VI

— А ты уверена, что это был он?

— Честно говоря, нет, — выдохнула я. — Думаешь, я сумасшедшая?

Сьерра ненадолго задумалась над вопросом.

— Нет, не сумасшедшая. Я думаю, ты пережила шок, когда увидела его в тюрьме, и теперь, когда Ужас Ночи присылает тебе письма после побега, ты имеешь полное право бояться. Но я все равно думаю, что тебе следовало бы обратиться в полицию, как только это началось.

Я не могла пойти в полицию.

Сьерра прочитала несколько писем, но не то, где он упоминал о ее безопасности. Это взбесило бы ее, и Сьерра определенно обратилась бы в полицию. Но я не могла так рисковать. Кто бы с уверенностью мог сказать, что он просто не убьет нас обеих? Мы молоды, мы еще даже не пожили на этом свете.

Прошла неделя с тех пор, как мне показалось, что я видела его перед жилым комплексом. Его письма продолжали приходить ежедневно, но ни в одном из них не говорилось об этом инциденте. Этот факт убедил меня в том, что происшествие было не чем иным, как плодом моего воображения, и мне бы очень хотелось, чтобы так оно и было.

— Не хочешь ли сегодня прогуляться? — предложила Сьерра.

Я выглянула в окно.

— Не знаю.

— Снег не такой уж сильный, и ветра нет. Ты сможешь выйти из своей раковины, а я прихвачу с собой перцовый баллончик. Ты возьмешь нож.

Выйти на улицу, когда серийный убийца разгуливал на свободе, было самой глупой вещью, которую я когда-либо совершала.

Я была в курсе новостей. Его видели на заправке на другом конце города, и от этого я немного расслабилась. Однако его еще предстояло поймать. От автомобиля, замеченного на записи камеры видеонаблюдения, он избавился, и копы так и не смогли его выследить.

Они плохо справлялись со своей работой. Что на самом деле отстойно.

Аарон Хотчнер³ поймал бы его в течение первой недели после побега.

— Хорошо, — сдалась я. — Давай сходим в пекарню вниз по улице, я бы с удовольствием поела их рогаликов.

Сьерра была счастлива пойти мне навстречу. Мы тепло оделись, и на этот раз я надела ботинки. Они были водонепроницаемыми, и в них было чертовски удобно ходить. Мне казалось, что ноги ступают по облакам. Мы шли рядом друг с другом, наблюдая, как день клонится к закату.

Снегопад был не слишком сильным, лишь несколько снежинок упало тут и там. Была середина января, и я была удивлена, что снега не выпало больше. Учитывая время года и то, насколько холодными были последние два месяца, я ожидала, по меньшей мере, двух снежных бурь.

— Я кое-что сделала, — объявила Сьерра, как только мы вышли из здания. — Тебе это не понравится, но я просто так... беспокоюсь о тебе.

— Что на этот раз?

Она избегала зрительного контакта, как чумы. Я начинала беспокоиться. Сьерра была не из тех, кто поступает опрометчиво, и ее беспокойство было обоснованным; и все же я не могла взять в толк, что именно она сделала. Сьерра некоторое время молчала, словно желая помучить меня.

Наконец она прочистила горло и заговорила.

— Сегодня утром я пошла в полицию. Я рассказала им все и привела пару писем в качестве примера. Они сказали, что почерк совпадает.

Кровь застыла у меня в жилах, и я остановилась. Она была впереди меня на несколько шагов, прежде чем остановилась, обернулась и одарила меня самым извиняющимся взглядом, который я когда-либо видела на ее лице.

— Нет, — пробормотала я, пытаясь осмыслить и полностью осознать ее слова. — Какого хрена ты действуешь за моей спиной и делаешь это? Неужели ты думала, что я хранила молчание потому, что это было всё шутки? Многое поставлено на карту, Сьерра!

Наш разговор превратился в шумную перепалку прямо посреди улицы.

— Да, одна из них - твоя жизнь! — крикнула она в ответ.

— А другая – твоя, дурочка!

В отчаянии я провела пальцами по волосам.

Гнев Сьерры испарился. Она стояла посреди улицы в замешательстве, прежде чем на ее лице проступил ужас, и она побледнела.

— Что? — она запнулась на полуслове. — Почему ты мне не сказала?

— Чтобы защитить тебя! — заорала я. — А теперь он убьет нас обеих, Сьерра.

Сьерра замолчала. И молчала она довольно долго. Точно так же, как я потратила немало времени на обдумывание, она пыталась понять весомость моего признания. Теперь она была в полной боевой готовности, полностью осознавая, что облажалась.

— Черт, — разозлилась она. — Что теперь?

Я покачала головой.

— Что тебе сказали копы?

— Они послали пару человек следить за тобой, но я предполагаю, что ФБР тоже займется этим делом. Это вопрос времени, когда наш жилой комплекс будет кишеть копами.

Я облизнула нижнюю губу.

— Это значит, что, если он хочет что-то сделать с кем-то из нас, ему придется сделать это сегодня вечером или завтра, ну, самое позднее, ночью. Мы должны бежать.

— И что потом? — фыркнула она. — Жить в укрытии и молиться, чтобы его поймали?

— Понятия не имею!

