалась на его взгляде. Он всегда так пристально смотрел на неё. Не в лестном смысле, не в тёплой, почти печальной манере, как это делал Макрам.

При мысли об этом её пульс участился. То, как он смотрел на неё прошлой ночью, смотрел на неё так долго, что ей пришлось сказать ему остановиться. Не то, чтобы она этого хотела. Но он не заставлял её чувствовать себя преследуемой, как это делал Садик.

— Отец говорит мне, что этот принц Саркума безрассуден, — сказал Садик, придвигаясь ближе и беря фигу с подноса.

Он налил себе воды из кувшина, не обращая внимания на яростный неодобрительный взгляд Самиры. Когда он потянулся за очередной порцией еды, Самира схватила поднос и встала между Садиком и Наиме, протягивая поднос в знак предложения.

— Я думаю, это было относительно очевидно, учитывая обстоятельства, — сказала Наиме, встретившись взглядом с Самирой, беря несколько миндальных орехов из миски. Самира высунула кончик языка. — Вам нужно было, чтобы ваш отец указал вам на это?

Наиме положила в рот миндаль и посмотрела на Садика. Он смотрел вслед Самире, когда она поднялась по ступенькам помоста и поставила поднос с едой рядом с креслом Султана.

— Явуз-паша, не хотите ли кофе?

Наиме отвернулась от Садика. Его отец кивнул, и слуга Наиме налил и подал ему чашку.

— Вы уже что-нибудь слышали? — спросил Явуз-паша, потягивая кофе.

Садик последовал за ним, когда Наиме пошла к его отцу, втиснувшись между ними двумя.

— Ничего.

— Время ещё есть. Внезапность — единственное преимущество, которое у него есть.

— Вы говорите так, как будто хотите, чтобы он добился успеха, — сказала Наиме, стараясь, чтобы в её голосе не звучала надежда.

— Вы хорошо говорили, Султана, — он склонил голову в знак уважения, — и он действовал от вашего имени. Для меня это означало возможность для сбалансированного альянса. Но у меня есть только одно мнение, как вам хорошо известно, и оно не имеет достаточного веса, чтобы повлиять на Совет.

Он был скромен, каким Кадир никогда не будет. Многие члены Совета последуют за Явузом-пашой. Он был вторым по влиянию Визирем после Кадира. Осознание того, что он даже обдумывал её слова, казалось такой же огромной победой, как взятие дворца Макрамом. Нить надежды пронеслась в её мыслях.

— Ваш отец будет здесь? — спросил он.

— Боюсь, что он сегодня слишком болен, — сказала Наиме.

На самом деле она оставила Ихсана присматривать за ним, со строгим приказом держать его подальше от Зала Совета.

— Очень жаль. Было время, когда он наслаждался бы этой игрой больше, чем кто-либо другой.

Она задавалась вопросом, как много Совет знал о её отце, понимали ли Визири, как быстро он ускользает. Они не были простаками, они знали, что приближается время установить нового правителя. Она просто надеялась, что они не понимают, насколько неустойчив его разум.

— Я знаю, — сказала она.

Это было правдой. Её отец любил подобные вещи, которые взъерошивали перья и привносили изменения. Она вдруг подумала, что её отцу понравился бы Макрам, понравилась бы его смелость, его непринуждённая уверенность. Её грудь словно сдавила невидимая сила.

— Ваш отец уже определился с вашим женихом?

Садик наблюдал за полоской неба, которую они могли видеть из Зала Совета, но, говоря это, отвернулся. Его отец вздохнул и допил свой кофе, повернувшись, чтобы передать крошечную чашечку слуге Наиме.

— Нет, мастер Явуз, он этого не сделал. Переговоры с Саркумом являются приоритетными.

— Он не должен откладывать это слишком надолго, — сказал он. — Вы не будете красивой вечно.

— Моя красота может увянуть, мастер Явуз, но трон останется вечным, — ей не удалось скрыть резкости в своем тоне.

Явуз-паша прочистил горло и прищурил глаза, чтобы не закатить их.

— Простите его, Султана Эфендим. Я проинструктирую его о более подходящих темах для разговора.

Наиме склонила голову набок, затем зашагала прочь от них обоих.

— Я не вижу, что в этом было неуместного, — сказал Садик, когда она уходила.

Явуз-паша, хотя и не всегда соглашался с ней или её отцом, всегда был вежлив. Наиме встречалась с его женой всего несколько раз, но скорее подозревала, что именно её влияние, в большей степени, чем влияние её мужа, подогрело желание Садика стать Султаном, а также его высокомерную манеру говорить. Ни один из сыновей, предложенных в качестве потенциальных мужей, потенциальных будущих Султанов, никогда не удосуживался вовлечь её в разговор, выходящий за рамки вежливости. Никто из них не говорил с ней как с равной. Никому из них не было до неё дела.

Она вышла в сад и внутренний двор между главным дворцом и Залом Совета. Многие Визири собрались там и разбились на группы, делясь едой или кофе с подносов, которые держали их слуги, или просто беседуя. Кроме их разговора и влажного, холодного ветра, который шевелил всё, она ничего не слышала. Даже спрятавшись в глубине дворца, она знала, что услышит что-нибудь, если Макрам и его люди нападут.

Наиме пробралась между Визирями и направилась к южной части дворца и внутреннему двору. Самира последовала за ней, но хранила молчание. Когда они подошли к Утренним Воротам, Наиме осмотрела стену. Стражники стояли через равные промежутки по всему крепостному валу.

— Командир Айан, — произнесла Наиме в ветер своей силы, мысленно представляя отважного командира, когда подошла ближе к валу.

Наверху от одной из групп лучников отделилась фигура и побежала к ближайшей лестнице. Он встретил её, когда она была на полпути к воротам. Наиме не считала себя маленькой, но Башир заставлял её почувствовать себя таковой, когда стоял рядом с ней. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я знаю только, что они отправились на запад. Я даже попробовал заклинание слежения и ничего не почувствовал. Ни один из моих разведчиков не вернулся, и я не пошлю за ними больше людей, — его голос всегда напоминал о старом камне и горах, ровный и невозмутимый. — Это может быть ловушка.

Морщины на лбу были единственным признаком его разочарования. Башир ненавидел неудачи.

Она пребывала в сомнении, стоит ли приказывать ему прислать ещё людей. Она не хотела вмешиваться и заставлять Кадира утверждать, что это изменило ход учения в пользу Макрама. Она также не хотела поощрять Башира подавлять Макрама большим количеством людей, чем он мог выдержать. Наиме обдумала направление. На западе не было ничего, кроме Утёсов, и не было более лёгкого пути во дворец по ту сторону стены. Сам утёс делал невозможным приближение. Что же знал Макрам?