Взгляд Страйка теперь переместился на полароидные снимки, присланные Робин с фермы Чапмена, на которых была изображена обнаженная четверка в масках свиней. Волосы парня, которого насиловал другой мужчина с татуировкой, могли принадлежать Дрейперу, хотя, учитывая давность полароидных снимков, было невозможно сказать наверняка.

Под фотографией Дрейпера был единственный снимок Кевина Пёрбрайта, который смог найти Страйк, из новостной статьи о его убийстве. На нем был изображен бледный молодой человек с извиняющимся видом и кожей, изрытой рубцами от акне. Рядом с фотографией Кевина находилась фотография места преступления. В который раз Страйк уставился на выдолбленный из стены кусок штукатурки и единственное оставшееся слово «СВИНЬИ».

Последние две фотографии на доске были самыми старыми: изображения первой жены Джонатана Уэйса по имени Дженнифер и Дайю.

Химическая завивка на голове Дженнифер Уэйс напомнила Страйку девочек, которых он знал в школьные годы в середине восьмидесятых, но она была очень привлекательной женщиной. Добытая Страйком информация не противоречила мнению ее дочери, что ее смерть была несчастным случаем.

Наконец, он обратил свое внимание на фотографию Дайю. С кроличьим лицом, неправильным прикусом и отсутствующим зубом, она улыбалась детективу с размытой фотографии на газетной бумаге: утонула в семь лет, на том же пляже, что и Дженнифер Уэйс.

Он отвернулся от доски и снова потянулся за телефоном. Он уже предпринял несколько безуспешных попыток дозвониться до Хитонов, видевших бегущую с криками по пляжу Шерри, когда Дайю утонула. Тем не менее, скорее на удачу, он снова набрал их номер.

К его изумлению трубку сняли после трех гудков.

— Алло? — произнес женский голос.

— Здравствуйте, — сказал Страйк, — это миссис Хитон?

— Нет, меня зовут Джиллиан, — ответила женщина с сильным норфолкским акцентом. — Кто это?

— Я пытаюсь связаться с мистером и миссис Хитон, — объяснил Страйк. — Они продали свой дом?

— Нет, — сказала Джиллиан, — я просто поливаю их растения. Они все еще в Испании. Кто это? — снова спросила она.

— Меня зовут Корморан Страйк. Я частный детектив, и я хотел бы поговорить…

— Страйк? — переспросила женщина на том конце провода. — Это не вы поймали ту душительницу?

— Это я. Я надеялся поговорить с мистером и миссис Хитон об утоплении маленькой девочки в 1995 году. Они были свидетелями на дознании.

— Чтоб мне провалиться, — проговорила Джиллиан. — Конечно, я это помню. Мы старые друзья.

— Вероятно, они скоро вернутся в страну? Я бы предпочел встретиться с ними лично, но если они не могут…

— Видите ли, Леонард сломал ногу, — сказала Джиллиан, — поэтому они задержались в Фуэнхироле чуть дольше. У них там есть домик. Однако ему становится лучше. Шелли считает, что они вернутся через пару недель.

— Не могли бы вы спросить, смогут они пообщаться со мной, когда вернутся? Я буду рад приехать в Кромер, — добавил Страйк, который хотел к тому же взглянуть на место, где погибли Дженнифер и Дайю.

— О, — голос Джиллиан звучал весьма взволнованно. — Конечно. Я уверена, что они будут рады помочь.

Страйк оставил женщине свой номер телефона, поблагодарил ее, повесил трубку и снова повернулся лицом к доске на стене.

К ней был прикреплен еще один листок: несколько строк стихотворения, напечатанного в местной норфолкской газете как дань памяти скорбящего вдовца своей умершей жене.

 

Кромера хладные воды уже роют могилу ей —

Повержена она.

Последние силы собрав, рванула к берегу,

Но снова в плену черных волн…

 

Образы были сильными, но они принадлежали не Уэйсу. После прочтения этих строк, у Страйка возникло ощущение, что он уже слышал что-то подобное, и, конечно же, он нашел стихотворение поэта Джорджа Баркера «О спасении утопающего друга у побережья Норфолка». Уэйс взял первые строки стихотворения Баркера и поменял местоимения, поскольку друг поэта был мужчиной.

Страйк был удивлен, что никто в газете не заметил такого бессовестного плагиата. Его интересовала не только наглость, но и эгоизм вдовца, который хотел сойти за человека с поэтическим дарованием сразу после утопления своей жены, не говоря уже о выборе стихотворения, описывающего смерть Дженнифер, а не ее личность. Хотя Эбигейл изображала своего отца мошенником и нарциссом, она утверждала, что Уэйс был искренне расстроен смертью ее матери. Дешевый трюк с кражей стихотворения Баркера с целью попасть в местную газету, по мнению Страйка, не был похож на поступок действительно скорбящего человека.

Еще минуту он стоял, созерцая фотографии людей, умерших неестественной смертью: двоих от утопления, одного от избиения и одного от единственного выстрела в голову. Его взгляд снова переместился на полароидные снимки четырех молодых людей в масках свиней. Затем он вернулся за стол и набросал еще несколько вопросов Джордану Рини.