Глава 14

Нора

Таунхаус Дина находится на окраине Боулдера, немного в стороне от проторенной дорожки парня — любителя ночных развлечений, но когда подъезжаю, я вижу насколько это место привлекательно. Дома выглядят совсем новыми, из окон открывается прекрасный вид, а через дорогу проходит отличная велосипедная дорожка. Судя по толпящимся вокруг людям, это похоже на сообщество молодых людей двадцати-тридцати с чем-то лет. Я никогда особо не задумывалась о том, где живу после того, как съехала от родителей, когда открыла пекарню. Знала лишь, что встаю до восхода солнца, чтобы приготовить тесто, и поэтому мне потребуется максимум удобств.

Звоню в дверь и поправляю свою объемную пастельно-розовую кофту, которую надела поверх простой белой футболки с V-образным вырезом и рваных джинсов. Рейчел сказала, что поскольку технически это третье свидание, мне следует одеться непринужденно. Затем добавила, что, поскольку речь идет о случайном сексе, то красное нижнее белье должно быть обязательно. К счастью, в моих ящиках полно таких вещей, так что это был самый простой выбор на вечер. Однако теперь, когда стою перед домом Дина и снова представляю себе секс, я начинаю чувствовать себя очень неловко.

Дин открывает дверь, и его запах сразу же доносится до меня, заставляя прикусить губу, чтобы скрыть довольную ухмылку. Боже, он всегда так хорошо пахнет. Трудно удержаться от желания уткнуться носом в его грудь всякий раз, когда он рядом. Его одеколон, наверное, стоит больше, чем мой платеж за машину.

Парень опирается рукой о дверную раму и слегка улыбается мне, стоя босиком в джинсах и расстегнутой рубашке. Он снова подстриг свою бороду, и должна признать, что ему чертовски идет.

Сую ему в руки принесенный контейнер для еды и смахиваю пот, выступивший над верхней губой.

— Это семислойный клубничный торт.

— Я уже приготовил десерт, — отвечает Дин, прищурив на меня глаза. — Я же сказал, что сегодня готовлю я, Нора.

— Тогда можешь оставить его на потом. Я пекарь, Дин, и редко появляюсь где-нибудь без чего-нибудь.

Дин склоняет голову и поправляет очки, пока медленно осматривает мое тело пронизывающим взглядом.

— Рад, что ты отказалась от пекарского халата и рок-банданы, потому что ты выглядишь великолепно. — Он подмигивает, затем отступает назад и жестом приглашает меня войти. Когда прохожу мимо него, Дин наклоняется и шепчет мне на ухо: — И я говорю это не только потому, что под этой одеждой на тебе наверняка сексуальное белье.

— Эм... спасибо? — выдыхаю я, прикусив губу и изо всех сил стараясь игнорировать порхание бабочек, которые снова взлетают в моем животе от его горячего дыхания на моей шее.

Я прохожу через прихожую и вхожу в гостиную, и кружение в моем животе прекращается, когда осматриваюсь вокруг.

— Я думала, ты богат, — выпаливаю я, указывая на пол.

— Что? — Дин смеется и проходит мимо меня в сторону примыкающей кухни.

Я указываю на место для сидения.

— Что за богатый парень использует кресла-мешки в качестве мебели?

— Эти мешки удивительно удобные. — Он достает два пива из холодильника и открывает бутылки, прежде чем вернуться к тому месту, где я стою. — Давай, попробуй.

Он передает мне пиво, и я делаю глоток, морщась от горького вкуса индийского пейл-эля.

— Освежает.

Он окидывает меня соблазнительным взглядом.

— А теперь выпей, сидя на моем мешке.

Я звонко смеюсь.

— Нет, когда ты так говоришь.

— А как я это сказал? — В его глазах пляшут смешинки, когда он наблюдает за мной с восхищенной ухмылкой.

Морщу нос и отворачиваюсь от него.

— С сексуальным подтекстом.

Дин издает глубокий, искренний смех, от которого в животе быстро возвращаются бабочки.

— Это просто кресло-мешок, Нора. А не секс-качели.

Он делает глоток, и мой взгляд фокусируется на его кадыке, который движется вверх и вниз.

— У тебя есть секс-качели?

— Нет. — Он чуть не выплевывает свое пиво. — А у тебя?

— Точно нет, — парирую я и вздрагиваю от этой мысли. — Мои извращения заканчивается на нижнем белье и розовых вибраторах.

— Мне подходит. — Он вздергивает брови и делает еще один глоток, после чего жестом показывает к креслам. — Давай, Нора, устраивайся в кресле-мешке. Это будет весело.

— Сидеть весело? — Я закатываю глаза, прежде чем повернуться и опуститься в кресло. Я смотрю на него, совершенно не впечатленная. — Это... похоже… на обычное кресло-мешок.

— Ага,— взволнованно отвечает Дин и опускается рядом со мной. Он делает глоток своего пива, а затем хмуро смотрит на меня. — Почему у тебя сложилось впечатление, что я богат?

— О, ну, не знаю... может быть, из-за модной одежды, которую ты носишь, и машины, на которой ездишь... и тех полумиллионов, которые вложил в мою пекарню.

Дин закатывает глаза.

— Одежда и машина — это что-то вроде твоей одержимости нижним бельем. Ты носишь сексуальное белье, чтобы чувствовать себя сильной, а я ношу красивую одежду и вожу хорошую машину, чтобы чувствовать себя успешным. Вообще-то я с тобой согласен. Ты получаешь то, что вкладываешь во Вселенную.

