— Ты уже близко? — спрашиваю я, когда она ускоряет темп, и её дыхание становится более частым.

— Мм-хмм.

— Стой. Пожалуйста.

Она вынимает руку и сжимает бёдра.

— Посмотри на меня, — говорю я.

Когда она открывает глаза, я убираю волосы с её лица, желая хорошенько её рассмотреть.

— Я тысячу раз думал о том, как трахаю тебя здесь.

— У меня нет презервативов. А у тебя?

— Есть, но они нам сейчас не нужны.

— Почему нет?

Она выглядит так, словно она в отчаянии, и, Боже, я так сильно хочу её трахнуть, но ещё больше я хочу доставить ей удовольствие.

— Потому что сначала я хочу, чтобы ты кончила от моих губ, — говорю я.

Её глаза округляются.

— Если ты согласна, — добавляю я.

— Я более... чем согласна.

Я сажусь, беру в руки её ногу и целую сначала её щиколотку, а затем начинаю подниматься вверх и останавливаюсь, когда дохожу до нежной кожи на внутренней стороне её бедра.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Если ты остановишься, я больше никогда с тобой не заговорю, — отвечает она.

Когда я добираюсь до её нижнего белья, мне хочется рассмеяться.

— Рэйн. Сегодня пятница. Почему на тебе нижнее белье с надписью "вторник"?

Она смеется, и я просто схожу с ума от этого звука. Я напоминаю себе, что мне стоило бы замедлиться, но я очень быстро теряю остатки разума. Не то, чтобы у меня его было много.

— Если бы у меня был ответ на этот вопрос, это была бы не я, — говорит она.

— Слава Богу, что ты это ты, — говорю я. — Можешь носить трусики с надписью "понедельник" в четверг, а трусики с надписью "четверг" в воскресенье. Можешь надеть их все сразу. А лучше никогда их больше не надевай.

— О чём ты таком говоришь?

— Я не знаю.

Я вижу сквозь трусики, какая она мокрая, и не могу сосредоточиться ни на чём, кроме того, что я вижу сейчас перед собой.

— Я не знаю, о чём я таком говорю. Я говорю ни о чём.

— Тогда хватит болтать, — говорит она.

— Только если ты мне скажешь, чего конкретно ты хочешь.

Я касаюсь её губами. Прикосновение лёгкое, едва уловимое. И когда она выгибает спину, чтобы коснуться моих губ, я отстраняюсь, а она издаёт стон.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — говорю я.

— Я хочу, чтобы ты это снял, — говорит она и начинает двигать бёдрами подо мной.

Я стягиваю трусики, и при виде её обнаженного тела подо мной, мне отчаянно хочется отправиться туда, где я хочу оказаться больше всего. Но я также хочу, чтобы она максимально долго чувствовала себя также прекрасно, как я, до тех пор, пока она не начнёт умолять меня довести её до оргазма. Мне кажется, что я никогда ничего так не хотел за всю свою жизнь. Словно единственное, чего я когда-либо желал, это заставить голову этой женщины кружиться от удовольствия.

— Черт, Рэйн. Ты...

Я не могу подобрать правильное слово, чтобы описать её. Я не думаю, что такое слово вообще существует.

Она вздыхает, и я начинаю целовать её бёдра. Я целую и облизываю её везде кроме того места, где она действительно хочет, чтобы я её поцеловал. И когда она уже не может больше этого выносить, её пальцы снова оказываются у меня в волосах.

— Пожалуйста, — выдыхает она. — Джек, пожалуйста.

Я больше не заставляю её ждать. Я не думаю, что сам на это способен. Рэйн как будто перестаёт замечать что-либо вокруг, когда мой рот оказывается у неё между ног, и я тоже перестаю что-либо замечать, кроме неё. Её вкуса. Звуков, которые вырываются у неё изо рта. Того, как она двигает бёдрами, чтобы получить от меня как можно больше удовольствия.

Когда Рэйн кончает, я не слышу, произносит ли она моё имя. Она сжимает меня своими бёдрами так сильно, что я вообще ничего не слышу.