Глава 34

Милла

15 ЛЕТ

Мои руки вцепились в туалетный столик, когда я уставилась на тест на беременность. Две полоски. Положительный результат.

Я повернулась, склонив голову над унитазом, и меня вырвало тем небольшим количеством пищи, которое было в моем организме. Закрыв крышку, я покраснела, вытерла рот рукой и заставила себя посмотреть в зеркало, заметив покраснение там, где я безостановочно плакала.

Этого не могло быть.

Я опустилась на крышку унитаза, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперед. Ненастоящее. Это сон. Нет, это было очень реально.

Мне было всего пятнадцать. До моего шестнадцатилетия оставалось всего два месяца. Все планы на будущее, казалось, рассеялись и беспорядочно засели в моей голове. Я не могла быть мамой.

Я, спотыкаясь, вышла из ванной комнаты и вернулась в свою спальню. Я убедилась, что спрятала тест так, чтобы его не видели ни моя семья, ни кто-либо из уборщиц. Папа сел в изножье моей кровати, на его лице отразилось беспокойство.

— Ты заболела? Я услышал тебя, — спросил он.

Я запаниковала, просто кивнула головой, не доверяя себе, чтобы заговорить. Он вздохнул, заключая меня в сокрушительные объятия, на которые я ответила взаимностью.

— Я возьму немного крекеров или чего-нибудь простого, чтобы успокоить твой желудок. Ты обязательно отдохни. Я никому не позволю тебя беспокоить, чтобы ты могла прийти в себя.

Это то, во что он верил. И все же был один человек, который мог побеспокоить меня, не задумываясь и не заботясь.

В течение двух дней мне удавалось отмахиваться от беспокойств мамы и Делейни, заявляя, что у меня болезнь, и папа поддерживал меня. Но я устала отсиживаться в своей комнате и прятаться где попало.

На третий день на моем телефоне ждало сообщение. Я моргнула, не желая отвечать на него, но знала, что игнорировать его было бы неправильным шагом.

Он: Домик у бассейна. Сейчас.

Воспользовавшись входом, невидимая для моей семьи, я спустилась по лестнице, направляясь в домик у бассейна. Он стоял там, скрестив руки на груди, с выжидающим выражением на лице. Я знала, чего он хотел, но не могла дать ему это прямо сейчас. Не то чтобы я все равно давала... скорее, он брал, а я неохотно участвовала.

— Я беременна, — выпалила я, отодвигаясь от него подальше. Он шагнул ко мне.

— Это заняло больше времени, чем ожидалось, — сказал он, его голубые глаза горели торжеством.

Я отшатнулась и упала на диван.

— Ты не можешь быть серьезным, — выдавила я, морщась от боли от ногтей, впившихся в ладони.

— Я серьезен, — его тон соответствовал словам.

— Ты намеренно испортил мои противозачаточные? — мой голос сорвался от паники.

Шок и ощущение предательства распространились по всему телу. Кем был этот мальчик, который когда-то был одним из моих лучших друзей? Разве того, что он уже отнял у меня, было недостаточно?

Он уперся руками в спинку дивана, когда навис надо мной, заставляя меня отпрянуть и посмотреть вверх, на него. Доминирующая позиция.

— О ангел, я действительно это сделал, — его голос был мягкой лаской, все волоски на моем теле встали дыбом, предупреждая. — Мне нравится собирать твои первые фотографии. Я буду единственным, кто их заберет.

Я покачала головой, отказываясь производить на свет невинного младенца, который однажды узнал бы, как был зачат. Изнасилованием. Сексуальным принуждением. Угрозами. Я бы этого не сделала. Ни за что.

— Да, конечно, — объявил он, когда мои глаза распахнулись, не осознавая, что я их закрыла. — Ты не должна позволять произносить свои мысли вслух. Ты оставишь этого ребенка, если он будет нежизнеспособен, мы попробуем снова, — его губы приблизились к моему уху. — Я и ты, превратившиеся в другого человека. Часть каждого из нас, хм… ты думаешь, этого можно избежать. Неужели ты до сих пор ничему не научилась? Ты. Моя, — его рука опустилась на мой плоский живот. — И этот ребенок тоже будет моим.

Я вспомнила, как в первый раз, когда он навязался мне, пришел врач, всучил мне утреннюю таблетку и прописал постоянный прием противозачаточных средств, ежедневную дозу для защиты от ошибок, нисколько не беспокоясь о ситуации.

После этого я пошла к своему собственному врачу и выбросил упаковку, которую он мне дал, не доверяя лекарству. Мама приняла меня, когда я попросила противозачаточные, не моргнув глазом в знак беспокойства или вопроса, почему я спрашивала. Без сомнения, она была слишком поглощена каким-то тематическим светским мероприятием, которое в настоящее время устраивала. И все же ясно, что с ними все равно что-то напутали. Намеренно.

Несколько недель спустя я посетила частное учреждение вместе с Адамом, где меня быстро просканировали и подтвердили: я была примерно на восьмой неделе беременности. До этого момента я притворялась, что это был кошмар, что я проснулась бы в любой момент, что нашла бы выход из этого запутанного бардака. Но когда я услышала биение сердца...

