Глава 24. Судный день (24)

Людям очень трудно вернуть уже произнесённые слова. Таким образом, всё получилось именно так.

В общей ванной на пятом этаже рядом с раковиной, покрытой пятнами бурой ржавчины, перед рядом кранов, Ань Чжэ держал стакан воды в одной руке, а зубную щётку в другой, пока тщательно чистил зубы. Он знал жизненные привычки людей и подражал им каждый день. Однако сегодня такое отношение стало ещё более осторожным, чем обычно, потому что полковник стоял рядом с ним.

Закончив, он осторожно собрал свои вещи и посмотрел на Лу Фэна. Лу Фэн только что умыл лицо холодной водой, и его волосы были мокрыми, на них осталось несколько кристальных капель воды, которые в тусклом свете выглядели как расплавленные снежные бусы. Ань Чжэ молча протянул ему полотенце.

Лу Фэн взял его и коротко сказал: 

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Ань Чжэ полагал, что его поступки соответствуют человеческому этикету, и что совместное использование вещей – обычное человеческое действие. Он передал свою чашку Лу Фэну.

– Ты хочешь использовать её? – он задал вопрос. – Правда есть только одна.

Базовые поставки ограничены, и количество предметов, выделенных каждому, для удовлетворения ежедневных потребностей тоже ограничено. Если возникали какие-то дополнительные потребности, им следовало пойти на чёрный рынок, чтобы купить там себе собственные вещи. У Ань Чжэ была только одна чашка и одна зубная щетка. Чёрного рынка больше нет, поэтому ему негде их купить.

Лу Фэн смотрел на него пять или шесть секунд, прежде чем, наконец, пошевелился.

Ань Чжэ склонил голову, тусклый жёлтый свет в ванной комнате отбросил светло-золотистый отсвет на край чашки. Длинные пальцы Лу Фэна взяли белую фарфоровую ручку и отняли чашку у него. Это была правая рука, которая обычно держала пистолет. На его пальцах остался тонкий слой мозолей, и когда Ань Чжэ выпустил чашку, он слегка потёр пальцы.

Лу Фэн не использовал его зубную щетку. Вместо этого взял чашку, чтобы набрать воды и прополоскать рот с зубной пастой. Когда Лу Фэн закончил, он убрал чашку, и они вышли.

Время уже перевалило за 11 часов вечера. Обычно к этому моменту в соответствии с правилами базы в ванной комнате и коридоре отключали воду и электричество. Однако сегодня весь шестой район оказался в аварийной изоляции, и ограничения на воду и электричество сняли. Многие люди не могли спать из-за паники. Поэтому даже среди ночи в ванной комнате находились другие люди. Все они втайне смотрели на Лу Фэна и Ань Чжэ во время умывания, и Ань Чжэ заметил это. Он знал, что Лу Фэн, должно быть, тоже заметил, но полковника это не особо волновало.

Ань Чжэ шёл впереди. Пол в ванной комнате был мокрым, и на нём осталось несколько пятен воды. Он должен был внимательно смотреть вниз, чтобы избежать этих мест. Добравшись до двери, он натолкнулся на тёмную тень перед собой. Ань Чжэ поднял голову.

– Ты… – это был голос Цяо Си. 

Ань Чжэ подсознательно отступил назад и врезался в грудь Лу Фэна. Он увидел, как Цяо Си смотрит на него и хочет что-то сказать. Затем глаза Цяо Си переместились, и он напрягся. Ань Чжэ также оказался в полузамороженном состоянии. Цяо Си блокировал дверь, и Ань Чжэ не мог войти или выйти. В этот момент его плечи слегка опустились. На них лежали пальцы Лу Фэна.

Глаза Цяо Си широко открылись, и Ань Чжэ почти увидел дрожь в его зрачках. В следующее мгновение Цяо Си опустил голову и отступил назад, уважительно уступив проход.

Лу Фэн придержал Ань Чжэ за плечи и слегка подтолкнул, выводя юношу за дверь, прежде чем отпустить. Всё это произошло в одно мгновение. Сердце Ань Чжэ бешено колотилось, и всё его тело напряглось от страха, что Цяо Си закричит «Ань Цзэ» перед судьёй или скажет «он не такой, как Ань Цзэ». Тем не менее, они сделали уже десяток шагов, но Цяо Си всё ещё не произнёс ни слова.

Ань Чжэ обернулся, чтобы посмотреть на Цяо Си. Руки мужчины висели вдоль тела, крепко сжимая одежду, в то время как его губы были плотно сжаты. Ань Чжэ вдруг понял одну вещь. В этом месте судья контролировал жизнь и смерть каждого. Поэтому большинство людей на базе не смели разговаривать с судьей, в том числе и Ань Чжэ.

Они прошли по коридору и вернулись в его комнату. Лу Фэн не спрашивал о личности Цяо Си или о том, какие у него с ним проблемы. Строго говоря, отношения между Ань Чжэ и Лу Фэном на данном этапе находились на уровне незнакомцев.

Вернувшись в комнату, Лу Фэн сел за стол и начал записывать события в рабочем журнале. В колонке 6.18 он быстро написал: 

«Судный день, бесчисленное количество убитых».

Ань Чжэ стоял и смотрел на это. У него снова возник вопрос: 

– Каково назначение такого рабочего пособия?

Он продолжил: 

– Ты пишешь очень мало. 

Лу Фэн закрыл руководство. 

– Чтобы справиться с проверкой.

Его тон оставался вполне естественным.

Ань Чжэ протянул «О».

