Глава 1

Чарли Где вы, черт вас бери? Джейд? Чарли? Серьезно? Я вздохнула и взяла телефон, совершая шестой круг по своему кабинету — все еще странно было называть его так — проверяя панель, мониторы, все в последний раз, как это делала мама до меня и ее мама до неё с помощью зубила и камня.

Воспоминание о моей нахальной, сквернословящей бабушке заставило меня ухмыльнуться. Бабушка ненавидела всю эту технологию, доверяя только бумаге, ручке и своим собственным глазам.

Я наблюдала, как один из барменов на втором этаже наливает дорогой напиток, поглядывая через плечо на камеру. На соседнем экране девушка в нашем эксклюзивном казино на нижнем уровне явно делала предложение клиенту, причем она не была одна из моих девушек. Я быстро сфотографировала ее на телефон. Иногда нужно помнить о старых добрых традициях. Остановившись перед огромными окнами, из которых открывался вид на все три этажа греха и разврата подо мной, оно было словно параноидальное всевидящее око, я обратилась к подруге Вай с милым и деликатным сообщением.

Я: Иду. Налей мне выпить. 15 минут максимум. Вай: Вранье. — Черт, потерпи, — пробормотала я себе под нос, отступая на два шага от этих окон. Подальше от осуждающих взглядов внизу… — Простите?

Я обернулась и автоматически напряглась, подняв подбородок и, скрестив руки, и подумала про себя.

Как моя мать. Я прочистила горло, так как эта мысль заставила меня почувствовать боль.

— Что я могу сделать для тебя, Черри?

Сногсшибательная рыжая девушка передо мной была безупречна. Статная фигура на каблуках Louboutin, темно-лиловое шелковое платье облегало ее изгибы, словно было вшито в ее тело, а волосы были закручены в идеальный шиньон, которую я никогда бы не смогла повторить. Она смотрела на меня такими острыми глазами, что я почувствовала себя неловко. Мне потребовалось вся моя сила воли, чтобы не проверить прическу или не разгладить что-нибудь на себе.

Встань прямо и ни перед кем не прячься, Чарли Вон. Слова Бабушки зашипели у меня в голове. Слова, которые я слышала с того дня, как родилась. Камилла Вон начала все это прямо здесь, в Лас-Вегасе, с помощью некоего голубоглазого эстрадного певца «Крысиной стаи» — по крайней мере, по слухам. Она и моя мать, Шанель, вместе создали империю в течение почти шестидесяти лет, и я та, кто сбилась с пути. Большинство родителей стараются оградить своих дочерей от того, что здесь происходит. Вещи, предложенные здесь по приемлемой цене. К тому же моя семья спроектировала, одела и драпировала эти вещи, создавая неотразимую красоту. Великолепно обольстительный, чувственный и сексуальный мир, был «Камео».

Ты Вон. Ты должна забыть прошлое. Ты должна взять на себя  ответственность сейчас.

Эти были важные слова, а слезы грозили обжечь мне глаза. Я впилась ногтями в ладони, чтобы не шевелиться.

Ты слышишь меня, Чарли? Я слышу тебя, Бабушка. — Приложение снова не работает, — сказала Черри плавным и бархатистым голосом.

Классно. Никто никогда не мог угадать ее профессию.

— У нас с Пейсли назначена встреча в «Луор», и мы не можем выйти. Одна идеально изогнутая бровь поднялась. — Правило такое… — Никогда не выходить из дома, не предупредив об этом, — закончила я за нее, слегка наклонив голову. — Я в курсе.

Боже, я всё знала! Вероятно, я могла бы перечислить все правила и протоколы дома в алфавитном порядке еще до того, как выучила таблицу умножения.

— Итак, как мне поступить? — спросила Черри, безупречно наманикюренные пальцы разглаживали ее приталенное платье, и это было единственным признаком того, что ее слегка похлопали по руке. — Мы не чувствуем себя в безопасности без приложения. Я сообщила об этом Бейли, но не смогла найти Джонатана.

— Ты звонила?

Мой помощник, Джонатан Такер, обходил Черри так, словно она была всего лишь неудобным манекеном, стоящим на его пути. Я любила его за это.

Джонатан был почти таким же новичком в офисе, как и я, но адаптировался он гораздо быстрее. Если я выросла здесь у ног мамы и бабушки и знала все возможные закоулки и тайники этого места, то находиться здесь, в офисе, каждый день, управлять делами — всеми делами — не было для меня зоной комфорта. Джонатан, с другой стороны, проработал здесь всего пять месяцев, и он был незаменим.

Он появился после одного из самых мрачных периодов в моей жизни — после ужасной автомобильной аварии, в которой погибли моя мама и бабушка, а я осталась только со сломанным пальцем, но с наследством, которое нужно было сохранить. Если этого было недостаточно, то Эми — помощница моей матери и моя самая старая подруга, помимо Джейд, — внезапно уехала, всего несколько недель спустя, чтобы побыть со своей семьей. Мало того, что я внезапно оказалась на горячем месте, отвечая за то, чего никогда не хотела, так еще и не имела никакого понимания о руководстве и потеряла одного друга.

Джонатан был моим спасением, обладал безумными административными способностями и никому не давал повода для беспокойства. Он был похож на мою бабушку, но с красивой задницей и белокурой шевелюрой, которая придавала ему милый вид.

— Приложение опять не работает, — сказала я. — Можешь позвонить программисту и сказать, чтобы он довел его до стопроцентного состояния работоспособности, или мы возьмем кого-нибудь другого?

Глаза Джонатана сузились.