Я знала, что не могла сделать аборт в другом месте, о чем я искренне размышляла в предыдущие недели. Я всегда была сторонницей выбора. Женщина имела полное право выбрать лучшее для себя решение. Но он знал. Боже, он точно знал, как завлечь меня и затронуть струны моего сердца.

И когда я увидела его улыбку на экране, крошечную размытую черно-белую точку на мониторе, я поняла, что он не дал бы мне передышки, другого выбора, кроме как довести дело до конца.

Мое решение, мое тело, но он отказался от этого выбора, как будто его никогда и не было. Я на мгновение закрыла глаза, ненависть к себе была настолько сильной, что я пожелала естественного выкидыша. Чтобы мое тело подвело меня.

Пожалуйста...

Моя мольба не была услышана. И никогда не была.

Вскоре после этого я приняла решение. Поведение Престона, Техаса и Холлис дало понять, что они не хотели иметь со мной ничего или почти ничего общего. У меня болезненно сжалось в груди.

Как бы тяжело ни было оставить их позади, в каком-то смысле на самом деле это было не так. В последнее время они отдалились от меня, придумывая оправдания, чтобы не оставаться со мной, когда я нуждалась в них больше всего. Что было еще одним разочарованием? Мой папа, Лиззи и Делани… Я бы очень бы скучала по ним. Я знала это. Но я также знала, что мне нужно уехать, ради себя.

— Папа, мы можем поговорить? — я рискнула зайти в его домашний офис и села напротив, когда он поднял палец в минутном жесте и заканчивал разговор. Это дало мне еще несколько мгновений, чтобы набраться смелости и пройти через это. Я должна была.

Я сцепила пальцы рук, положив их на колени, глядя вниз на свой плоский живот, который по-прежнему не проявлял никаких признаков роста, но знала, что скоро это произошло бы. Я должна была уехать до того, как возникла бы такая ситуация.

Он бросил телефон на стол, уделяя мне все свое внимание. Нахмурил брови, как будто мог прочитать меня и то, что я собиралась сказать. Но за последние несколько лет я воздвигла стены и сумела удержать его на расстоянии. Я ненавидела это, но не могла поделиться. Не после того, что произошло, когда я обратилась за помощью. Эта бедная женщина-полицейский...

Я сглотнула, облизнув пересохшие губы, прежде чем поделиться с ним идеей.

— Я знаю, тебе это не понравится, но выслушай меня.

Он хмыкнул, прищурив глаза. Решимость поселилась внутри, пока я сражалась с бизнесменом, которым был мой отец.

— Я бы хотела уехать на новый учебный год. Я изучила программы, которые ведет Саммервилль, и, хотя не многие предметы изменятся, они предлагают несколько фантастических внеклассных групп, которые будут полезны для моего будущего.

Он уставился на нее, поджав губы, в шоке, если судить по его молчанию.

Я продолжала.

— Пожалуйста, папа. Мне нужно сделать это для себя, я чувствую себя здесь такой подавленной в последнее время.

— Что послужило причиной этого?

Мне пришлось ударить его в то место, где было немного больно.

— Это жизнь. Я люблю тебя, папа, но все было разложено передо мной, простые ступеньки к тому, что я должна была сделать. С кем я должна дружить, поддерживать компанию, вплоть до того, в какой университет я буду поступать. Я ценю это, но я чувствую, что теряю себя.

Я отвела глаза в сторону, не желая видеть его лицо, когда чувство вины сдавило мне грудь, зная, что я воспользовалась бы любым возможным предлогом, чтобы выбраться из Ист-Бэй. Ради всеобщей безопасности.

— Милла... — я обернулась и уставилась на своего отца. — Тебе действительно нужно это сделать?

Я резко кивнула ему. На сто процентов.

Нужно? ДА. Хотела? Нет.

Он выдохнул с легкой улыбкой.

— Ты доведешь меня до смерти, малыш. Пока я могу найти хорошее жилье и доволен разговором с директором, я буду согласен. Мне все равно, как далеко ты находишься, но ты будешь регулярно видеть меня и разговаривать со мной ежедневно. Поняла?

— Поняла.

Три недели спустя я помахала на прощание родителям и Делейни. Я распаковала содержимое своих чемоданов в своем новом общежитии, но позже тем же вечером меня перевели в более уединенное место. Где продолжалось то, что я пережила.

На пятом месяце беременности. Я находилась в другом частном учреждении, чем в прошлый раз, но по той же причине. Сканирование беременности.

Прошло двадцать недель, и хотя он прекратил физическое насилие, сексуальные и эмоциональные пытки все еще сопровождали его всякий раз, когда он находил время навестить меня.

Которые проводились практически еженедельно.

Если это не были личные визиты, но были сообщения, видеозвонки.

Мысль о том, что переезд из школы подальше от него положил бы этому конец, явно была моей наивной надеждой, которая угасла через несколько мгновений после того, как я поселилась здесь, и поняла, что он никогда не планировал оставлять меня одну. Во всяком случае, он наслаждался свободой вдали от любопытных глаз в Ист-Бэй.