ГЛАВА 40Аврора

После дневного сна я дольше обычного обнималась с Баттистой. Возможно, я слишком остро реагировала, но я действительно беспокоилась, что Фальконе решат забрать его у меня, чтобы он мог жить под одной крышей с Невио. В конце концов, я больше не могла откладывать встречу Невио с его сыном, и в глубине души я знала, что это единственный правильный поступок — дать этим двоим шанс сблизиться. До сих пор за свою короткую жизнь Баттиста почти не проводил времени со своим отцом, и я очень надеялась, что теперь это изменится. Папа был такой важной частью моей жизни. Я не могла представить себя без него.

Баттиста хорошо держался на ногах, поэтому мы с ним направились к особняку Фальконе с его маленькой ручкой в моей. Мой желудок скрутило, когда я проскользнула через открытые французские окна в общую комнату, где нас ждал Невио. Он сидел на диване, наклонившись вперед и упершись руками в бедра, с задумчивым видом. Эта сторона Невио была новой и удивляющей. Я действительно надеялась, что это означало, что он вырос.

Он поднял глаза и искренне улыбнулся, затем поднялся на ноги.

— Привет, Баттиста.

Баттиста его не помнил, что было неудивительно, поскольку за всю свою жизнь он провел с Невио очень мало времени и давно его не видел. Под вниманием Невио, Баттиста прижался ко мне и потянул за мою одежду, требуя, чтобы его подняли. Я наклонилась и подняла его на руки. Он прижался щекой к моей груди и оттуда посмотрел на Невио.

Невио не пытался подойти к нам.

— Ты меня не помнишь, верно?

Баттиста только уставился на него. Он не был разговорчивым, мог произнести не более двадцати слов, и не тогда, когда от него этого ожидали. Его двигательные навыки определенно были его сильной стороной.

Я не совсем была уверена, что сказать. Должна ли я представить Невио как его отца, или это собьет Баттисту с толку и сделает все только хуже? Я часто рассказывала ему истории о его отце, о том, что ему пришлось на некоторое время уехать — на что я всегда надеялась — чтобы стать героем. Ложь во спасение, потому что Баттисте нужен был герой в его жизни, даже если Невио не уехал сражаться за правое дело. Он отправился помогать Каморре в Италии. И он сбежал. Но Баттисте не нужно было этого знать.

Невио указал на что-то рядом с подлокотником дивана, на автомобиль, который немного напоминал его Ram.

— Надеюсь, тебе нравятся грузовики.

Баттиста поднял голову с моего плеча, явно заинтересованный.

— Он любит машины, экскаваторы, тракторы, погрузчики, грузовики... — я ухмыльнулась Баттисте. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду проводить столько времени, разглядывая изображения строительных машин и динозавров...

Когда я подняла глаза, то заметила, что Невио пристально смотрит на меня.

— Хочешь прокатиться на нем? — спросил он через мгновение.

Баттиста слегка кивнул, и я опустила его на землю. Он схватил меня за руку и потащил к машине. Оказавшись там, он сел на нее верхом и начал ездить по гостиной. Он натыкался практически на все предметы мебели, но, судя по его неистовому смеху, это, казалось, делало его только счастливее.

— Это напоминает мне тебя, когда ты был маленьким мальчиком, — сказала Серафина с порога.

Я не замечала ее раньше. Она прислонилась к дверному косяку и с мягкой улыбкой наблюдала, как Баттиста носится по комнате. На ней было длинное струящееся платье, скрывавшее ее раздутый живот. Она начала принимать гормоны, чтобы выносить детей Греты.

— У тебя никогда не было такой ангельской улыбки на лице, когда я врезался в мебель, — Невио усмехнулся.

— Это другое, — сказала она, пожав плечами, и ее глаза встретились с моими. Я могла сказать, что она была так же взволнована, как и я. Серафина и Римо стали для Баттисты семьей с того момента, как узнали о нем. Они поддержали меня без колебаний. Римо появился позади своей жены и тоже наблюдал за сценой, разворачивающейся в гостиной. Мне стало интересно, ожидали ли они, что я уйду, чтобы они могли побыть вчетвером. Я не была частью клана Фальконе, но я не могла бросить Баттисту.

Он слишком резко развернулся вокруг дивана и опрокинулся вместе с машиной, так что его лоб ударился о ножку приставного столика. Он тут же расплакался, его глаза искали мои.

— Мама! Мама!

Я подбежала к нему и опустилась рядом на колени. Я подняла его и подула на уже образовавшийся синяк. Это было не так уж плохо, скорее шок, чем что-либо еще, но я продолжала дуть, пока его крики не стихли, и он только фыркнул, уже косясь на проезжающую машину.

— Готов попробовать еще раз? — спросила я со смехом.

Он с энтузиазмом кивнул, и я помогла ему выровнять машину и устроиться в ней. Невио подошел немного ближе и подбодрил Баттисту, который со временем заметно расслабился.

— Я приготовлю перекус для Баттисты, — сказала Серафина, улыбнувшись мне. Хотела ли она, чтобы я присоединилась к ней, чтобы Невио мог побыть наедине с Баттистой?

Я кивнула.

— Я помогу тебе.

