Глава 13

Нора

— Сегодняшний вкус дня — это новое творение и лучшее из того, что когда-либо придумывала наша девочка, если хотите знать мое мнение! — щебечет Рейчел на заднем плане, пока я склоняюсь над подносом со свежими крупонами, только что вышедшими из фритюрницы. — Это легкое покрытие из корицы и сахара с полоской темного шоколада сверху. Внутри — супер воздушная начинка из крема с шампанским, вкус напоминает вечеринку во рту. Серьезно, не берите пончики. Сегодняшний крупон стоит того, чтобы подождать.

— Звучит вкусно, — отвечает клиентка, и я слышу щелчок аппарата, когда из него извлекаются номерок.

Рейчел продолжает болтать и готовить кофе, а я осторожно выдавливаю из кондитерского мешка с закругленным кончиком шоколад на верхушку. Черт, этот вкус дня — произведение искусства, если можно так выразиться. Мне нужно добавить его в меню в Денвере, потому что там это точно будет хитом. Они даже могут подойти для утреннего шоу, о котором Макс договорился для меня.

К тому же, на вкус они лучше, чем секс.

Ну, может, и не лучше. Но они определенно были вдохновлены сексом. Сексом, о котором я не могу перестать думать с тех пор, как Дин подвез меня к моей квартире вчера вечером.

Я выдыхаю, пытаясь избываться от бабочек в животе, когда образы уикэнда в сотый раз прокручиваются в моей голове. Серьезно, я не знаю, было ли это из-за того, что у меня так давно не было секса, или потому, что мы с Дином исправляли нашу маленькую размолвку в ванной, но мы занимались этим как кролики все оставшееся время в Аспене.

Это было немного безумно.

Казалось, что Дин старается выполнить свое обещание о двадцатиминутном сексе, а я просто наверстываю упущенное. Кто знает? Но я искренне надеюсь, что скоро повторится то безумие, которое было, потому что я мечтаю о пятом раунде. Или уже шестом? Засчитывается ли сеанс мастурбации в пятницу вечером?

Тысячу раз да.

Я ухмыляюсь, посыпая крупоны стружкой белого шоколада, чтобы придать им законченный вид пузырящегося шампанского, и откладываю их в сторону, когда подходит Рейчел.

— Девочка, тебе нужно чаще вдохновляться. Этот вкус — один из трех твоих лучших. Посмотри на наш счетчик крупонов! — Она показывает на заднюю часть аппарата, где указано, сколько их нужно сделать. — Зандер выглядит напряженным, делая тесто на кухне. Это уморительно.

— Ты должна пойти помочь ему, — говорю я, переходя к следующему противню.

— Зандер в порядке. Тебе нужно закончить рассказ об Аспене. Что случилось, когда вы, ребята, наконец-то вышли из спальни?

Я вздыхаю от воспоминаний и откладываю глазурь, пока она начинает раскладывать готовые крупоны для покупателей и взволнованно смотрит на меня.

— Ну, Дин уже был там со всеми, потому что я вырубилась после того, как мы... ну... ну, ты знаешь.

— О, я знаю, — говорит Рейчел, кивая с жадным взглядом.

— И это было немного неловко, потому что все его друзья явно знали, чем мы занимались, когда сбежали с охоты за предметами раньше времени. Боже, то, как Кейт смотрела на меня, заставило меня почувствовать себя так, будто я только что потеряла девственность.

— Может быть, возрожденную девственность, — щебечет Рэйчел. — Тебе, должно быть, больно, учитывая, что за двенадцать часов ты перешла от голода к пиршеству. Я вообще удивлена, что сегодня утром ты не ходишь смешно. Он больше похож на дырку от пончика, чем на сам пончик?

— Что? — тупо спрашиваю я, и тут смысл ее эвфемизма обрушивается на меня, заставляя зажмурить глаза от смеха. — О, боже, остановись.

Она смеется и качает головой.

— Я поняла. Он выглядит как средненький белый мальчик-дырка от пончика.

— Нет! Он не средненький белый мальчик-дырка от пончика, — защищаю я, а затем понижаю голос и наклоняюсь ближе. — На самом деле, он... намного выше среднего. Он зачетный шоколадный крупон с начинкой из крема-шампанского, ясно?

Она заливается смехом, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ней. Это так неловко. Но в то же время так весело. Я очень долго пренебрегала этой частью своей жизни, и мне приятно посплетничать с подругой о чем-то, кроме работы.

Я облизываю губы и наклоняюсь поближе, чтобы тихонько добавить:

— И мне немного больно, из-за чего невозможно перестать думать об этом. Боже, я чувствую себя таким ребенком. — Я поправляю бандану с «Джорни» на голове и смотрю на нее широко раскрытыми глазами. — Мне тридцать лет, ради всего святого. Я не должна быть такой сексуально озабоченной. Что со мной не так?

— Наконец-то ты немного пожила, девочка, — отвечает Рейчел и игриво высовывает язык. — Ты была так долго сосредоточена на пекарне, что забыла, каково это — позволить своим гормонам управлять тобой. Просто прими это чувство. Это весело. И оно явно помогает тебе. — Она показывает на вдохновленные сексом крупоны, и я не могу удержаться от хихиканья.

— Это точно, — самодовольно отвечаю я, готовясь приступить к следующей порции.

— И что теперь? — спрашивает Рейчел, беря свою кружку кофе с задней стойки и делая глоток.