— Хорошо... — Я делаю еще один глоток, мои брови все еще нахмурены. — А пекарня?

Он непринужденно пожимает плечами.

— Это бизнес.

— Значит... ты не богат?

Он пожимает плечами.

— Мне комфортно.

— Почему ты такой загадочный?

— Почему ты такая любопытная? — Он смеется. — Ты богата?

— Эм... я начала чувствовать себя довольно комфортно, но сейчас скорее малообеспеченная, потому что реинвестировала большую часть своих денег обратно в бизнес. Но это не значит, что я не могу позволить себе приличный диван.

Дин тяжело вздыхает и проводит рукой по своим темным волосам, убирая со лба выбившиеся пряди.

— Я не часто бываю дома, поэтому не вижу смысла тратить кучу денег на мебель.

— Почему ты редко бываешь дома? Куда ты ходишь?

— В твою пекарню, в мое рабочее пространство... куда угодно. — Он пренебрежительно пожимает плечами. — Я часто зависал у Кейт и Линси, когда они жили в этом комплексе, но теперь все изменилось. И я все надеюсь, что когда-нибудь перееду в более интересное место, чем Боулдер. Наличие кучи вещей просто привяжет меня к месту.

Сжимаю губы от этого неожиданного замечания.

— Куда бы ты хотел переехать?

— Я еще не уверен... все жду, когда придет вдохновение. — Он игриво подмигивает мне. — А когда я дома, то обычно наверху, в своей спальне, потому что моя кровать очень удобная. — Он игриво шевелит бровями. — Хочешь попробовать?

К моим щекам приливает румянец, и нервный пот грозит вернуться. Мой голос звучит хрипло, когда я отвечаю:

— Может быть, сначала нам стоит поесть? — Я вытираю потные ладони о джинсы и играю с одной из потертых дырок. — Не терпится увидеть кулинарные изыски, которые ты приготовил для нас сегодня.

Он одаривает меня мальчишеской улыбкой и поднимает брови.

— О, Нора... ты получишь удовольствие.

Парень поднимается с кресла-мешка и протягивает мне руку. Когда он рывком поднимает меня, наши тела соприкасаются, и от этого меня захлестывает волна желания. Дин обнимает меня за плечи и ведет к деревянному табурету у барной стойки. Когда сажусь и окидываю взглядом кухню, мои глаза расширяются от ужаса.

Кухня Дина — это... катастрофа. Ужасная, грязная посуда и еда повсюду, замызганная кухня.

— Это грибной крем-суп? — спрашиваю я, указывая на открытую консервную банку, стоящую рядом с пустой банкой из-под зеленой фасоли.

— Ага! Это рецепт моей мамы. — Он подмигивает и наклоняется, чтобы заглянуть в духовку.

— Какой рецепт? — спрашиваю я, беспокойство закрадывается внутрь меня, пока задаюсь вопросом, что он собирается оттуда вытащить. Я чувствую запах, но не могу его определить.

— Я приготовил тебе, — он делает паузу, беря стеклянную посуду для запекания прихваткой и поворачиваясь ко мне лицом, — «Татер тот кассероле».

— Что? — Я смотрю вниз на странное блюдо и пытаюсь не рассмеяться.

— «Татер тот кассероле», — взволнованно повторяет он и ставит блюдо на столешницу, отодвигая несколько тарелок, чтобы освободить место. — Говяжий фарш, стручковая фасоль и грибной крем с «татер тотс»¹² и сыром сверху. Это самое лучшее.

—Ты не можешь есть нечто подобное, — отвечаю я, хмурясь, и обвиняюще указываю на его тело, — и выглядеть вот так. Это невозможно с научной точки зрения.

Он прищуривается на меня.

— Ты не можешь делать такую выпечку, — он указывает на мой контейнер с десертом, на приготовление которого я потратила девяносто минут и который теперь затерялся в беспорядке на кухне Дина, — и выглядеть так, как ты выглядишь.

Я качаю головой.

— У меня нет шести кубиков.

— Ты совершенна, — говорит он, засунув в рот кусочек хрустящей корочки. — У нас могут быть расслабленные дни. Все дело в умеренности.

Я вздыхаю, когда он начинает раскладывать еду по мискам... не по тарелкам. Миски, которые он, вероятно, использует для хлопьев. Парень действительно холостяк. Это та сторона Дина Мозера, которую я могла бы и не увидеть даже проживя всю жизнь. Он ставит передо мной миску и театрально ахает.

— Чуть не забыл. — Он поворачивается, находит что-то в пакете, зарытом под несколькими другими пакетами на стойке, и достает веточку...

— Мята? Ты действительно украшаешь запеканку... мятой? — Я в ужасе.

— Подача — это одно из пяти чувств, верно? — Он моргает на меня широко раскрытыми невинными глазами, что раздражало бы, не будь парень таким сексуальным. Он подносит веточку к носу и нюхает. — Плюс, она хорошо пахнет. Двойная удача.

Я закрываю лицо руками.

— Такое чувство, что я попала в какую-то альтернативную вселенную.

Он смеется и обходит стойку, чтобы со своей миской сесть на барный стул рядом со мной.

Я показываю на беспорядок на кухне.

— Ты не собираешься ничего из этого убирать?

Он морщит нос.

— Может быть, позже. Ешь, а то остынет.

Я качаю головой, откусывая кусочек, и... ну... вообще-то... это действительно вкусно. Это питательная еда, так что, конечно, она вкусная. И я не против питательной еды. Совсем нет. Я люблю жаркое в горшочке с картофелем и хорошим весенним салатом.