Глава тридцать первая

— Я направляюсь домой, чтобы быстро принять душ и переодеться, а потом поеду к тебе, — сказала Сиенна.

— Наконец-то. — Она ощутила улыбку в голосе Гэвина. — Долгий день, да? У меня есть как раз то, что поможет тебе расслабиться. Он очень большой и очень горячий.

— Ммм, расскажи мне о нем еще, — сказала она, добавив в свой тон эротичное, наводящее на размышления мурлыканье.

— И очень мясной, — добавил он.

— О-о-о.

— С большим количеством лука.

Она расхохоталась.

— In-N-Out? (сеть закусочных быстрого питания «In-n-out burger», расположенная только на западе США.)

— Конечно. В сочетании с отличной пепси-колой и дополнительным льдом. Я позвоню и сделаю заказ, как только ты скажешь, что уже в пути.

Она счастливо вздохнула. Время ужина давно миновало, вообще-то, давно пора было ложиться спать, но она умирала с голоду. Просто не было времени поесть.

— Ты все еще помнишь все мои любимые блюда.

— Конечно. Я уверен, что у тебя так же есть немало новых, — сказал он, и его тон стал серьезным. — Я готов потратить время на изучение их всех.

Она улыбнулась. На самом деле, у нее действительно появилось несколько новых фаворитов. Ее вкус и ее мир... расширились с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, и она была очень бедна, но ей нравилось, что он знал, какой она была до того, как смогла позволить себе изысканную кухню, потому что этот человек тоже все еще существовал, и, как оказалось, не все самые ценные вещи в мире стоили денег, например, жизнь.

— Ты все еще добавляешь дополнительное масло в свой попкорн? — спросила она.

Он рассмеялся.

— Нет, но только потому, что мои артерии уже хуже, чем у подростка.

Она ухмыльнулась.

— Скоро увидимся. О, кстати, Гэвин, дай мне несколько лишних минут. Я проезжаю мимо дома твоей мамы, так что собираюсь заехать и проведать ее лично. Знаю, что уже поздно, но если она спала весь день, то, может быть, уже встала. Я ненадолго.

— О. Да, конечно. Обычно она не ложится спать раньше одиннадцати и смотрит те реалити-шоу, которые ей нравятся. — Он остановился. — Аргус так и не перезвонил мне, но, надеюсь, моя мама поговорила с ним. Возможно, между ними произошла какая-то ссора, и он сейчас обижен.

— Возможно. Я напишу тебе чуть позже.

— Ладно, буду ждать.

Сиенна свернула и проследовала по маршруту, по которому ездила неделю назад, затем остановилась перед домом Мирабель. Она заглушила двигатель, выдохнув, когда увидела свет экрана телевизора внутри дома. Она продолжала смотреть на большое строение, нахмурив брови. Возможно, Мирабель заснула перед телевизором, потому что, кроме слабого мерцания, что-то в доме казалось странно темным. На крыльце не горел свет, не было даже малейшего отблеска света внутри.

Если Мирабель все еще спала перед телевизором или как-то еще, ей, очевидно, нужен был отдых. Сиенна замешкалась, прежде чем позвонить в дверь, колеблясь между тем, чтобы не будить ее и предложить помощь. Но потом она вспомнила настойчивость Гэвина у ее двери и то, как сильно она нуждалась в его заботе, знала она об этом или нет, поэтому нажала пальцем на дверной звонок. Что, если болезнь Мирабель обострилась? Что, если у нее жар, но «Тайленола» нет? Что, если у нее обезвоживание? Что, если она не ела весь день, и ей просто нужно, чтобы кто-нибудь разогрел ей что-нибудь?

Что, если ей просто нужно помочь подняться с кресла перед телевизором и лечь в постель, зная, что тогда она не проснется с болью в спине?

Она подождала минуту, прижав ухо к двери, но изнутри не доносилось ни звука, даже тихого звука какого-то телешоу, и волна беспокойства накатила на нее. И когда она взялась за ручку, и та повернулась... открылась... это беспокойство усилилось.

— Мирабель? — крикнула она в темный дом. — Мирабель, это я. — Ее оружие все еще было в кобуре на поясе, и по привычке она положила на него руку, когда вошла внутрь, включив свет в прихожей. Она снова позвала ее по имени, но ответа не последовало, и она медленно двинулась вперед.

Она только что поехала домой к Аргусу, оставила включенным телевизор и забыла запереть дверь. Или она выйдет из своей комнаты сонная и дезориентированная из-за какого-нибудь лекарства от простуды, и ты напугаешь ее до смерти.

Она наклонилась к открытому дверному проему просторной гостиной, но в ней никого не было, только приглушенный звук телевизора, показывающего рекламный ролик от QVC. Она двинулась дальше, медленно завернув за угол на кухню, прежде чем включить верхний свет. Все было безупречно, и Сиенна почувствовала знакомый запах лимонного чистящего средства, который всегда вызывал воспоминания о Мирабель.

Ее плечи слегка расслабились, но она снова позвала ее по имени. Когда она просунула голову в открытую дверь спальни, кровать была пуста. Нахмурившись, она включила и там свет, но Мирабель не было.

Сиенна быстро прошлась по каждой комнате, зовя Мирабель по имени, а затем вернулась на кухню. Ее определенно не было дома. Но она также не упала в обморок на пол в ванной, как опасалась Сиенна.

