Глава 146 - Эдмон Дантес 17 (
GT)
Для взрослого человека было нормальным не помнить то, что произошло до того, как ему исполнилось десять лет. Например, Ло Вэньчжоу настаивал на том, что такие глупости, как то, как он схватил кучу угля с игрушечным пистолетом, когда он был маленьким, были сфабрикованы товарищем Му Сяоцином, чтобы оклеветать его. Но необычным было то, что Фэй Ду ясно помнил все, что произошло до и после, включая тон голоса Фэй Чэньюя. Почему он забыл только этот сегмент?
Но состояние Фэй Ду явно не подходило для дальнейших допросов. Ло Вэньчжоу мог только временно сложить руки, проверяя температуру, подозревая, что это из-за того, что он зашел слишком далеко, дурачился раньше, Фэй Ду простудился. Хотя дисплей текущей температуры показывал, что температура в комнате была около 27°; вы бы не чувствовали себя круто в одежде с короткими рукавами. Ло Вэньчжоу не мог придумать ответ после долгих раздумий и в конце концов вынужден был свести все к одной причине — Фей Ду, возможно, относящийся к категории тропических рыб, был слаб.
Но когда его тело уставало после чрезмерной активности, разум Фей Ду никогда не желал вести себя и отдыхать в своей неподвижной внешней форме. Он бродил наугад, пока он спал.
Сначала ему приснилось, что он достал банку кошачьего корма, но забыл открыть ее для Ло Иго. Потом ему приснилось, что Ло Вэньчжоу почему-то недоволен, не обращая на него внимания, как он ни уговаривал. Наконец, он, казалось, вернулся в тот день, когда Тао Ран доставили в больницу — странность заключалась в том, что в реальном мире, когда Фэй Ду и Ло Вэньчжоу прибыли, Тао Ран уже был в отделении неотложной помощи, и они. Я успел взглянуть на него только тогда, когда его состояние стабилизировалось и его перевели в обычную больничную палату.
Но в своем беспорядочном сне Фей Ду показалось, что он видел Тао Рана, покрытого кровью, кости с разорванной плотью вырывались из его тела. Лицо Тао Рана покраснело, а глаза вылезли из орбит. Это было ужасающее зрелище смерти.
Фэй Ду мгновенно открыл глаза и проснулся.
Его веки отяжелели, но в то мгновение, когда он открыл глаза, его дикие мысли мгновенно вернулись на место благодаря тщательной тренировке. Нахмурившись, Фэй Ду вспомнил только что приснившийся ему сон, чувствуя, что он был немного неправильным, потому что Тао Ран был ранен в автокатастрофе. Так почему же во сне он выглядел задохнувшимся?
Это казалось не очень логичным.
Но, наверное, даже Стивен Хокинг не мог требовать, чтобы все его сны были логичными. Сомнение мелькнуло в голове Фэй Ду, а затем он почувствовал себя немного нехорошо, что-то вроде боли от слишком долгого нахождения в одном и том же положении. Фэй Ду мягко отвел руки Ло Вэньчжоу, которые были немного крепко сжаты. Он перевернулся, но обычно мягкий и удобный матрас словно превратился в цементный пол. Как бы он ни переворачивался, он чувствовал, что он давит на его кости. Покрытый только легким одеялом, он чувствовал, что оно давит на него так, что он не мог отдышаться. Несмотря ни на что, он не мог найти удобное положение.
Когда Фэй Ду очень осторожно перевернулся в третий раз, Ло Вэньчжоу, которого обычно не мог сотрясти даже гром, внезапно включил прикроватную лампу. "Что случилось?"
Фэй Ду не хотелось говорить. Он уткнулся лицом в подушку, избегая света лампы, и покачал головой.
Ло Вэньчжоу протянул руку, чтобы потрогать, затем резко сел. «Ты горишь, как батарея, и все еще качаешь головой!»
Фэй Ду приоткрыл глаза, несколько неопределенно увидев, как Ло Вэньчжоу спешит найти жаропонижающее.
Когда Ло Вэньчжоу жил один, он в основном использовал такие вещи, как сафлоровое масло и юньнаньский белый лекарственный порошок. 6 . У него был запас лейкопластырей и йода, а остальное в основном было просроченным лекарством. Он рылся в коробках и переворачивал ящики, вспотев. Сидевший рядом с ним Ло Иго не желал успокаиваться, таскал откуда-то неоткрытую банку, царапая и кусая ее на полу, банка издавала стучащие звуки, когда падала.
Ло Вэньчжоу прошипел, тихо упрекнув: «Если ты будешь продолжать суетиться, я запру тебя на балконе!»
Ло Иго толкнул банку ногами, поднял голову и неукротимо посмотрел на него, видимо, намереваясь бороться с ним до конца.
Ло Вэньчжоу не был в настроении обращать на это внимание. В конце концов он нашел коробку жаропонижающего лекарства, просмотрел инструкцию и дату изготовления, обнаружил, что срок годности на самом деле не истек, и быстро отнес его Фей Ду.
Давая Фэй Ду лекарство из своей руки, он не мог удержаться от желания вздохнуть. «Президент Фэй, давайте обсудим это. Можем ли мы с завтрашнего дня немного потренироваться, установить режим?»
У Фэй Ду не было сил шутить с ним. Он только неопределенно сказал: «Завтра все в порядке».
