Я слышу, как он убирает нож в ножны в штанах, узнав звук, когда Дэр делал то же самое. Затем его руки в перчатках вырисовывают узоры на коже моей спины. Ощущение, как кожаные перчатки скользят по моей коже, эротично, смешиваясь с пульсацией ран, когда его пальцы находят их. Сочетание ощущений - его прикосновение в перчатке, боль от моих ран и затяжное удовольствие от предыдущего оргазма - становится всепоглощающей бурей, которая поглощает мои чувства.
Пока его руки продолжают свое исследование, они осмеливаются скользить по моему телу, обхватывая мою грудь. Его прикосновения твердые, но нежные, его пальцы разминают плоть, дразня и мучая мои затвердевшие соски.
Но он на этом не останавливается. Его рука движется дальше вниз, находя дорогу между моих ног, где мой клитор пульсирует от желания. Кровь на его перчатках действует как скользкая смазка, усиливая ощущения, когда он аккуратно растирает его.
Мое тело предает меня, мои бедра непроизвольно терлись о его руку, ища большего восхитительного трения. Каждое поглаживание и прикосновение подводит меня ближе к краю, удовольствие нарастает во мне.
Он шепчет мне на ухо, его голос пронизан садистским восторгом:
— О, моя Малышка, ты такая отзывчивая, так хочешь, чтобы тебе доставляли удовольствие. Усиливает ли боль удовольствие для тебя? Возбуждает ли тебя ощущение крови на моих руках?
Его слова разжигают огонь внутри меня, подпитывая опьяняющую смесь боли и удовольствия, которая течет по моим венам. Я не могу отрицать темное желание, которое процветает внутри меня, извращенную потребность, которая жаждет большего.
Его руки снова двигаются, превращаясь в танец между его руками в перчатках и моим жаждущим телом. Его прикосновения чередуются между моей спиной, грудями и пульсирующим клитором, с каждым разом удовольствие нарастает. Каждый раз, когда он подводит меня близко к краю, он отстраняется, лишая меня освобождения, которого я так отчаянно жажду.
Отчаянный стон срывается с моих губ, мольба о большем, о сладком освобождении, которое витает вне досягаемости. Я на краю, балансирую, охваченная сводящей с ума смесью удовольствия и разочарования.
Он наслаждается моими мучениями, его прикосновения неумолимы. Его пальцы в перчатках танцуют по моему телу, заставляя каждое нервное окончание пылать желанием. Цикл повторяется, его руки прокладывают дорожку от моей спины к грудям, а затем спускаются к моему пульсирующему клитору, прижимая меня все ближе и ближе с каждым движением.
Я дрожу, мое тело изнывает от желания, мой разум поглощен отчаянной жаждой освобождения. Я больше не могу это выносить, мои мольбы срываются с моих губ отчаянным шепотом.
— Пожалуйста, — хнычу я, мой голос наполнен смесью отчаяния и тоски. — Пожалуйста, дай мне кончить. Мне это нужно, я больше не могу этого выносить.
Он мрачно усмехается, его голос сочится садистским удовлетворением.
— Ты так сладко умоляешь, Малышка, как будто каждое твое слово - мелодия только для моих ушей, — бормочет он, его горячее дыхание касается моей кожи. — Но я еще не совсем закончил с тобой.
С этими словами он снова двигает руками. Вместо того чтобы снова начать танец, он хватает меня за талию, притягивает к себе и разворачивает мое тело, прежде чем прижать спиной к стене.
Я задыхаюсь, когда мое тело сталкивается с неумолимой поверхностью, удар эхом проходит через меня. Внезапное изменение положения посылает толчок боли и возбуждения, пробегающий по моим венам. Мои связанные руки напрягаются в своих оковах. Я в ловушке между холодной стеной и его неподатливым телом, его руки собственнически сжимают мою талию.