Римо подошел к Невио, чтобы понаблюдать за Баттистой, пока я, несмотря на свое нежелание, направилась к Серафине. С моей стороны было глупо так привязываться. Римо и Серафина, а также Киара, Нино, Джемма и Савио уже проводили время с Баттистой без меня. Даже Массимо и Алессио иногда присматривали за ним в течение короткого времени.

— Мама! — позвал Баттиста.

Я обернулась. Он прекратил гонку и смотрел мне вслед большими глазами.

— Не уходи!

Я подняла руки в знак капитуляции, облегчение захлестнуло меня.

— Я остаюсь.

— Я помогу Фине, — сказал Римо и вышел вместе с ней. Я сосредоточилась на Баттисте, а не на Невио, все еще не уверенная, что я чувствую по поводу его возвращения. Я была рада постоянным визитам других Фальконе, особенно когда появились Массимо и Алессио и устроились на диване, чтобы поиграть в кубики с Баттистой. Это помешало нам с Невио еще раз поговорить наедине.

Баттиста не отходил от меня, пока мы с ним проводили несколько часов с Невио. Серафина и Римо заходили еще дважды проведать нас, явно интересуясь, как идут дела, а Киара принесла нам печенье после того, как Баттиста доел свою тарелку с фруктами и овощами.

Мне стало интересно, означает ли возвращение Невио, что его семья будет настаивать на том, чтобы Баттиста переехал в особняк Фальконе. Я не могла представить, что буду разлучена с ним, но что я могла сделать, если они решили, что так и должно произойти.

 Серафина

То, чего так отчаянно хотела моя дочь Грета — ребенка — было брошено в руки Невио, но он не захотел и не смог взять на себя ответственность, которая была с этим связана.

Видя, как он пытается наладить связь со своим сыном, который даже не помнил его, мое сердце разрывалось. Я все еще не была уверена, что он готов к этой задаче, что он на 100 процентов готов сделать то, что нужно, чтобы стать отцом. Вместе с этой задачей пришли самопожертвование и вдумчивость.

Я все еще хотела защитить Невио. Он был моим сыном, и я всегда буду испытывать к нему глубокое чувство материнской заботы. Но Баттиста нуждался в моей защите больше, чем его отец, потому что он был беспомощен и нуждался в любви. Я беспокоилась, что Невио чувствовал, что я не на его стороне, что было неправдой. Потому что в глубине души я знала, что однажды он поймет, что защита своего сына означает также необходимость оберегать его от мира вины и сожалений.

Баттиста уже как час должен был спать, когда я направлялась в особняк Скудери. Сегодня вечером я видела беспокойство и страх в глазах Авроры. Через дверь во внутренний дворик я увидела Леону, сидящую в шелковом халате за обеденным столом, склонившись над бумагами. Я постучала во французское окно, и она подняла сбитую с толку голову. Когда она заметила меня, то встала с озабоченным выражением лица и открыла мне дверь.

— Привет, Фина, как дела?

— Я бы хотел перекинуться парой слов с Авророй, если она не спит.

Леона смотрела на меня с растущим беспокойством и желанием защитить, которое я слишком хорошо знала.

— Баттисте потребовалось много времени, чтобы заснуть этой ночью. Сейчас она на беговой дорожке. Сегодня Баттисте и Авроре пришлось многое пережить. Она отдавала все ради этого мальчика с самого первого дня.

Я понимающе улыбнулась.

— Я здесь не для того, чтобы что-то забрать у Авроры. Она ему как мать, и ничто в этом мире никогда не заставит меня разлучить ребенка с любящей матерью.

Леона кивнула и, наконец, отступила назад, позволяя мне войти. Мы были друзьями долгое время, и я нисколько не винила ее за то, как она только что повела себя. Я бы сделала то же самое, и я ценила ее за это еще больше.

— Фабиано все еще работает? — спросила я. Его не было весь день, что, вероятно, было к лучшему, учитывая его ярость по отношению к Невио, но в конце концов этим двоим придется уладить свои разногласия.

Она вздохнула.

— Он не готов вернуться домой, зная, что Невио здесь. Он затаил обиду.

Мы обе знали, что это было еще мягко сказано. Фабиано был в ярости, и, если бы Невио не был сыном Римо, я была уверена, что он попытался бы убить его. Аврора не сообщила нам никаких подробностей, но мы все поняли, что между ней и Невио что-то произошло, и было совершенно ясно, что Невио разбил ей сердце. Опять же, я не могла винить Фабиано за то, что он хотел его убить. Если бы кто-то разбил сердце Греты… Я бы превратилась в огнедышащего дракона.

И мне нравилась Аврора. Что уж там, я ее обожала. Она была доброй, сильной и ответственной, несмотря на свой юный возраст. Я хотела бы видеть ее рядом с Невио. Хотя я не была уверена, что хотела бы для нее этой жизни. Я любила своего сына, но я не была слепа. Аврора заслуживала лучшего. Достаточно ли изменился Невио, чтобы заслужить ее? Сегодня он пытался сблизиться с Баттистой, давая Авроре пространство, в котором она нуждалась. Но я не была глупой. То, что произойдет, когда эти двое останутся наедине, определит их шансы.