– Вам не следует беспокоиться о работе Суда высшей инстанции. 

Говард пристально посмотрел на Ань Чжэ. Ань Чжэ коротко взглянул на него и понял, что этот человек уставился на его левую руку. Это из-за кровотечения после травмы в подземном коридоре.

Правая рука Лу Фэна сжала плечо Ань Чжэ. 

– Я заберу его и прослежу за ним в течение буферного периода.

Говард сказал ему: 

– Спасибо за беспокойство.

Затем он повернулся к солдатам городского оборонительного поста.

– Приготовьтесь к взрыву.

Таким образом, Лу Фэн забрал Ань Чжэ прямо под носом Босса Шоу.

Офис Лу Фэна на оборонительной станции города располагался в дополнительном корпусе рядом с главным зданием. Это была комната без каких-либо изысков. В тот момент, когда Ань Чжэ вошёл, Лу Фэн запер дверь.

Чжэ подумал, что это может быть предупредительной мерой. Если Ань Чжэ заразился и превратится в монстра, он не сможет выбраться отсюда.

Он увидел, как Лу Фэн подошёл к серому столу, открыл ящик и вытащил белый предмет, который бросил в Ань Чжэ. Чжэ машинально поймал его и понял, что это бинт. Судья позволял ему перевязать свою рану. Он сел перед другим столом на стул возле окна и начал накладывать повязку. Он думал, что хотя судья может осудить людей по своему желанию, он может быть и хорошим человеком.

Он повредил левую руку. Это была небольшая травма и не очень болезненная, но он порезался железной дверью, и теперь у него текла кровь. Чжэ отмотал кусок бинта длиной около полуметра и попытался правой рукой перевязать рану на левой. Но это не сработало.

Было нелегко бинтовать её одной рукой, и так же непросто завязать. Человеческие пальцы не были такими гибкими, как мицелий, не говоря уже о том, что в этом случае можно использовать только одну руку. Более того, он не был особо знаком с человеческими конечностями. Однако Ань Чжэ чувствовал, что поскольку внешне он был человеком, было бы слишком неловко, если бы он даже не смог завязать повязку. Поэтому он нахмурился и продолжал пытаться сделать узел.

Он чувствовал взгляд. Лу Фэн наблюдал за ним.

Он продолжал завязывать. Однако мысль о том, что судья следит за каждым его движением, только усугубила неважную технику. После трёх минут кропотливой работы не только не получился узел, но и его рука задрожала, а повязка, обёрнутая вокруг неё, ослабла. В тот момент, когда она развалилась, Ань Чжэ был так зол, что захотел выпустить свой мицелий.

Смех раздался с противоположной стороны.

На самом деле это был даже не смех. Просто короткий выдох, но Ань Чжэ расслышал его. Тон был насмешливым, и это был смех.

Ань Чжэ: «……»

Судья смеялся над ним.