Его лицо в маске нависает в нескольких дюймах от моего, его черные глаза горят с мрачной интенсивностью. В его взгляде голод, который совпадает с моим собственным, и его глаза не отрываются от моих, когда он вытаскивает свой твердый член из штанов и располагается у входа в мою влажную и ноющую киску.
Он толкает свой член в меня до тех пор, пока его пирсинг не оказывается прямо внутри, а затем он сильно толкается, полностью заполняя меня. Наклонившись, он поднимает одну из моих ног и оттягивает мое тело от стены, его пальцы в перчатках сильно впиваются в мою плоть способом, который, я знаю, только добавит отметин, уже усеивающих мое тело. Другой рукой он обхватывает переднюю часть моего и без того нежного горла, пока я не оказываюсь растянутой между кончиком его члена и твердой стенкой.
Я уже могу сказать, что это будет больно.
Я задыхаюсь, когда он врывается в меня с силой, граничащей с болью, мое тело напрягается, прижимаясь к неподатливой стене. Смесь удовольствия и дискомфорта посылает пульсирующее ощущение через меня, усиливая каждое ощущение. Его хватка на моем горле усиливается, ограничивая поток воздуха и усиливая интенсивность момента.
Его движения грубые и безжалостные, его член входит в меня с настойчивостью, которая соответствует темноте в его глазах. Каждый толчок посылает ударные волны удовольствия и боли, расходящиеся по моему телу, стирая грань между агонией и экстазом. Отметины на моей спине пульсируют при каждом столкновении, болезненное напоминание о глубинах, в которые я опустилась.
Я изо всех сил пытаюсь восстановить дыхание, мой разум затуманен пьянящим коктейлем ощущений. Давление на мое горло усиливается, напоминая о его нынешней власти надо мной. Удовольствие обвивает меня, нарастая с каждым сильным толчком, толкая меня ближе к краю.
Мое тело дрожит, когда я чувствую, как знакомые щупальца экстаза обвиваются вокруг меня, угрожая затянуть меня на дно, но ощущение его хватки на моем горле удерживает меня, лишая меня освобождения, которого я жажду. Я попала в бушующий шторм, мои чувства обострились до предела.
С каждым мощным толчком ощущения становятся более интенсивными, толкая меня ближе к краю забвения. Я чувствую, как стенки моей киски сжимаются вокруг него, отчаянно требуя освобождения, в то время как боль в спине и давление на горло служат напоминанием об извращенном удовольствии, в котором я запуталась.
Его голос, наполненный порочным удовольствием, рычит на меня:
— Кричи для меня, моя Малышка. Пусть мир услышит твою капитуляцию. — А затем он ослабляет хватку на моем горле.
Внезапный поток воздуха наполняет мои легкие, с губ срывается вздох. В этот момент мое тело распутывается, тугой клубок удовольствия взрывается внутри меня. Мощный оргазм обрушивается на меня, волны экстаза смывают все, оставляя после себя только грубую интенсивность удовольствия.
Я кричу, грубый первобытный звук эхом разносится по комнате, когда мое тело содрогается в муках освобождения. Моя спина выгибается у стены, пока я катаюсь на волнах удовольствия.
Он продолжает входить в меня, подтягивая мою ногу еще выше, когда он прижимает все мое тело к стене. С каждым сильным толчком мое тело разрывается между болью и затяжным экстазом. Он продлевает момент моей капитуляции, подталкивая меня к краю безумия. Пока с почти диким рычанием он не находит собственного освобождения, но все равно он врезается в меня снова и снова и погружает меня в еще один сотрясающий разум оргазм.
Когда на меня обрушивается второй оргазм, все мое тело содрогается и бесконтрольно протестует, мои чувства переполнены силой наслаждения. Мои стоны и хныканье сливаются со звуком его собственных первобытных стонов, наполняя комнату пьянящей симфонией желания и капитуляции.
Я достигаю точки сенсорной перегрузки. Интенсивность становится невыносимой, и мое тело уступает ошеломляющим ощущениям. Сознание ускользает, и во второй раз за ночь я растворяюсь в утешительных объятиях темноты.