Почему ты этого боишься? Прислушайся к своей интуиции.

Что-то было не так, или просто этот случай, этот парень сеяли хаос в ее сознании, заставив ее видеть игры, подсказки и послания в каждой мелочи?

Но я оплакивал маму. Я оплакивал отсутствие ее попурри, домашних пончиков и спрея с ароматом лимона, благодаря которому в нашем доме пахло чистотой и свежестью.

Она глубоко вздохнула. Это было то, что все еще не давало ей покоя. И все же она продолжала отговаривать себя от этого, потому что говорить о матери в связи с попурри и лимонным очистителем было все равно, что кому-то сказать, что их маме нравилось жечь свечи и экономить подарочные пакеты.

Каждая мать так поступала.

Ну... не ее, но многие из них.

Эти вещи не были характерны для Мирабель.

Но они напомнили тебе о ней, не так ли, Сиенна? Прошептал тихий голос.

Но откуда Дэнни Бой мог это знать? В этом не было никакого смысла.

Она взяла телефон, чтобы написать Гэвину сообщение о том, что она уходит, и что Мирабель нет дома, когда увидела на краю стола листок бумаги, исписанный почерком Мирабель.

Она подошла к нему, нахмурив брови, когда посмотрела вниз.

— Что за черт? — пробормотала она.

Это были ее заметки, только... переписанные Мирабель.

Ванадий, йод, кислород, Литий.

А затем, под этим, она добавила к мозговому штурму Сиенны очевидные буквы "Е" и "Т" из таблицы Менделеева.

Европий?

Эрбий?

Эйнштейний?

Титан?

Тантал?

Таллий?

Теллур?

Тулий?

Фиолетовый (VIOLET)

Сиенна постояла там несколько мгновений, пытаясь понять. Мирабель, очевидно, видела записи из таблицы Менделеева в ее квартире. Вот почему она выбежала оттуда в таком возбужденном виде? А потом она вернулась домой и переписала их со своими собственными дополнениями. Почему? Мирабель правильно написала букву «Е», хотя она никак не могла знать о компании, с которой было связано тело Гарри Локхида, или об уликах, оставленных убийцей, которые привели их к одной и той же букве. И почему Мирабель решила, что это слово в конечном итоге будет Фиолетовый?

Ее взгляд скользнул вниз, к нижней части страницы, где Мирабель написала три имени. Рива (Лилли) Килинг, Би Мюррей и Гарри Локхид. Три задушенные жертвы убийства, которые были тщательно позированы.

Ниже был грубый набросок короны, выполненный красными чернилами, почти, как если бы Мирабель рисовала, просматривая записи. Что, черт возьми, происходило?

Что-то пришло ей в голову, и она достала телефон, чтобы позвонить в участок. Кэт давно ушла домой, чтобы хорошенько выспаться, но, возможно, Ксавье все еще находился там, несмотря на поздний час. Она воспользовалась автоматической системой, чтобы набрать добавочный номер телефона на столе, где он работал, и парень сразу же ответил.

— Привет, Ксавье. Ты, конечно, должен видеть полуночный сон. Но я рада, что ты все еще там.

— Вообще-то, я как раз собирался. Что случилось?

— Ингрид сказала, что вы собираете информацию о Роджере Хастингсе и похищении его сына?

— Да. Хотя я все еще работаю над этим. Есть много чего.

— Все в порядке. Мне просто нужно знать имя его жены, если оно у вас есть. Та, которая в первую очередь сообщила о похищении их сына.

— Ах, подожди. — Она услышала шорох, как будто он просматривал заметки или распечатки. — Вайолет. Я так и думал, но хотел убедиться. Вайолет Хастингс, бывшая официантка, ставшая домохозяйкой, сообщила, что Роджер уехал с их семилетним сыном Дэниелом на заднем сиденье своей машины и не вернулся. По словам полиции, она утверждала, что это были супружеские разногласия, и он забрал мальчика, чтобы наказать ее.

Наказать ее?

Сердце Сиенны учащенно забилось, ее внезапно затошнило.

— Там сказано, где она работала официанткой?

— Хм. — Она снова услышала шелест бумаг. — Да. Казино «Рояль»? Это то, которое закрылось в прошлом году, верно?

Казино «Рояль». Она не могла представить себе казино с этим названием. Она напрягла мозги, пытаясь представить его, но ничего не вышло. Прошло так много лет с тех пор, как она жила там в последний раз и знала каждое здание в каждом уголке города.

— Я не знаю, — рассеянно ответила она.

— Это было классическое казино недалеко от центра города, но в глуши, — продолжил Ксавье. — В основном я запомнил его из-за гигантской красной короны на крыше здания.

Ее грудная клетка сжалась. Красная корона. Да, да, теперь она тоже это вспомнила. Она никогда не заходила внутрь, но проезжала мимо. Ее взгляд остановился на грубом наброске Мирабель. У нее перехватило дыхание.

— Большое тебе спасибо, Ксавье. Ты очень помог. На самом деле, когда все это закончится, я номинирую тебя на звание сотрудника года.

Она услышала гордость в его голосе, когда он сказал:

— Вау, спасибо. Это не проблема. Мне это нравится. Увидимся завтра.