ТРИНАДЦАТЬ

После того, как я проиграла битву за доминирование на нашей маленькой лодке, мы направились обратно к берегу. Вернулись в отель, и он проводил меня до моего номера. Вместо того, чтобы войти, как я ожидала, он наклонился, чтобы нежно поцеловать меня в шею.

— Я не пойду, — он прикусил мое ухо. — Вздремни и вновь стань прекрасной.

Я отстранилась, сузив глаза.

— Доверься мне, — сказал он с последним быстрым поцелуем. Положив руки мне на плечи, он развернул меня к двери и шлепнул по заднице, прежде чем уйти.

Вздремнуть не удалось, в голове крутился наш дневной разговор и мои случайные признания о моем прошлом, которыми я никогда не делилась ни с кем, кроме Лу.

Однако быть прекрасной было легко. Sir Mix-A-Lot написал «Baby Got Back». Тридцать шесть, двадцать четыре, тридцать шесть (прим. — аналог русского 90-60-90; строчка песни): это про меня. Объедините это с моими длинными темными волосами, распущенными пляжными волнами, и «великолепная» с таким же успехом могло стать моим вторым именем.

За прошедший день влажность резко повысилась, поэтому я была благодарна, что взяла с собой короткий струящийся комбинезон на тонких бретельках. А благодаря загару, который я приобрела, моя кожа выглядела еще лучше на фоне кремовой ткани, украшенной оранжевыми и розовыми цветами.

Когда услышала стук в дверь, я в последний раз взбила волосы и схватила сумочку. Мои пальцы впились в массивное дерево, когда я открывала дверь, словно сопротивлялись тому, чтобы протянуть руку и затащить Джеймсона в мою комнату. Он стоял там в облегающей черной рубашке с короткими рукавами, застегнутой на пуговицы, которые были расстегнуты у шеи, обнажая его загорелую мускулистую грудь. Я окинула его взглядом сверху донизу, останавливаясь на темных шортах цвета хаки. В сочетании с его классическими конверсами это была самая сексуальная версия Джеймсона, которую я видела на сегодняшний день. Мне пришлось отпустить дверь, чтобы проверить, не текут ли слюни с моего подбородка.

— Нравится то, что ты видишь? — спросил он, чертовски хорошо зная, какой эффект произвел на меня.

— Тебе нужно отойти назад и выпустить меня, прежде чем я затащу тебя в эту комнату и заберусь на тебя, как на дерево.

— И это после того, как я так жестко трахнул тебя в воде, подарив тебе… сколько там было? Два или три оргазма?

Глубоко вдохнув, я вошла в его пространство и закрыла за собой дверь, борясь с тем, что его грязные словечки делали с моим телом. Это была сторона Джеймсона, к которой я все еще не привыкла, и это выбивало меня из колеи. Я была той, кто произносил смелые, шокирующие слова. Но его рот был таким же грязным, как и мой. И мне нравилось каждое слово, слетавшее с его полных губ.

— Их было три. И их никогда не бывает достаточно, — призналась я без стыда, проходя мимо него с высоко поднятой головой.

— Боже, у тебя такая жадная киска, — прорычал он.

Обернувшись, чтобы посмотреть через плечо, я улыбнулась.

— Тебе это нравится.

— Черт возьми, да.

Догнав меня, он положил ладонь мне на спину, которая оставалась обнаженной из-за комбинезона.

— Итак, какие планы на вечер? — было уже больше девяти, и мы как раз направлялись на ужин.

— Я забронировал для нас столик в ресторане, который связан с лучшим клубом курорта.

Приподняв бровь, я повернулась к нему, удивленная его выбором на вечер.

— Ты действительно собираешься потанцевать со мной? — спросила я.

— Может быть. Но я знаю, как сильно тебе это нравится, а я планирую смотреть на тебя всю ночь, пока ты танцуешь для меня.

— О-о-ох… Ясно. Я, по сути, твое личное развлечение, — поддразнила я. — Джеймсон, если бы ты захотела этого раньше, все, что тебе нужно было бы сделать, это попросить. Я бы сделала это много лет назад.

— Поверь мне, я хотел. Не могу сказать, сколько раз мне приходилось уходить в свой офис, когда ты трясла своими сиськами и задницей в баре. — Мои глаза расширились от шока при его признании. — Либо так, либо я должен был перегнуть тебя через стойку прямо на месте.

— Возможно, я бы и не возражала против этого.

Он хмыкнул, но не стал комментировать. Он часто делал это в отпуске — упоминал, что всегда хотел меня, но никогда не объяснял, почему же сдерживался. Я вечно думала, что это из-за Лу и нашей дружбы, но чем больше он избегал этого, тем больше я думала, что здесь могло быть что-то другое.

Ужин в ресторане был интересным. Мы сидели за столиком в кремово-бежевом ресторане, одну сторону зала которого занимали открытые двери во внутренний дворик. На противоположной стороне располагался клуб, скрытый за стеной из почти черного звуконепроницаемого стекла. Это выглядело сексуально, намекая на иллюзию тел, извивающихся в неизвестном ритме с другой стороны.

На протяжении всего ужина мы играли в двадцать вопросов. Было удивительно, сколько времени можно провести с кем-то и все еще не знать его любимый цвет. У него голубой. Когда я сказал ему, что у меня это радуга, он покачал головой, смеясь и бормоча:

— Почему я не удивлен?