Я села на ближайшую скамейку, сжимая рукоять маленького ножа в кармане. Я больше беспокоилась о благополучии Сьерры. Почему-то я не думала, что он убьет меня. По крайней мере, не сразу. Это было то, чем я должна была рискнуть, поскольку я не могла подвергать Сьерру дальнейшей опасности.

И в ту же ночь я приняла решение.

Мы со Сьеррой купили рогалики, и съели их прямо в пекарне. Нам удалось на короткое мгновение отвлечься от мыслей об этом человеке, и хотя это продолжалось недолго, мы чувствовали себя хорошо. Когда мы вернулись домой, я попросила ее переночевать сегодня в ее комнате, и она больше ни о чем меня не расспрашивала.

Как только я убедилась, что она спит, я собрала сумку, набила ее предметами первой необходимости, всеми письмами, которые он мне написал, моими личными вещами и ушла. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не сломаться, не отступить, но для того, чтобы она оставалась в безопасности, мне следовало уйти.

Я всегда считала себя умным человеком.

Вся эта ситуация доказывала обратное. Я продолжала принимать одно неверное решение за другим и не могла остановиться продолжать принимать неверные решения. Все во мне кричало, что решение Сьерры было разумным. Если бы я отправилась к копам, они включили бы меня в программу защиты свидетелей или, по крайней мере, обеспечили бы мне безопасность.

Это просто доказывает, что я была такой же сумасшедшей, как и он.

У меня не было чувства направления. У меня было достаточно денег, чтобы купить билет на самолет и продержаться на плаву пару месяцев. Но покинуть этот богом забытый город означало отказаться от жизни, которую я изо всех сил пыталась построить здесь, и от этой мысли у меня защемило сердце.

Я оказалась на железнодорожной станции, в нескольких милях от квартиры Сьерры.

Ночь была довольно спокойной.

Все было белым бело. Уличный фонарь заставлял снег мерцать, делал очарование ночи еще более прекрасным. Было не слишком холодно и не ветрено. Это была прекрасная ночь. Она подарила мне немного покоя, которого я так жаждала, и хотя я окаменела до мозга костей, у меня больше не было сил бороться с этим.

— Какой чудесный вид.

Я подпрыгнула от неожиданности.

Уже больше двух часов ночи, и было безлюдно. Я проглотила комок, образовавшийся у меня в горле, чувствуя, что медленно начинаю потеть. Нож все еще лежал у меня в кармане, и я держалась за него так, словно от этого зависела моя жизнь — и в некотором смысле так оно и было.

Я почувствовала, как этот человек сел рядом со мной, и по моей коже побежали мурашки. Я едва могла дышать, едва могла думать. В ту ночь часть меня умерла. Я больше не была прежним человеком, и чем дольше я смотрела прямо перед собой, тем дольше этот человек неотрывно следил за мной.

Как будто меня подожгли, и он был тем, кто поджег спичку, я не могла пошевелиться. Его взгляд прожигал мне кожу, но у меня не было выхода. Не было никаких оправданий — это был путь, который выбрала я.

— Было бы лучше, если бы ты не появлялся.

Мужчине потребовалось мгновение, чтобы понять, что я обращаюсь к нему.

Затем он рассмеялся.

От его смеха у меня по спине побежали мурашки. Злобный смех. Он напоминал слышимые в фильмах, когда злодеи добивались своего. Звучал ужасно, но я вспомнила, зачем я это делаю, затем постаралась взять себя в руки и оставаться как можно более спокойной.

— Это глубоко ранит меня. — Его голос был очень низким, грубым. — Но все в порядке, ты достаточно скоро изменишь свое мнение.

Дернула головой вбок, мои глаза слегка расширились. Его ухмылка стала шире при виде ужаса в моем взгляде.

Я и не осознавала, насколько близко он сидел рядом со мной.

Все, что я видела, была его язвительная, почти издевательская ухмылка. Чем больше я смотрела на этого человека, тем пристальнее становился его взгляд. Несколько прядей упали на глаза, но я прекрасно видела в них голод. Почти так, как если бы он ждал этого момента всю свою жизнь, пока не нашел свою идеальную добычу.

— Чего ты хочешь от меня?

Вопрос был произнесен едва различимым шепотом, и одинокая слезинка скатилась по моей щеке.

Он наклонил голову. Медленно приложил большой палец к моему глазу, вытирая начавшие капать слезы. В том месте, где он касался моей кожи, она начинала гореть, незнакомое чувство разлилось по моему телу. Моя кожа была холодной из-за непогоды, как и его пальцы, но его прикосновение согрело меня.

Как вообще такое было возможно?

У меня перехватило дыхание. Я ждала его ответа, но казалось, что он намеренно игнорировал меня.

Большой палец мужчина задержал на моей коже еще на некоторое время, и все это время он смотрел на меня, как на сломанную куклу.

— Ты такая хорошенькая, когда льешь слезы обо мне, Бэмби.

— Что?

Все, что я была в состоянии выдавить из себя - слабый, жалкий вопрос. Я была не в состоянии подобрать нужных слов. Я не могла найти в себе сил встать и убежать. Но ведь это было именно то, чего я хотела, верно? Я хотела, чтобы он поймал меня, чтобы обезопасить Сьерру.

И все же какая-то частичка меня подсказывала мне бежать, бежать так далеко, насколько это было в человеческих силах.