— Ты объяснил ей, что все сверхъестественное, что она видела в церкви, скорее всего подделка?

— Да, но ее это не успокоило, — Робертсон вытащил изо рта большой кусок жвачки, вставил его в одно из пустых отверстий в упаковке, достал новый кусок и снова начал жевать. — Она клялась, что видела призраков и магию, ну они, очевидно, не называли это «магией». «Чистые духом» — так они их называли. Чистые духом могли творить сверхъестественные вещи.

— Так что же было слишком горячо для печати?

— Я бы выпил еще пинту, — сказал Робертсон, подвигая свой пустой стакан к детективу.

Страйк тяжело вздохнул, но поднялся на ноги. Его подколенное сухожилие пульсировало.

Когда он вернулся к столу и поставил перед Робертсоном пинту пива, журналист сказал:

— Ты знаешь, кто такая Маргарет Кэткарт-Брайс?

— Богатая старушка, которая завещала все свое состояние ВГЦ в 2004 году, похоронена на ферме Чапмена, ныне известна как Золотой пророк.

— Она самая, — сказал Робертсон. — Ну, только это была нехорошая смерть.

— Что это значит?

— В ВГЦ не верят в медицину. Мой источник рассказала мне, что Кэткарт-Брайс умерла в страшных муках, умоляя позвать врача. По ее словам, Уэйсы боялись, что если бы они вызвали к ней врача, ее бы отвезли в больницу, а это означало бы, что ближайшие родственники были бы предупреждены о ее состоянии. Они не хотели, чтобы появился какой-нибудь дальний родственник и убедил ее изменить завещание. Если бы я мог это доказать... но никаких подтверждений. Нельзя такое публиковать без веских доказательств. Я пытался связаться с кем-нибудь из родственников Кэткарт-Брайс, но самым близким оказался какой-то внучатый племянник из Уэльса. Он уже смирился с тем фактом, что не получит ни гроша из ее денег, и ему было наплевать, что с ней случилось. Он много лет не видел свою дорогую старушку.

Страйк записал все это, прежде чем спросить:

— Что-нибудь еще?

— Да, — сказал Робертсон. Он огляделся по сторонам и понизил голос. — Секс.

— Продолжай, — сказал Страйк.

— Они называют это «духовной связью», что, по сути, означает трахаться с тем, с кем тебе скажут. Девушки должны доказать, что они выше корыстных мотивов, отдаваясь любому, на кого им покажут.

— Вот как? — спросил Страйк.

— Это для тех, кто уже не новичок в Церкви. Не хотят отпугивать слишком рано. Но моя птичка напела мне, что, став полноправными членами церкви, они не должны отказывать никому, кто их захочет. Я написал об этом в статье настолько обтекаемо, насколько мог: вставлял «ходят слухи» и «источники утверждают». Но мой редактор не хотел, чтобы кто-нибудь из известных членов церкви подал на нас в суд за наши статьи о том, что они якобы кого-то насиловали, поэтому мне пришлось все это убрать.

Страйк сделал еще одну пометку, а потом сказал:

— А твоя птичка была единственным бывшим членом ВГЦ, которого ты смог убедить заговорить?

— Да, — сказал Робертсон. — Все остальные, к кому я обращался, посылали меня куда подальше. Некоторым из них было стыдно, — сказал он, делая еще один глоток пива, — стыдно, что они вообще повелись на это. Некоторые вернулись к нормальной жизни и не хотят, чтобы их прошлое попало во все газеты. Невозможно их за это винить. Были такие, в жизни которых царил настоящий бардак. Пару людей я не смог отследить. Должно быть, умерли.

— Полагаю, что у тебя остался список бывших участников?

— Да, остался, — ответил Робертсон.

— Поделишься?

— Возможно… услуга за услугу, верно? Я тебе список, ты мне — то, что раскопаешь?

— Совершенно верно.

— Хорошо, я посмотрю, смогу ли я его найти...

Робертсон некоторое время жевал свою жвачку, потом спросил:

— Ну, и когда сэр Колин Эденсор нанял тебя?

— Я не раскрываю имен своих клиентов журналистам, — сказал Страйк, не меняя выражения лица.

— Все равно стоило спросить, — сказал Робертсон, сверкнув глазами. — Эденсор довольно резко высказывался о церкви в последние два года.

— Вот как?

— Хотя, полагаю, там могут быть замешаны и другие богатые детишки, — сказал Робертсон, внимательно наблюдая за Страйком. — Кроме Уилла Эденсора.

— Могут, — уклончиво ответил Страйк, просматривая свои записи. — Она сказала тебе: «Есть кое-что, чего ты не знаешь»? И это было не о том, что Кэткарт-Брайс отказали в помощи врачей, верно?

— Да, о старушке она рассказала мне до того звонка, — сказал Робертсон, снова открывая свой ноутбук. — Уверен, что не хочешь прокомментировать Брексит? Если мы покинем ЕС, что изменится в профессиональной деятельности частного детектива?

— Нет, — сказал Страйк, поднимаясь на ноги.

— Значит, я могу выставить Корморана Страйка сторонником Брексита?

— Пойти на хер, вот что ты можешь сделать, — ответил Страйк и направился к двери, слыша смех журналиста за своей спиной.