Чтобы сделать это, я должен предложить читателям присоединиться ко мне и совершить второй обходной маневр. Если в качестве первого шага предложить список определяющих характеристик для канонического понятия "квал", то вскоре становится ясно, что не существует ответа, который разделяло бы даже простое большинство теоретиков, работающих в этой области философии или соответствующих субдисциплин в рамках когнитивных нейронаук. Сегодня не существует согласованного набора необходимых или достаточных условий для того, чтобы что-либо подпадало под понятие "квал". Ведущие исследователи в области нейронаук просто воспринимают философское понятие "квал" как неопределенное, и поэтому считают, что его лучше игнорировать всем, кто заинтересован в строгих исследовательских программах. Задаваясь вопросом о том, что на самом деле представляют собой наиболее простые формы сознания (например, с точки зрения возможных объяснений для междисциплинарного сотрудничества), обычно очень трудно прийти даже к самому элементарному консенсусу. С другой стороны, уже существуют прекрасные подходы к разработке необходимых концепций-преемников (недавний пример см. в Clark 2000).

В следующих четырех разделах я сначала утверждаю, что qualia, с точки зрения аналитически строгого определения - как простейшей формы сознательного опыта в смысле феноменальных свойств первого порядка, - не существует. Напротив, простые эмпирические соображения уже показывают, что мы не обладаем интроспективными критериями идентичности для многих простых форм сенсорного содержания. Мы не способны распознать подавляющее большинство из них и, следовательно, не можем ни когнитивно, ни лингвистически постичь их во всей полноте их содержания. Мы не можем сформировать о них понятие, потому что они невыразимы. Используя наши новые концептуальные инструменты, мы теперь можем сказать: Простая качественная информация, почти во всех случаях, - это только информация, доступная вниманию и дискриминации. Если эта эмпирическая предпосылка верна, то это означает, что субъективный опыт сам по себе не дает нам критериев транстемпоральной идентичности для самых простых форм феноменального содержания. Однако на пути к концептуально убедительной теории феноменального сознания, которая в то же время была бы эмпирически обоснована, четкая интерпретация этих самых простых форм феноменального содержания совершенно необходима.

Концептуальный прогресс может быть достигнут только путем разработки точных логических критериев идентичности для тех понятий, с помощью которых мы публично обращаемся к таким частным и примитивным содержаниям сознания. Эти критерии идентичности для феноменологических понятий должны быть затем систематически дифференцированы, например, с помощью данных психофизики. Поэтому в разделе 2.4.2 на сайте я исследую связь между транстемпоральными и логическими критериями идентичности. Однако в следующем вводном разделе будет предложена краткая аргументация в пользу отказа от классического понятия quale. Первый вопрос: о чем, собственно, идет речь, когда мы говорим о самых простых содержаниях феноменального опыта?

Феноменальные свойства первого порядка до сих пор были каноническими кандидатами на эти мельчайшие "строительные блоки сознания". Свойства первого порядка - это феноменальные примитивы, потому что использование репрезентативных инструментов, доступных для соответствующей системы, не позволяет анализировать их дальше. Простота - это репрезентативный атомизм (см. интересное обсуждение в Jakab 2000). Атомизм относителен к определенному набору инструментов. В случае человека "репрезентативные инструменты", о которых только что говорилось, - это способности, соответствующие понятиям интроспекции1, интроспекции2, интроспекции3 и интроспекции4: Так сказать, мы просто "открываем" непроницаемые феноменальные примитивы, о которых идет речь, позволяя способностям более высокого порядка, таким как внимание и познание, блуждать в нашей феноменальной модели мира или направляя эти процессы на нашу текущую сознательную саморепрезентацию. У большинства животных, не обладающих подлинно когнитивными способностями, только процесс внимания к их текущему сенсорному опыту открывает им элементарные содержания. Они, в свою очередь, будут вынуждены воспринимать их как данности, как элементарные аспекты своего мира. Однако концептуальное постижение таких свойств в рамках и с помощью эпистемических ресурсов конкретной репрезентативной системы всегда предполагает, что эта система впоследствии сможет повторно идентифицировать постигнутые ею свойства. Интересно, что человек, похоже, не принадлежит к этому классу систем: феноменальные свойства в этом смысле не являются самым низким уровнем реальности, поскольку она стандартно представлена человеческой нервной системой, работающей на феноменальном уровне организации (относительно концепции сознательного опыта как "уровня организации" см. Revonsuo 2000a). Существует нечто более простое, но все же сознательное. По этой причине мы должны устранить рассматриваемую теоретическую сущность (т. е. простое "качественное" содержание и соответствующие ему предикаты феноменальных свойств первого порядка), одновременно разработав набор правдоподобных предикатов-преемников. Эти предикаты-преемники для наиболее простых форм феноменального содержания должны, по крайней мере, сохранить первоначальный описательный потенциал и, на эмпирическом уровне, позволить нам продвинуться дальше в выделении минимально достаточных нейронных и "функциональных" коррелятов наиболее простых форм сознательного опыта (о понятии "минимально достаточного нейронного коррелята" см. Чалмерс 2000). Поэтому в разделе 2.4.4 я предлагаю концепцию-преемницу qualia в смысле наиболее простой формы феноменального содержания и утверждаю, что критерии логической идентичности для этой концепции могут быть найдены не в интроспекции, а только в нейронаучных исследованиях. Поэтому те читатели, которых интересуют только две концепции "ментального представления" и "феноменального представления", могут пропустить следующие три раздела.