Вопросы были в основном невинными, но, конечно, я вставила несколько неуместных. Когда я спросила его, позволит ли он мне поиграть с его задним входом, он лишь приподнял бровь и перевел этот вопрос на меня.

Потягивая вино, я пожала плечами.

— Кто знает, — неопределенно ответил я. — Определенно не здесь, за столом. Так что мы не узнаем, пока не закончим ужин и ты не позволишь мне потанцевать для тебя. — Поставив свой бокал, я продолжила: — Может быть, когда мы вернемся в комнату, мы сможем это выяснить.

С низким рычанием в груди Джеймсон подал знак официанту, чтобы тот принес счет.

— Тебе повезло, что я вообще приглашаю тебя потанцевать после этого комментария. Мне следовало бы прямо сейчас затащить тебя обратно в номер.

— И что в этом было бы веселого? — я рассмеялась.

Он просто приподнял бровь и улыбнулся, намекая на все способы, которыми он мог бы сделать это веселым.

Как только все было оплачено, он схватил меня за руку, и мы направились к боковому входу в клуб. Когда дверь открылась, до нас донеслись басы музыки. Положив руку мне на поясницу, он повел меня к бару.

— Что хочешь выпить? — спросил он, его губы коснулись мочки моего уха, отчего по спине пробежали мурашки.

Повернувшись в его объятиях, я невинно подняла глаза.

— Минет.

Его взгляд опустился к моему языку, скользящему по губам, и он с трудом сглотнул. Кивнув, он подвинул меня к себе и втиснулся на место у переполненного бара. Я наблюдала, как он снова и снова терпел неудачу, пытаясь привлечь внимание двух мужчин-барменов. Понаблюдав еще пару минут за тем, как он в отчаянии сжимает челюсти, я решила избавить этого человека от страданий. Он так привык управлять более скромным баром и не понимал, что в большом клубе главное, чтобы обслуживали дам, а бармены-мужчины получали за это чаевые. Джеймсон был честен в своем баре и усердно работал, чтобы практиковать принцип «первым пришел, первым обслужен». Но здесь не так. Тот темноволосый загорелый парень за стойкой при каждой улыбке демонстрировал ямочки на щеках бедным пьяным женщинам в баре.

Протиснувшись под руку Джеймсона, я заняла его место у стойки.

— Что хочешь заказать?

— Мне не нужно, чтобы ты это делала. Если бы тот парень просто открыл глаза, я смог бы заказать свое чертово пиво и идти дальше.

— Ох, Джеймсон. Ты такой милашка. Позволь Эви позаботиться об этом за тебя.

Я встала на цыпочки и уперлась локтями в высокую перекладину, прижимая грудь к плечам, подчеркивая ложбинку, выступающую из глубокого V-образного выреза моего топа. Когда бармен снова начал проходить мимо нас, я не сводила с него глаз, ожидая, что он заглотит наживку. Его взгляд скользнул по моей груди и поднялся к глазам. Я даже медленно облизнула губы и прикусила нижнюю губу. Когда он замедлил шаг, все, что мне нужно было сделать, это тихо сказать:

— Привет, — и он оказался передо мной, ожидая моего заказа.

С парнями было так просто.

— Что я могу для тебя сделать, красавица? — он наклонился ближе, чем было необходимо, чтобы я могла слышать его слова, и не сводил глаз с моей обнаженной кожи. От ощущения, что его взгляд скользит по мне, у меня неожиданно побежали мурашки по коже. Я все время флиртовала с парнями, чтобы заказать напитки, и их внимание никогда меня не беспокоило. Но ощущение Джеймсона за спиной заставляло чувствовать неправильным, когда другой мужчина пялится на меня.

Я провела пальцем по шее, опуская его к груди, чтобы слегка подвинуть ткань и прикрыть больше кожи.

— Хм-м-м… Я бы с удовольствием взяла минет, — ответила я. Хотела убедиться, что нас без проблем будут обслуживать всю ночь. И, несмотря на мои колебания продолжать флирт, у меня был план, и я не собиралась отступать.

Его рот приоткрылся при моем выборе напитка.

— Все, что ты захочешь, красавица, минет, секс на пляже… Кричащий оргазм.

Мне хотелось рассмеяться над его непристойными предложениями. Но большая рука, опустившаяся мне на бедро и прижавшаяся к ягодицам, заставила меня сдержаться.

— Я возьму пива в дополнение к минету моей девушки, — прорычал Джеймсон у меня над головой, перемещая руку с моего бедра на плечо, явно заявляя на меня свои права. Как будто комментария «моя девушка» было недостаточно. Я пыталась игнорировать бабочек, которые зародились у меня в животе и устремились к груди, напоминая себе, что я ничья девушка, только своя собственная.

Но, может быть, сегодня вечером – только сегодня вечером — я могла бы стать девушкой Джеймсона. Не просто девушкой, с которой он спит на Ямайке, но и той девушкой, которая позволяет ему заявлять на себя права.

Бармен выпрямился и поднял глаза, чтобы увидеть Джеймсона, который, я уверена, смотрел на него с неодобрением. Но бармен оказался смелым и подмигнул мне. Мне пришлось побороться, чтобы не закатить глаза.