Он заставил себя выпить полстакана воды, неуверенно отодвинул стакан и дважды похлопал Ло Вэньчжоу по тыльной стороне руки в знак благодарности, затем свернулся калачиком и не двигался. Фэй Ду обычно умел создавать неприятности, но, запоздало осознав, что болен, вел себя прилично, как бы упорядоченно подсчитывая свои ограниченные силы и разумно снижая все свои жизненные функции, насколько это было возможно, направляя все свои силы на иммунную систему. система.
Ло Вэньчжоу какое-то время очень беспокойно наблюдал за ним и обнаружил, что этот пациент может полностью позаботиться о себе; у него не было дурной привычки сбрасывать одеяло и метаться. Вдруг он довольно нежно коснулся его волос. «Кто заботился о тебе раньше, когда ты заболел?»
Фэй Ду хотел сказать: «Легкие болезни не о чем беспокоиться, из-за серьезных я обращался в больницу», но на самом деле его губы шевелились, и он ничего не сказал. Снотворное действие жаропонижающих средств ослабло. Звук ходьбы Луо Вэньчжоу, казалось, проходил сквозь слой чего-то, все дальше и дальше. Вскоре оно превратилось в дымку. Фей Ду, цепляясь за невысказанный ответ, был вынужден заснуть под действием лекарства. Нерешенный вопрос вырвался из его сознания и просочился в его сны.
Во сне он увидел свою спальню, когда был маленьким — вся вилла была украшена в соответствии с предпочтениями Фэй Чэньюя, включая женскую и детскую комнаты. В богато окрашенных предметах мебели была своя атмосфера, давившая на личность юного обитателя до тех пор, пока не осталось ни щепки. Все было холодно… только к счастью, окно выходило на юг, и свет был хороший.
Фэй Ду смутно помнил, как однажды он прислонился к изголовью кровати, солнце падало на его тело, и он был прикован к постели из-за внезапной простуды и лихорадки.
Пока Фэй Чэньюя не было дома, он тайком достал из пенала полоску бумаги.
На полосе было три ряда цифр. Тайно проникнуть в запретное место было чем-то вроде того, что вам приходилось делать во второй раз. Фэй Ду провел почти полгода, спокойно наблюдая за каждым движением Фэй Чэньюя, тайно собирая все другие коды, которые Фэй Чэньюй использовал в своей повседневной жизни, делая простое обобщение и подсчитывая правила кодирования, выводя из этого анализа несколько принципов, пытаясь определить код к подвалу.
У него не было шанса сделать неправильную попытку, потому что ввод неправильного кода поднимет тревогу. Где бы ни был Фэй Чэньюй, он сразу же получит уведомление. Фэй Ду, наконец, остановился на трех возможных комбинациях, которые мог использовать Фэй Чэньюй, но он действительно не мог определить, какая из них была.
Как раз в этот момент кто-то постучал в дверь. Фэй Ду только что в спешке сунул «предательский и еретический» лист бумаги обратно в пенал, когда вошла его мама, неся лекарство от простуды, смешанное с водой.
Она осторожно сменила промокшее и обжигающее полотенце на его лбу, затем вытерла его полотенцем, смоченным в прохладной воде. На протяжении всего процесса она была как робот, все делала внимательно и методично, но не желала смотреть ему в глаза, как будто любой посторонний контакт мог навлечь на них беду.
Фэй Ду хотел окликнуть «мама», но когда слово застряло у него в горле, оно застряло. Он только открыл рот.
Когда женщина закончила мыть его, она казалась менее мрачной, чем раньше. В ее походке была даже некоторая бодрость. Маленький Фэй Ду хотел ей что-то сказать, но не знал, с чего начать. Увидев, что она собирается уйти, он поспешно протянул руку, чтобы поймать ее. Расстегнутый пенал, лежавший у него на колене, упал, и полоска бумаги с написанными на ней кодами выскользнула наружу.
Воздух как будто застыл.
Через некоторое время женщина нагнулась и взяла пенал и маленький листок бумаги. Фэй Ду подсознательно затаил дыхание. Наконец женщина подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Ее взгляд был таким сложным и трудным для чтения, что мальчик не мог понять, что она имела в виду. Он нервно вцепился в одеяло.
Скажет ли она Фэй Чэньюю? Вдруг она сойдет с ума?
Когда его опасения усилились, женщина, как будто не понимая, положила листок бумаги обратно в пенал и осторожно положила его обратно ему на колени, поцеловала его в макушку, затем повернулась и ушла.
После того, как он услышал дверь, Фэй Ду нерешительно вытащил полоску бумаги, на которой он написал коды. Он увидел, что под одним из кодов был след от ногтя.
Три дня спустя, когда он узнал, что Фэй Чэньюй уехал из города, он использовал этот код, чтобы открыть толстую дверь подвала. Подвал был как запретная зона. Лестницы были узкими и извилистыми; Вы не могли видеть конец сверху. Тусклый свет мерцал в тусклых настенных светильниках, освещая злобных драконов на обоях. Казалось, внутри спрятался чудовище, широко раскрыв темную пасть.
Во сне Фэй Ду подумал, что пока он шаг за шагом спускался вниз, его мама наблюдала за ним со второго этажа. Когда он открыл дверь, казалось, что слабый черный туман заслоняет стол и шкафы со всех четырех сторон. Он нерешительно подошел к столу и увидел стопку печатных трактатов.