В апреле подготовка группы была окончена. Молодых летчиков расписали по эскадрильям. А капитан Стрельцов — звание ему присвоили в канун 26-й годовщины Красной Армии и Военно-Морского Флота — приступил к исполнению своих прямых обязанностей.

Вылететь на задание — была первая его просьба. С увеличением светлого времени боевые действия авиаторов-североморцев активизировались. Всюду царил небывалый подъем, вызываемый все новыми и новыми радостными сообщениями с фронтов.

И вот полк облетела весть о подвиге экипажа соседней части. Уже несколько месяцев они живут рядом с 46-м штурмовым авиационным полком, питаются в одной столовой, по-фронтовому дружат. Хорошо знают друг друга. Немножко завидуют штурмовикам, которые летают на боевые задания значительно чаще. Ведь у них «ИЛы» — гроза для фашистов.

Это случилось 23 апреля, рано утром. По боевой тревоге подняли 2-ю эскадрилью 46-го полка. Поставили задачу нанести удар по конвою противника. Восьмерку штурмовиков повел заместитель командира эскадрильи капитан И. Б. Катунин. Это был его десятый боевой вылет.

Катунин длительное время был инструктором в авиационном училище, настойчиво просился на фронт и добился своего. Вскоре добился и первых боевых успехов: на счету его экипажа были четыре потопленных фашистских корабля и один сбитый самолет, который уничтожил стрелок — радист старший сержант А. М. Маркин.

Подробности последнего боя коммуниста Катунина и комсомольца Маркина рассказали очевидцы, вернувшиеся с задания.

Штурмовики точно вышли на караван, состоявший из 8 транспортов и 20 военных кораблей — в том числе 6 миноносцев. Его охраняли истребители. «ИЛы» устремились к конвою. Их встретили плотным огнем. Сотни разрывов встали на пути. Стреляла не только артиллерия миноносцев, сторожевиков, транспортов. Огонь вели и береговые зенитные батареи.

Ведущий распределил цели и напомнил по радио:

— Штурмовики с курса не сворачивают! Бомбы бросать с пикирования. Атакую головной транспорт!

Неожиданно его самолет резко бросило в сторону. Из мотора густо повалил дым, а затем вырвалось пламя.

В тот же момент в наушниках раздался спокойный голос Катунина:

— Бомбы бросать на цель. Выдерживать боевой порядок.

Первой вошла в пике командирская машина. Следом на цель один за другим стали пикировать ведомые.

Отделяются от горящего самолета черные точки — бомбы пошли в цель. Вот-вот ведущий возьмет штурвал на себя, и пылающий штурмовик пронесется над палубой транспорта. А там, в море, можно выброситься на парашюте или же приводнить самолет.

Но прежде чем вышли из пикирования остальные машины, самолет, направленный твердой рукой коммуниста Ильи Борисовича Катунина, врезался в огромный транспорт. Сильный взрыв потряс все вокруг. Столбы дыма и огня взметнулись над протараненным фашистским транспортом.

Еще один транспорт и сторожевик пошли ко дну, сильные повреждения получили два транспорта и сторожевой корабль.

…Всего несколько минут прошло с момента, как над, аэродромом взвилась сигнальная ракета на взлет. Набрав необходимую высоту, легли на заданный курс. Внизу проплывал привычный заполярный пейзаж: заснеженные сопки, на склонах покрытые низкорослым кустарником, бурые пятна заметанных снегом болот и озер. Грибами над покровом снега чернели разбросанные в беспорядке гранитные глыбы. На исходе второй весенний месяц, а заметных признаков наступления весны не видно. Ночью — мороз. Нередки заряды обильного снегопада.

Прошли береговую черту. Теперь впереди неспокойное Баренцево море. Оно кажется высеченным из гранита. Только накат волн изредка выбрасывает белый гребешок.

Стрельцов внимательно смотрит вокруг. Сегодня он должен в установленное время выйти на военно-морскую базу Киркенес и сфотографировать бомбовый удар штурмовиков. Появиться над целью он должен через три минуты после ухода штурмовиков.

Стрельцов ведет свой самолет все дальше в море. Кравцов периодически отсчитывает курс, дает поправки. Навстречу приближаются кучевые облака. Вначале проплывают отдельными разорванными кусками. Все чаще и чаще встречаются целые глыбы. Вскоре надвинулся огромный массив. Такие облака летчики, летающие в одиночку, любят. В их лабиринтах разведчику очень удобно маневрировать, легко подойти незамеченным к объекту.