Я опускаю горячие крупоны в смесь корицы и сахара.

— Я точно не знаю. Думаю, что Дин придет в пекарню сегодня, потому что сегодня понедельник, а он всегда приходит по понедельникам, так что я собираюсь прощупать его, когда появится.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — восклицает Рейчел, смотря на меня обвиняющим взглядом. — Ты не будешь ждать, пока он решит, что вы сделаете это снова. Ты хочешь еще, верно? Это было классно, и ты бы хотела повторить?

—Да, я бы снова хотела попробовать его очень большой крупон.

На щеках Рейчел появляются ямочки, когда она улыбается мне.

— Тогда позвони ему прямо сейчас. Возьми его за яйца, потому что тебе нужен весь секс, который ты можешь получить, милая, — гремит она, и ее голос разносится по всей пекарне.

— О, боже, тише, — шиплю я и, схватив с прилавка поднос с готовыми крупонами, пихая его ей. — Я думаю, наши эвфемизмы работают довольно хорошо!

— Извини, я увлеклась. — Она делает виноватый вид и смотрит на покупателей.

Я расслабляюсь.

— Просто иди и поставь их, пока они не остыли, пожалуйста.

Она берет поднос из моих рук.

— Ладно... Я просто хочу сказать, что у этого крупона, над которым вы работаете, есть срок годности, так что на твоем месте я бы очень внимательно следила за таймером и постаралась бы сделать побольше партий до того, как прозвенит звонок. — Она подмигивает мне и ускользает, чтобы доставить товар.

Однако ее прощальные слова оставляют неизгладимое впечатление, потому что во мне закрадывается тревога. Я не хочу ждать, пока Дин придет в пекарню. А что, если он не придет сегодня? Может быть, он собирается поступить по-мужски и подождать три дня, чтобы выглядеть отчужденным и крутым. Я ноль отчужденности и хладнокровия. Во мне нет хладнокровия. Вчера утром, когда мы ехали с ним домой на машине, мне удалось не чувствовать себя ужасно неловко, но если все это фальшивка, то нет необходимости притворяться невозмутимой. Как мне извлечь максимум пользы из этой договоренности, пока она еще действует?

Возвращается Рейчел, и она как будто читает мои мысли.

— Просто позвони ему и пригласи сегодня на ужин. Ни один мужчина не откажется от приготовленной тобой еды. Он поймет, чего ты хочешь.

Прикусываю губу и киваю.

— Не думаешь, что я буду выглядеть отчаявшейся?

Рейчел вздергивает бровь.

— Повторяю, ни один мужчина не откажется от хорошо приготовленного ужина, особенно от ужина без чувств.

Я понимающе киваю.

— Ладно, вот... приступай.

Я передаю ей шоколадную глазурь и вытираю руки о халат пекаря, прежде чем достать телефон из кармана. Рейчел следит за мной как ястреб, а я не могу выдержать такого давления, поэтому направляюсь к заднему выходу. Зажимаю телефон плечом и начинаю подбирать случайный мусор, пока на линии идут гудки.

— Алло? — глубокий голос Дина раздается в трубке, и мой желудок сжимается от нервов.

— Привет, Дин?

— Привет, сладкая попка. — Я слышу смех в его голосе.

— Ты сегодня придешь в пекарню?

— Мне стоит сегодня прийти в пекарню?

— О, ну... это тебе решать, я просто хотела спросить...

— Да?

— Я хотела спросить, собираешься ли ты поужинать сегодня? — спрашиваю я немного слишком быстро и морщусь, благодарная, что он меня сейчас не видит.

Я начинаю расхаживать взад-вперед, надеясь, что это успокоит мои нервы.

— Я ужинаю почти всегда, Нора.

— Конечно... конечно. — Я нервно почесываю лбу через бандану. — Просто... у меня есть два очень хороших куска лосося, и я подумала о том, чтобы приготовить их.

— Звучит заманчиво.

— Хочешь немного?

— Твоего лосося?

— Да... Я, эм... подумала, что ты мог бы прийти, а я могла бы приготовить для нас.

На секунду в трубке повисает тишина, прежде чем Дин отвечает:

— Нора, это что секс по вызову?

Мои глаза расширяются, и я откашливаюсь.

— Нет... секс по вызову? Нет. Я просто... у меня есть лосось.

— Я это слышал.

Я тяжело выдыхаю.

— Забудь об этом, хорошо?

— Нора...

— Что?

— Я с удовольствием приду к тебе и съем немного лосося.

Ух, ненавижу свою жизнь.

— Если это неудобно, я могу съесть лосося сама.

— О, а ты можешь? — спрашивает он с дразнящей интонацией в голосе.

— Да, — саркастически отвечаю я, — если помнишь нашу поездку, я вполне самостоятельна.

Глубокий смех Дина вибрирует на линии, заставляя волоски на моих руках встать дыбом, когда я вспоминаю, каково это, когда он смеется мне в шею.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты ела одна.

— Я собираюсь убить тебя.

— Нет, не убьешь, — самодовольно отвечает он. — Но эй... я не против секса сегодня вечером, но у меня есть идея получше.

— Что?

— Ты приедешь ко мне и позволишь мне приготовить для тебя.

— Что? Но... лосось, — заикаюсь я, мне не очень нравится идея оказаться за пределами моего пространства.

— Ты готовила в прошлый раз. Теперь моя очередь.

Я хмурюсь из-за потери контроля, но слышу, как ворчу в ответ: