Это место — оно разрушит такие связи, говорила она. Если ты этого хочешь, тебе нужно уехать. Это был один из немногих случаев, когда я видела бабушку, выглядящей грустной.
И спустя неделю это уже не имело значения.
Потому что этот урод, который был внизу, называющий меня теперь мисс Вон, в костюме за тысячу долларов и с глазами, достаточно твердыми, чтобы разжижить сталь, еще тогда, в возрасте двадцати одного года, решил, что я не стою его времени.
Может быть, девятнадцать лет и были глупой юностью, но такой страсти, такой любви больше не было. Он что-то сломал во мне. У меня были отношения и любовники на протяжении многих лет, но ни на ничто и никогда не претендовало мое сердце так, как на него. И, как я подозревала, никогда не будет. Я отдала ему все свое сердце, а он ушел и поимел другую.
К черту его.
Я отвернулась от глупых, бесполезных мониторов, которые ничего не показывали, и вдруг профессиональная маска, которую мне пришлось надеть внизу, стала душить меня. Мне хотелось кричать, беситься, разбить что-нибудь и почувствовать, как из него течет кровь.
— Да пошли они все! — сплюнула я, подхватывая стоящую рядом вазу.
Я замахнулась на ближайший монитор, но моя рука остановилась, когда вокруг моего запястья обвилось тепло. Я втянула воздух, страх и ярость боролись в моей груди, и я развернулась. Прямо в мускулистую стену, которая была мистером Кейном.
— Что ты здесь делаешь? — Я зашипела, от его близости все мои нервные окончания пришли в бешеную готовность.
Чужое и знакомое одновременно нахлынуло на меня, когда тело, которое я когда-то так хорошо знала, оказалось так близко. Лицо, которого я касалась, эти невероятно сексуальные губы, которые я целовала.
А вот глаза.
Они уже никогда не будут прежними.
— Похоже, я помешал тебе уничтожить активы, — ответил он, его тон был таким же мрачным, а глаза пылали. — Почему ты все еще здесь?
— Я владелица этого места, — сказала я. — А почему ты здесь?
— Я защищаю его.
Горький смех грозил задушить меня.
— Верно, — вздохнула я. — Где ты был сегодня вечером?
— Это нечестно, Чарли, — сказал он сквозь зубы.
На этот раз смех был настоящим, и я вырвалась из его хватки, мгновенно ощутив потерю и возненавидев себя за это.
— О, теперь я Чарли, да? — сказала я, с ухмылкой ткнув его в грудь и наслаждаясь искрами, промелькнувшими в его глазах. — Ты вспомнил. — Я сменила улыбку на усмешку. — Я чертовски тронута.
— Когда-то она была и моей подругой, — сказал он, грубо схватив меня за руку, когда я снова ткнула его.
— Не надо, — задохнулась я, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. — Ты не можешь так поступать. Ты не имеешь права разыгрывать эту карту.
— Я найду того, кто это сделал, — сказал он, наклоняясь ближе, его голова была в опасной близости от моей.
— Ты знаешь, что она оказалась здесь, в «Камео», из-за меня? — сказала я, чувствуя, как горячие слезы льются ручьем, но мне было все равно. Чувство вины топило меня. — Она пришла со мной после того, как ты меня поимел. — Я прижалась спиной к стене от Гидеона, который не сдвинулся с места. — Она пыталась поступить в колледж, потому что я была там. Она вернулась сюда, потому что Камилла и Шанель Вон были самыми близкими матерями в ее жизни, а мама Вон дала ей почувствовать себя в безопасности. — Я придвинула свое лицо к его лицу так близко, что почувствовала его учащенное дыхание на своей коже, его тепло, разливающееся по мне. — В безопасности, — прошептала я, мой голос срывался, дыхание сбивалось.
— Чарли. — Это слово было предупреждением, тяжелым и жестким. В нем был гнев, страсть и все то, от чего мне следовало бы бежать.
Жаль, что я уже давно перестала бежать.
— Пошел ты, — прошептала я.
Я поднялась на ноги, не успев осознать, что сдвинулась с места.