Глава 1

Вспышка красного и голубого в зеркале заднего вида привлекла мое внимание за секунду до того, как я услышала короткий вой сирены.

— Трэв, почему мы здесь так рано? — ныла я по дороге к старту, который находился на вершине холма. Я стиснула в руках пластиковый стаканчик, молясь, чтобы никто не толкнул меня, и я не расплескала свой кофе. В этом случае я за себя не отвечаю.

— Это мероприятие организовывал не я. Видимо, это был кто-то, кому ты насолила, — сказал Трэвис со смешком, уклоняясь от моего удара, и побежал вверх по холму.

— Это же пытка! И как у них глаза не слипаются? — застонала я, достигнув вершины холма, по которому неслись бодрые гонщики.

— Райл, не все же так сильно ненавидят утро. К тому же, уже 9:30. Не так уж рано, — подмигнул мне через плечо Трэвис, доставая велосипед из багажника.

— Ненавижу тебя, — ответила я, бросая на него свирепый взгляд.

— Если бы ты сказала это с большим чувством, я, может быть, и поверил бы, — усмехнулся Трэвис и, потрепав меня по щеке, словно ребенка, прыгнул на велосипед и поехал на разогревочный круг.

Эх. Зачем я только после окончания колледжа согласилась быть его личным помощником? Мало того, что приходится вставать в несусветную рань, так еще и бегать по его поручениям, отвечать на нескончаемые звонки, следить за тем, чтобы все проходило без сучка и задоринки и выполнять прочие мелкие задания. Не уверена, что возможность каждый день быть рядом с другом стоит вечного недосыпания.

Хотя кого я обманываю? Обожаю эту работу.

Потягивая свой кофе, я отошла в сторонку, чтобы держаться подальше от трассы, и достала свой сотовый. Может быть, выполню какую-то работу, пока жду Трэвиса с разогревочного круга. Я пролистала несколько электронных писем и отметила важные, содержание которых нужно будет обсудить с другом. Когда я заканчивала отвечать на последний имейл, телефон завибрировал, оповещая о входящем сообщении. Я взглянула на экран и увидела, что оно от мамы Трэвиса, Кэти.

Мама2: Ты все еще там?

Я: Да. Ваш сын меня ненавидит.

Мама2: Ты же его знаешь… такой перфекционист :-) Скоро увидимся!

Вздохнув, я положила телефон в задний карман и глянула, не закончил ли Трэвис свою тренировку. Еще нет. Пожалуй, пока можно отыскать еще кофе и дождаться его маму у черного входа. Все равно он даже не заметит, что я ушла.

Десять минут спустя с дымящейся чашкой кофе в руках я сидела снаружи возле черного входа в ожидании Кэти. Телефон загудел, оповещая о входящем сообщении.

Трэв: Куда ты ушла?

Я: Сбегала за кофе, теперь жду твою маму.

Трэв: Ладно… По крайней мере ты не видела, как я шлепнулся.

Я: Да ладно!

Я: Не поранился?

Трэв: Нет. Просто на одном из холмов столько гребанных выбоин. У многих гонщиков с ними проблемы.

Я: Ну, помни о них, чтобы не грохнуться во время финала и не травмироваться.

Трэв: Помню. Вроде бы…

Я: Если поранишься, я уволюсь.

Трэв: Ничего подобного. Хватит врать. Ты слишком сильно меня любишь.

Я: Под «любишь» ты имеешь в виду «ненавижу»?

Я: В этом случае… Ты чертовски прав.

Трэв: Женщина. Я так разочарован.

Я: То есть ты уволишь меня?

Трэв: Не дождешься.

Я: Черт.

— Райли? — позвал меня голос сверху.

Я повернулась в сторону голоса и увидела Кэти, смотрящую на меня сверху вниз с удивлением.

— Привет, Кэти, — ответила я, поднимаясь. — Секундочку. — Я вернулась к телефону.

Я: Твоя мама здесь. Скоро увидимся.

— И как долго вы тут стоите? — спросила я, следуя за ней до арены.

— Недолго, решила дать тебе закончить разговор с моим сыном, — усмехнулась она. — Так, что интересного я пропустила?

— Ну, если называть падение Трэвиса интересным…

Кэти остановилась и повернулась ко мне лицом:

— Он ведь не поранился?

— Нет, — рассмеялась я. Я отреагировала точно так же. — Он сказал, что в порядке.

— Будем надеяться, финал обойдется без происшествий. Он выяснил, что пошло не так? — спросила женщина, когда мы приблизились к подножью. Она начала подниматься наверх.

Я лишь захихикала в ответ. Забавно, что мы мыслим в одном направлении.

— Да. Сказал, что дело в выбоинах. Уверена, он и другие ребята уже все исправили.

Я шумно вздохнула. И как я умудрилась от нее отстать?

— Ладно. Это хорошо, — сказала она, отвлекаясь на входящее сообщение в телефоне.

— Эй, вы там еще долго? Финал уже начинается.

Трэвис появился из ниоткуда, напугав меня. Я подпрыгнула и беспомощно уставилась на стакан с кофе, упавший на землю.

— Нет! — заныла я, с грустью глядя вниз на лужицу кофе, смешавшегося с грязью.

Кэти обернулась на этот звук, посмотрела на нас с Трэвисом, а затем взглянула на землю. Она покачала головой, похлопала сына по спине и спустилась вниз по склону, чтобы найти себе место на обочине.

Я пробуравила Трэвиса взглядом и пнула его в живот со всей мочи.

— Эй. Больно, — сказал Трэвис, отшатываясь назад и потирая свой живот. — Райл, я же ничего не сделал. Ты сама его уронила.