Штурман точно вывел самолет на цель. Ударная группа уже отошла. Это было видно по разрывам снарядов, перемещавшимся на восток. Панорама для фотографирования соответствовала установленным требованиям.

Все необходимое зафиксировали на пленку. Задание выполнили хорошо.

В начале мая пришел приказ о назначении подполковника А. В. Жатькова командиром авиационной дивизии, в состав которой входил и 95-й авиаполк. Не знал тогда Стрельцов, что перед уходом Анатолий Владимирович написал представление на присвоение ему звания Героя Советского Союза.

Командир полка характеризовал Стрельцова как отличного летчика, растущего талантливого офицера, смелого, инициативного и грамотного воздушного бойца, на счету которого было 146 боевых вылетов.

В его боевом активе — прикрытие без потерь 94 отечественных и союзных конвоев, десятки полетов по обеспечению атак самолетов-торпедоносцев на корабли врага.

Заканчивалось представление так: «За 4 сбитых и несколько подбитых бомбардировщиков противника „Ю-88“ при прикрытии конвоев в море, за потопление 1 танкера, 1 транспорта, 1 мотобота, повреждение 1 миноносца и 1 мотобота, за уничтожение бомбо-штурмовымн ударами 9 танков, 45 автомашин с войсками и грузом, 2 железнодорожных эшелонов, 8 самолетов противника на аэродроме и другие успешные бомбардировки, за обеспечение потопления при взаимодействии с торпедоносцами 4-х транспортов общим водоизмещением 24 — 26 тыс. т, 1 танкера 4 — 6 тыс. т., 1 тральщика, за геройство и доблесть, проявленные в боях за Родину, достоин присвоения звания Герой Советского Союза».

Ходатайство поддержали командующий ВВС Северного флота генерал-лейтенант авиации А. X. Андреев, командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко и член Военного совета Северного флота контр-адмирал А. А. Николаев.

Май — единственный по-настоящему весенний месяц в Заполярье. После долгой зимней спячки просыпается природа, буйно тянется к изобилию света зелень. Солнце светит почти круглые сутки.

Естественно, с наступлением лета возрастая в этом суровом краю боевой накал сражений на земле, в небе и на море. Но 1944 год имел свои отличительные черты и на Севере.

Общая обстановка на северном театре позволила всю авиацию сосредоточить для боевых действий на морском направлении.

Положение на сухопутном фронте оставалось по-прежнему стабильным, а угроза вражеского нападения на наше побережье и базы практически исключалась из-за пассивности германского надводного флота и почти полного отсутствия у гитлеровцев ударной авиации, уничтоженной североморцами в прошедших боях. А восполнить потери фашистской Германии уже было не под силу.

Несмотря на ослабление авиации противника, в каждом вылете большое внимание уделялось истребительному прикрытию всех самолетов, даже одиночных.

В начале июня экипажи полка вылетали на прикрытие отряда боевых кораблей: крейсера «Мурманск», лидера «Баку» и трех эскадренных миноносцев. Отряд без потерь прибыл в назначенный пункт.

В двадцатью числах эскадрилья майора Б. Г. Хомдохова перелетела с полевого аэродрома на подготовленную площадку возле самой линии фронта. Через день туда же перебазировался весь полк. Отсюда экипажам во взаимодействии с 46-м Краснознаменным штурмовым авиаполком предстояло наносить удары по объектам противника.

В Заполярье наступило долгожданное лето. Хорошая погода, теплые дни и предстоящие боевые дела поднимали настроение у всего личного состава. Чувствовалось приближение решающих событий на этом отдаленном участке советско-германского фронта.

В эти дни Стрельцова назначили командиром эскадрильи (майор Хомдохов уехал на курсы в Москву). Молодой комэск, организуя боевую подготовку эскадрильи, много внимания уделял развитию спортивно-массовой работы. За два дня был оборудован спортивный городок, где 25 июня состоялся большой праздник. Открылся он массовым кроссом на 1000 метров , в котором участвовал весь личный состав полка. Центральным событием дня были соревнования по волейболу между командами подразделений.