— У тебя есть кто-то еще?

Мой телефон снова зажужжал, и я опустила взгляд на обвиняюще тычущего пальцем эмодзи Ви. Она знала меня. Она знала, что я позабочусь о пятнадцати других вещах, прежде чем выйду за дверь.

— Нет, но ты сделаешь это в ближайшие двадцать четыре часа, — сказала я. — И скажи ему двенадцать. Потому что от него нет никакого толку, если мы не можем  ему доверять, а нам нужно отслеживать наш эскорт.

— Займусь, — сказал он. — Черри, милая, напиши мне подробности… Ну, не совсем подробности, — добавил он, когда ее бровь снова приподнялась. — Но ты понимаешь, о чем я. Я сам обновлю сайт с помощью твоего сообщения.

— Спасибо, — сказала Черри. Ему, но не мне, — и вышла из комнаты.

— Они меня не уважают.

— Уважают, — рассеянно ответил он, набирая номер на iPad.

— А если серьезно, то нет, — разочарованно сказала я и подошла к книжной полке, где с фотографии на меня смотрели две женщины, обладавшие здесь властью.

Фотография была сделана в прошлом году, когда бабушка, мама и я поехали отдыхать, чтобы побыть наедине в Chez Paris сразу после того, как я заняла там руководящую должность. Мы стояли на террасе и смеялись, и наша официантка запечатлела этот момент. Мы выглядели как три версии одного и того же человека, с нашими ледяными голубыми глазами и разными оттенками блондинистости.

Бабушкин блонд к тому времени был в основном серебряным, мамин — все еще золотистым, а мой представлял собой смесь моего обычного карамельного цвета с бликами. В нас могли быть одни и те же гены, но мы были разными женщинами.

— Я поняла, — продолжала я. — У меня может быть мое Имя, но я уехала. Для них Я чужак.

— Так сделай что-нибудь с этим, — сказал Джонатан.

Я повернулась на пятках.

— Что?

Он поднял глаза от своего iPad с усталым вздохом, как будто я только что вымотала его до чертиков.

— Ладно, разрешишь говорить свободно? Хочешь уродливую версию?

— Пожалуйста, — сказала я, снова скрещивая руки.

— Ты права, — сказал он. — Ты — Вон, но ты всего этого не заслужила.

— Прости?

— В их глазах, — сказал он, подняв руку. —Ты хотела уродливую правду.

Я медленно выдохнула и несколько раз моргнула.

— Продолжай.

— Ты — наследница королевства, Чарли, — сказал Джонатан, отложив блокнот, подойдя ко мне. — Но ты также и дочь, которая избегала королевства, потому что была слишком правильной, чтобы делать то, что делают они. Быть той, кем были они.

Мои руки опустились, кулаки сжались.

— Я никогда не говорила… — Знаю. — Руки Джонатана обхватили мои кулаки, разжимая их. — Я знаю. Я просто говорю тебе, что они думают. Ты никогда не была на их месте, милая. Ты отошла в сторону. Занималась чем-то другим. Но теперь тебе вручили волшебную палочку, ничем не заслужив это, и они, наверное, немного возмущены. Опасаются. Как цыгане, которые доверяют только себе подобным, или полицейские, или Кейны.

При этом имени у меня защемило в животе, и я отпрянула от него и от слов, прежде чем на моем лице успело появиться хоть что-то.

— Ты сравниваешь их с полицейскими и цыганами? — сказала я, делая вид, что ищу свою сумочку.

— Ладно, будем придерживаться этих двух, — сказал он себе под нос.

— Значит, они никогда не будут мне доверять, потому что я не одна из них, — сказала я. — Это то, о чем ты говоришь.

— Если только ты не изменишь это, — сказал он, наклонив голову.

Из моего горла вырвался смех.

— Ты предлагаешь… Он поднял палец и коснулся наушника Bluetooth, когда ему позвонили.

— Понял. — Оглянувшись на меня, он улыбнулся. — Сегодня вечером в красном зале будут присутствовать VIP-персоны. Сенатор Стивенс и его свита просят Сашу и Джеззи.

Я кивнула.

— Они лучшие. Они покидают помещение?

Он поднял подбородок.

— Если да, то я сначала удостоверюсь, что все оплачено через Интернет, и выпишу их. Не волнуйся.

— Я волнуюсь, — сказала я, потирая шею. — Это все равно, что заботиться о тридцати детях, и когда система дает сбой… — Я разберусь, Мамаша Вон, — сказал он.

Я нахмурилась, услышав, как это слово отражается от стен. Это было прозвище Бабушки. Она любила его. Она принимала его. Я подняла бровь.

— Не называй меня так.

— Кроме того, у нас в доме есть Кейны.

Моя челюсть сжалась.

— Конечно, есть.

Я отказалась спрашивать, кто именно. Для Джонатана это не имело значения.

Кейны были другой стороной «Камео». Мускулы. Защита. Деньги. С начала времен — во всяком случае, нашего времени. Если Кейн приходил в дом, это означало, что у него там есть дела. Дела, которые, возможно, не были на учёте. Когда-то высокий, темный и невероятно сексуальный Кейн в доме означал, что он пришел за мной, но это было много-много лет назад. Я почувствовала, что мое сердцебиение участилось, и сжала пальцы, чтобы стряхнуть это чувство с себя. Серьезно? Я не видела его лица со дня похорон, и после всех этих чертовых лет, вспоминая эти темные, задумчивые глаза и гору мышц, двигающуюся по зданию где-то рядом, — черт возьми, это было безумием, что он все еще мог сделать это со мной.