Затем он сказал: 

– Я собираюсь переодеться. 

Лу Фэн тихо произнёс. 

– Хорошо.

Ань Чжэ снял свою дневную одежду и надел очень мягкую белую хлопковую пижаму. Переодевшись, он отбросил одеяло и лёг на кровать. В комнатах базы стояла только стандартная односпальная кровать, но она не была узкой. Он мог даже кататься на ней. Чжэ предположил, что это может быть из-за того, что на базе много крупных людей. Площадь, занимаемая наёмниками, относительно большая.

После того, как он лёг на кровать, оставшегося места было достаточно, чтобы вместить ещё одного человека. Он улёгся и посмотрел на Лу Фэна. 

– Я готов.

Он обнаружил, что Лу Фэн смотрит на руководство к экзамену станции снабжения на его столе. 

Лу Фэн спросил: 

– Ты хочешь пойти в пункт снабжения?

– Да.

Жаль, что он никогда не сможет туда пойти. Внешний город занят насекомыми.

– Завтра отправляйся в городскую администрацию, – сказал ему Лу Фэн. – В последние годы много новорождённых, и в главном городе не хватает персонала. Городской администрации поручено набирать людей из внешнего города.

С этими словами он встал, снял куртку и накинул её на спинку стула. Затем он пошёл к Ань Чжэ. Ань Чжэ знал, что эти зелёные глаза наблюдают за ним.

Он слышал, как Лу Фэн продолжает говорить: 

– Ты бесполезен, но ты можешь заботиться о детях.

Ань Чжэ попытался опровергнуть его предыдущее замечание, но не смог. Он почувствовал себя униженным и накрылся одеялом. Он услышал, как мужчина рассмеялся, а затем кровать прогнулась, когда на неё лёг Лу Фэн. Холодный воздух находился так близко, что он мог слышать дыхание Лу Фэна. То, что произошло сегодня, похоже на сон. Будучи гетерогенным видом, он собирался провести ночь с судьёй.

– Итак… – Ань Чжэ выставил глаза над одеялом и прошептал: – Ты всё ещё сомневаешься, объективно ли я человек? 

– Ты прошел генетический тест и тридцатидневный период наблюдения, – Лу Фэн говорил безразлично. – Ты объективно человек.

– Какой период наблюдения?

– После заражения в течение тридцати дней инфицированный человек наверняка теряет свой человеческий интеллект. Вероятность бесконечно близка к 1.

– Тогда… могут ли найтись такие, кто не теряет здравомыслие? – неуверенно спросил Ань Чжэ. – Хотя они гетерогенны, они всё же сохраняют человеческий облик и мысли. У них просто больше способностей и они могут стать другими существами.

Он знал, что он разнородный, но при этом он также сохранил разум.

– Как ты думаешь, сильна ли человеческая воля? – спросил Лу Фэн.

Ань Чжэ не знал, как ответить, но Лу Фэну это, похоже, и не было нужно.

– На самом деле, не стоит её даже упоминать. Маяк провёл много экспериментов, – тихо заговорил Лу Фэн. – Человеческая воля не может преодолеть инстинкты выживания гетерогенного. Вместо этого разнородные виды будут постепенно переваривать мыслительные способности человека и начнут использовать его для собственного выживания. Например, отчёт Маяка о сегодняшнем потоке насекомых ещё не вышел, но я думаю, что они сговорились совместно атаковать.

Ань Чжэ слегка расширил глаза. Это был первый раз, когда Лу Фэн говорил так много, и вес его слов также оказался очень тяжёлым. Он сказал, что человеческая воля, уникальная для людей, не стоит упоминания перед лицом генетического слияния. Люди были такими слабыми существами.

– Я так не думаю, – будучи субъективно и объективно оценённым как человек, Ань Чжэ почувствовал облегчение и осмелился сказать ещё несколько слов Лу Фэну. – Если сила воли хорошая…

– Дело не в силе. Тут нет «если».

Ань Чжэ нахмурился и серьёзно подумал: «Например, если ты заражён…»

Лу Фэн просто накрыл его одеялом.

– Я убью тебя прямо сейчас, – холодно заявил Лу Фэн. – Спи.

Ань Чжэ почувствовал, что полковник смертельно устал и больше не желает говорить с ним о глупостях. На самом деле, Ань Чжэ тоже был сонным. Он подсчитал, что Лу Фэн провёл 40 часов без отдыха, а сам он спал всего два или три часа в комнате Лу Фэна вчера рано утром. Он заснул почти сразу же, как закрыл глаза.

Когда Ань Чжэ снова проснулся, то не знал, который час. Он сел на кровати, и вся комната, казалось, ещё погружена в ночь. Только слабый проблеск света сиял через щель в занавесках, как тонкий солнечный лучик, сияющий сквозь ветви растений и листья в Бездне. После того, как он открыл шторы, в комнате оставалось темно, а на улице было пасмурно.

Он вынул коммуникатор и взглянул на него. Сейчас 11 часов дня. Внезапно Ань Чжэ почувствовал, что что-то забыл. Он разволновался и полностью проснулся. Первым делом он посмотрел на кровать. Там никого не оказалось. Он был один, и то же самое относилось ко всей комнате.

Затем он заметил на столе бумагу и шариковую ручку рядом. Ань Чжэ встал с кровати и подошёл к столу, поднимая её. Это была листовка, протестующая против злодеяний судей. Он перевернул её и увидел несколько слов, написанных чёрными чернилами, на оборотной стороне.

«Ушёл.

Если будет что-то нужно, позвони мне.