 

2.4.1 Что такое квалификация?

За последние два десятилетия чисто философская дискуссия о qualia значительно активизировалась и расширилась, перешагнув границы дисциплины. Это позитивное развитие, однако, одновременно привело к тому, что понятие "квале" стало страдать от семантической инфляции. Оно все чаще используется слишком расплывчато, становясь источником недоразумений не только между дисциплинами, но даже внутри самой философии разума (классическую лобовую атаку см. в Dennett 1988). Кроме того, в ходе истории идей в философии, от Аристотеля до Пирса, появилось огромное количество различных значений и семантических предшественников. Эта уже существующая сеть неявных теоретических коннотаций, в свою очередь, влияет на текущие дебаты и, опять же, часто приводит к дальнейшей путанице в использовании понятия. По этой причине сегодня стало важно четко определить, о чем, собственно, идет речь, когда говорят о qualia. Классический локус для дискуссии в двадцатом веке можно найти у Кларенса Ирвинга Льюиса. Для Льюиса qualia были субъективными универсалиями:

Существуют узнаваемые качественные характеристики данного, которые могут повторяться в различных переживаниях и, таким образом, являются своего рода универсалиями; я называю их "qualia". Но хотя такие qualia являются универсалиями в смысле узнаваемости из одного опыта в другой, их следует отличать от свойств объектов. . . . Квалиа непосредственно интуитивны, даны и не подвержены никаким возможным ошибкам, потому что они чисто субъективны. Свойство объекта объективно; его приписывание - это суждение, которое может быть ошибочным; а то, что утверждает предикация, - это нечто, выходящее за рамки того, что может быть дано в любом отдельном опыте". (C. I. Lewis 1929, p. 121)

Для Льюиса с самого начала ясно, что мы обладаем интроспективными критериями идентичности для qualia: их можно распознать от одного эмпирического эпизода к другому. Кроме того, qualia образуют внутреннее ядро всех субъективных состояний. Это ядро недоступно никакому реляционному анализу. Поэтому оно также невыразимо, поскольку его феноменальное содержание не может быть перенесено в пространство общественных систем коммуникации. Фальсифицировать можно только утверждения об объективных свойствах. Квалиа, однако, являются феноменальными, то есть субъективными свойствами:

Квалиа субъективны; они не имеют названий в обычном дискурсе, но обозначаются некоторыми иносказаниями, такими как "похоже"; они невыразимы, поскольку могут быть разными в двух умах без возможности обнаружить этот факт и без необходимого неудобства для нашего знания об объектах или их свойствах. Все, что можно сделать для обозначения квала, - это, так сказать, определить его местоположение в опыте, то есть обозначить условия его повторения или другие его отношения. Такое расположение не затрагивает саму квале; если бы в совокупном опыте индивида одна такая квале могла быть изъята из сети ее отношений и заменена другой, то такая замена не затронула бы ни социального интереса, ни интереса действия. Для понимания и коммуникации важна не квал как таковой, а та схема его стабильных отношений в опыте, которая имплицитно предицируется, когда его принимают за знак объективного свойства". (C. I. Lewis 1929, p. 124 ff.)