ГЛАВА 14Аврора

Моя конфронтация с Невио только укрепила мою решимость уехать из Лас-Вегаса как можно скорее. Меня даже не волновало, что я пропущу выпускной. Я и так не горела желанием идти туда. Никто не осмеливался пригласить меня или Карлотту на танцы. Глупая часть меня ждала, что это сделает Невио. Теперь эта мечта вылетела в трубу. Даже если бы он попросил, я бы сказала «нет» и, возможно, запустила в него еще одним тяжелым предметом. Причинение ему боли принесло странное удовлетворение.

Я поискала маму и нашла ее в кабинете, склонившейся над какими-то папками. Она подняла глаза, когда я вошла.

— Ты поговорила с Арией?

Я знала, что она обещала это сделать, а мама обычно держала свое слово.

Мама удивленно посмотрела на меня.

— Конечно, поговорила. Вообще-то я собиралась зайти к тебе и сообщить об этом, но ты ворвалась без стука.

— Извини, — сказала я, подходя к маминому столу. — И? Что она сказала?

Мама откинулась на спинку стула. Несколько прядей выбились из ее хвоста и беспорядочно обрамляли ее веснушчатое лицо. Должно быть, она в волнении перебирала их пальцами. Я надеялась, что это не из-за звонка.

— Она отнеслась к этому очень положительно. Ария думает, что было бы здорово стать ближе как семья, и она хотела бы снова иметь девочку под своей крышей. Если это сработает, я вижу в твоем будущем множество походов по магазинам.

Ни мама, ни я не были большими королевами шопинга. Мы ходили за покупками только тогда, когда нам что-то было нужно, и всегда делали это быстро. Но я бы выдержала многочасовые походы по магазинам, если бы это означало поездку в Нью-Йорк.

— Значит, она согласилась?

— Ария сказала «да».

— А ты что скажешь? — спросила я, присаживаясь на край маминого стола с легкой умоляющей улыбкой.

— Я все еще беспокоюсь о том, почему ты хочешь уехать, но я также чувствую, что ты уже достаточно взрослая, чтобы немного расправить крылья. Тебе пойдет на пользу оказаться подальше от Лас-Вегаса, даже если правила Нью-Йорка тоже не позволят тебе много свободы.

Меня не беспокоил уровень моей свободы. Я привыкла, что меня всегда охраняют.

— Спасибо, мам.

Мама сделала движение рукой, предполагающее, что мне нужно притормозить.

— Арии все еще нужно поговорить об этом с Лукой. Она была уверена, что он согласится, поскольку ты не представляешь угрозы безопасности даже с точки зрения его строгих взглядов.

Я фыркнула, но, конечно, в его словах был смысл. Если бы кто-нибудь из парней попросил разрешения провести несколько месяцев в Нью-Йорке, как это сделал Адамо много лет назад, ответ, вероятно, был бы отрицательным сразу же.

— И не забывай: еще есть папа, — сказала мама, поджав губы. Она встала со стула и коснулась моего плеча. — Думаю, мы можем согласиться, что с ним будет сложнее всего. Но у нас должен быть хороший шанс, если мы обе поговорим с ним. Сначала ты, а потом я присоединюсь и поделюсь своим мнением.

— Что я должна сказать? — спросил я.

— Не говори, что хочешь расправить крылья, насладиться свободой или что-то в этом роде. И ничего не говори о желании уехать из Вегаса. Он попытается найти причину, по которой ты хочешь это сделать, чем отпустит тебя, а я полагаю, что ты этого не хочешь.

— Нет, — быстро ответила я. Даже если я пригрозила Невио, что расскажу папе, это было бы абсолютно последнее, что я бы сделала.

— Как насчет того, чтобы поговорить с ним сейчас, а за ужином будет моя очередь?

Я чмокнула маму и вышла. Поскольку папа не уезжал на работу, это означало, что он скорее всего занимался спортом.

Я нашла папу внизу, в нашем спортзале, он делал растяжку.

— Папа, мне нужно с тобой поговорить.

Папа поднял взгляд от коврика, его глаза сузились от мгновенного беспокойства. Я позаботилась о том, чтобы мой голос звучал непринужденно, а выражение лица было будничным, но у папы была потрясающая способность разбираться в людях. Это делало сохранение секретов в этом доме трудной задачей.

— Хорошо, — он поднялся на ноги и подошел к скамейке. — Это звучит серьезно.

Так оно и было, во многих значениях. Я опустилась рядом с ним и нерешительно улыбнулась. Увидев его обеспокоенное выражение лица, мои надежды на легкое «да» испарились.

Я прочистила горло.

— Я хочу провести лето в Нью-Йорке с тетей Арией.

Выражение его лица омрачилось.

— Что случилось? — жесткость его голоса подсказала мне, что он готов пойти на вендетту.

Я небрежно скрестила ноги и закатила глаза. Если бы я что-нибудь выдала, это приняло бы действительно плохой оборот.

— Ничего. Мне просто нужно сменить обстановку.

Папа сжал мое плечо, его голубые глаза практически сканировали меня как рентген.

— Аврора, мне нужно знать, не случилось ли чего. Всякий раз, когда ты говорила об этом лете, ты планировала провести его с Карлоттой и посидеть с Романом пару недель. Но никогда не упоминала Нью-Йорк. А как насчет летних курсов, которые тебе нужны для подготовки к твоей программе ухода за больными?