— Я просто… Я даже не…

Я не могла ясно мыслить. Мне нужен был кофе, который превратился сейчас в комок грязи. Я снова на него посмотрела. Он стоял на безопасном от меня расстоянии, засунув руки в карманы, и пожимал плечами в ответ.

— Эй! Иди-ка сюда, — закричала я, намереваясь выполнить наш ритуал. Обычно я оставалась наверху и смотрела на гонку сзади, со спины Трэвиса. Но сегодня не могла здесь остаться. Буду смотреть со стороны вместе с его мамой, так что нужно закончить ритуал пораньше.

Трэвис подошел поближе, и я угодила в объятия. Я обняла друга посильнее и прошептала:

— Будь спокойным. Будь классным. Будь осторожным.

Мы выполняли этот ритуал с тех пор, как нам исполнилось по восемнадцать, и он вернулся с поломанной ногой. Я произносила эти слова, он улыбался и кивал, а затем отправлялся на гонку его жизни. С тех пор для нас это стало привычным делом. Не то что бы это мешало ему травмироваться на каждом шагу, ведь он тот еще везунчик, но это наша фишка. Одна из многих причуд нашей пятнадцатилетней дружбы.

Трэвис высвободился из объятий, улыбнулся мне и кивнул.

— Как всегда, Куколка, — сказал он и пошел готовиться к гонке.

Я повернулась и начала спускаться вниз по склону в поисках его мамы. Может, еще и кофеин отыщу. Ну как люди могут вставать в такую рань?

Когда я отыскала Кэти на обочине, она все еще печатала что-то в телефоне. Женщина взглянула на меня, услышав шаги.

— Ты ведь не убила его? Мне нужно знать, чтобы в случае чего отменить все его мероприятия.

— Ха-ха. Очень смешно. Надо было вмазать ему больнее.

Я зевнула. Первый этап гонки уже начинался, так что я застряла здесь как минимум часа на три.

Кофе исправил бы этот кошмар.

В течение следующих тридцати минут я сидела у ограды и смотрела на то, как гонщики один за другим заканчивают гонку. Наконец, настала очередь Трэвиса, и я взглянула на старт, высматривая его. Положила руки на глаза, подглядывая сквозь пальцы. Раньше я никогда не смотрела гонку полностью, но всегда смотрела концовку. Хоть мне и не хотелось смотреть, но я должна была. Во-первых, позже он задаст мне сотню вопросов, чтобы все проанализировать, а во-вторых, я просто не могла не смотреть.

Когда объявили Трэвиса, раздался гул толпы. После звукового сигнала я увидела, как он спускается с холма в первом прыжке. Я стиснула пальцы, не в силах смотреть на его первый трюк. После того, как толпа радостно взвыла, я разжала пальцы и увидела, как он приземляется в сальто.

Выглядело так, словно это для него раз плюнуть.

Всё еще не в силах убрать руки я смотрела, как он поднялся на следующий холм. Он начал неловкий тейлвип на триста шестьдесят градусов (прим. — Оборот корпуса велосипеда на триста шестьдесят градусов вокруг руля), а я уставилась на него, не моргая. Мой желудок сжался, когда Трэвис оттолкнул от себя велосипед и упал в грязь. Секунду он лежал неподвижно, а потом резко перевернулся и схватился за лодыжку.

Осознав, что он в относительном порядке, я шумно выдохнула. Толпа приветствовала Трэвиса, который с помощью другого гонщика заковылял прочь с арены ждать машину скорой помощи.

— Ты поедешь с ним в скорой. А я возьму машину. Отправишь мне название больницы в смс, — сказала Кэти, пока мы ждали скорую, которая должна была прибыть уже вечность назад.

— Вы уверены? Не могу обещать, что не покалечу его еще больше, — прошипела я сквозь зубы.

Хватит того, что Трэвис смеялся в сторонке вместе с другими гонщиками, абсолютно не обращая внимания на то, что его нога опухла. Но эта нелепая улыбочка бесила меня еще больше. Ему было плевать на травмы.

«До свадьбы заживет», — всегда говорил он.

Кэти засмеялась и приобняла меня.

— Не важно, что ты с ним сделаешь, но сначала, хорошенько прочисти ему мозги.

— О, не волнуйтесь, это в моем плане стоит первым пунктом.

Когда к нам подъехала машина скорой, Кэти улыбнулась мне, взяла телефон и, набрав своего мужа, пошла в направлении стоянки. Прежде чем она отошла достаточно далеко, я расслышала, как она говорит по телефону:

— Кит, твой сын снова себя покалечил. Клянусь, он весь в своего папашу.

Трэвис запрыгнул в машину раньше, чем я успела до нее дойти. Меня остановил один из медиков.

— Вы не можете поехать с нами. Только члены семьи, — кивнула она в сторону машины.

Я закатила глаза, устав слушать это каждый раз, как Трэвис получает травму на велосипеде.

— Я Райли Логан. В графе «Контакт в случае ЧП» указан мой номер.

Я подождала, пока проверят бумаги и подтвердят мою личность. Наконец, медсестра снова посмотрела на меня:

— Назовите, пожалуйста, имя пациента и дату его рождения?

— Трэвис Грейсон. 18 сентября 1986 года, — ответила я на автомате, раздражаясь все сильнее с каждой минутой.

Она снова посмотрела на документы и кивнула.

— Хорошо, можете поехать с ним.

Медсестра отошла в сторону, пропуская меня в машину скорой.

— Эй, Куколка, — сказал Трэвис, когда я подошла, — я был осторожен.

Я закатила глаза и встала в конце салона машины, освобождая медикам путь к Трэвису.