Мой пульс участился, как всегда, когда я оказывалась в затруднительном положении. Я пожала плечами.

— Я передумала. И теперь хочу провести немного времени с другими членами нашей семьи. Мне придется провести остаток своей жизни в Вегасе, поэтому я хочу использовать этот шанс, чтобы увидеть что-то новое. Я также хочу пройти более длительную стажировку, прежде чем перейти на программу сестринского дела. Это ответственная работа, и я хочу убедиться, что готова к ней, прежде чем занять чье-то место в программе. Я могла бы пройти стажировку у врача Фамильи, живя в Нью-Йорке.

— Ты говоришь так, будто жизнь в Лас-Вегасе — это наказание.

Я никогда не чувствовала ничего подобного, но теперь, с перспективой быть рядом с Невио и его будущими завоеваниями, Лас-Вегас казался настоящим наказанием.

— Что произошло на вечеринке, на которой ты присутствовала? Связано ли твое внезапное изменение мнения относительно лета с твоим спонтанным желанием провести ночь у Карлотты?

Папины глаза, казалось, пытались просверлить дыру в мой разум, чтобы извлечь нужную ему информацию. Даже если бы я ненавидела лгать ему, эта правда была слишком разрушительной, чтобы ею делиться. Папа попытался бы убить Невио. Они оба в конечном итоге будут серьезно ранены, и его связь с братьями Фальконе будет безвозвратно испорчена. Я бы не несла за это ответственности.

— Папа, — сказала я с легким раздражением. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что моя просьба в последнюю минуту — это тактика, чтобы ты не анализировал все слишком подробно?

Папа нахмурился.

— Я отвечаю за твою безопасность и очень серьезно отношусь к этой работе.

— Знаю, — сказала я раздраженно. — Но с Гретой в Нью-Йорке я в полной безопасности. Я действительно скучала по своим тетям и сестрам с братьями во время войны и хочу проводить с ними больше времени. Разве ты не скучаешь по ним?

Выражение лица отца оставалось стоическим. Ему не нравилось говорить об этом. Может быть, потому, что он действительно очень скучал по ним.

— Сначала мне нужно поговорить с твоей матерью, но у меня такое чувство, что ты уже это сделала, и вы двое собираетесь напасть на меня.

Я сделала невинное лицо.

— Ты знаешь, мама действительно хорошо видит плюсы и минусы ситуации. Она бы никогда просто так не встала на мою сторону, если бы это не было действительно лучшим вариантом.

Папа усмехнулся и взъерошил мне волосы, как будто я была маленьким ребенком.

— Верно. Я не буду принимать решение, пока не поговорю с Лукой, а затем с Римо. Твое нахождение в Нью-Йорке представляет потенциальный риск для безопасности, который необходимо обсудить с Капо.

— Там его собственная дочь. Если она в безопасности, сомневаюсь, что он сочтет ситуацию слишком рискованной для меня.

Я могла бы сказать, что папа, похоже, думал о том же, и ему это не очень нравилось.

Невио

Я уставился на повязку вокруг своего запястья. Сломанная кость ограничивала диапазон моих движений и напоминала мне о моей стычке с Рори. Не то, чтобы я в ней нуждался.

С момента нашего вчерашнего разговора мои мысли вертелись только вокруг нее.

От ее рассказа о том, что произошло между нами на вечеринке, у меня остался неприятный привкус во рту. Я действительно пытался держаться от нее подальше в прошлом году. Конечно, все должно было закончиться именно так. Я потерял контроль и облажался хуже, чем ожидал.

Я не был уверен, что чувствую по поводу случившегося. Было ли чувство стеснения в моей груди чувством вины? Я не был достаточно знаком с эмоциями, чтобы быть уверенным на сто процентов. Что я определенно чувствовал, так это сожаление. Хотя и не совсем так, как должен был чувствовать. Я сожалел о том, что ничего не могу вспомнить. Учитывая мой жалкий трах, возможно, это было к лучшему, но я не мог не желать повторения, которое запомнилось бы мне и послужило бы для нее лучшим первым разом, чем дерьмовая пародия на вечеринке.

Черт, эти мысли были нехорошими. Во всех смыслах. Дьявол сидел у меня на плече, подкидывая идеи, которые мне не следовало принимать во внимание. Аврора хотела уединения, и я должен был дать ей это. Но отпустить ее в Нью-Йорк? Не думаю, что когда-нибудь смогу смириться с этим.

Дверь в бывшую балетную студию распахнулась настежь. Вошел папа в сопровождении Нино с таким видом, словно я был предателем, с которым ему приходилось иметь дело.

Нино, прищурившись, посмотрел на меня, закрывая дверь.

Я откинулся на спинку стула, который занимал почти час, обдумывая свой следующий шаг.

— Что случилось? — спросил я.

Папа придвинул ко мне стул.

— Фаби сообщил мне, что Аврора попросила разрешения провести лето в Нью-Йорке, возможно, даже дольше. Интуиция подсказывает мне, что это как-то связано с тобой. Скажи, что я ошибаюсь.

Я подавил поток эмоций, который вызвали во мне его слова. Папа внимательно наблюдал за мной, в его глазах бурлила ярость. Я думал, что упоминание Авроры о Нью-Йорке было пустой угрозой, чтобы привлечь мое внимание, но, видимо, я ошибался.