— Кроме того, куда делись все патрульные и дежурный персонал туристической зоны, когда Фэн Бинь звал на помощь? — сказал Ло Вэньчжоу. — Неужто в тот момент никого из них не было на рабочих местах? Или же они дружно решили не вмешиваться и бросить детей на произвол судьбы? Свяжитесь с туристической зоной и вызовите всех, кто работал в тот день в ночную смену.

Что же, подозреваемый и его методы были совершенно очевидны, и, похоже, теперь оставалось лишь подать еще одно объявление на розыск Лу Гошэна. Однако несмотря на всю ясность дела, в нем оставалось еще множество сомнительных моментов, будто бы моросящий ночной туман Барабанной башни скрывал его от посторонних глаз.

Дойдя до конца коридора, Ло Вэньчжоу закурил сигарету. Внезапно что-то почувствовав, мужчина оглянулся и посмотрел на занятую работой группу уголовного розыска. Слова из предсмертной записки старика Яна «Некоторые люди здесь изменились» встали костью у него в горле.

Ло Вэньчжоу достал свой мобильный телефон и набрал номер отдела кадров муниципального Бюро:

— Алло, директор Ли, это сяо Ло из группы уголовного розыска... О, нет, это не слишком Вас затруднит. Ну, мой начальник попросил меня написать характеристику для нашего нового коллеги... Кто знает, что опять пришло в голову директору Лу? Пожалуйста, отправьте мне резюме и материалы о проф. пригодности нового парнишки из группы уголовного розыска. Спасибо, спасибо, понимаю, в следующий раз обязательно угощу Вас ужином...

Благодаря вмешательству муниципального Бюро темпы расследования, до этого тащившиеся, словно запряженная волом телега, тут же возросли до космических скоростей.

К вечеру того же дня сорванцы, которых не могли отыскать битую неделю, были возвращены в семьи. Полиция нашла супермаркет BD, где Фэн Бинь покупал закуски. Записи с камер видеонаблюдения супермаркета показали, что сбежавшие ученики неоднократно приходили и покупали здесь что-нибудь. Поэтому полицейские предположили, что дети поселились где-то неподалеку.

После непродолжительного поиска в окрестностях супермаркета всех беглецов отыскали в экспресс отеле и вернули обратно. Возможно, один из учеников, как-то раз гоняясь за знаменитостью, познакомился с менеджером вестибюля, и тот провел их через черный вход без регистрации.

Четверо учеников покорно выстроились у стены в приемной, объясняясь перед полицией и классным руководителем, почему они решили сбежать. По их словам, в школе было слишком много стресса, к тому же приближалось Рождество, поэтому они решили улизнуть, чтобы немного расслабиться.

Эта позорная причина изрядно рассердила взволнованных родителей. Им безумно хотелось отшлепать этих сопляков, да так, чтобы те вертелись и скакали как волчки.

Параллельно велся допрос сотрудников Барабанной башни, на предмет выявления подозрительных действий. У службы безопасности туристической зоны были давние проблемы. Все их сотрудники, от руководителей до патрульных, халатно относились к своим служебным обязанностям. Для них было обычным делом собираться вместе и резаться в азартные игры во время ночной смены. Но стоило случиться несчастью, как все их грехи тут же выплыли наружу.

На данный момент, если не считать того, что убийца Лу Гошэн был на свободе, а потрясенная девушка все еще находилась в ступоре в больнице, дело можно было считать раскрытым.

Всех вернувшихся учеников постепенно уводили родители или учителя. Одного из мальчишек мать грубо тащила за собой, на его распухшем в два раза лице остался отпечаток руки разъяренного отца, а из глаз безостановочно текли слезы. Ему было очень стыдно, но парень продолжал то и дело оглядываться в сторону муниципального Бюро.

Ло Вэньчжоу провожал их внимательным взглядом, как вдруг на мгновение задумался и поспешно окликнул мальчика:

— Ученик, погоди минутку.

Родители мальчика остановились как вкопанные, насилу подавили рвущееся наружу раздражение и вежливо спросили:

— Товарищ полицейский, что-нибудь еще?

Ло Вэньчжоу подошел и смерил мальчика взглядом. Парень был светлокож и слегка полноват. Он рыдал на ходу и выглядел моложе своего возраста, к тому же казался несколько замкнутым. Увидев приближающегося Ло Вэньчжоу, мальчишка тут же застенчиво опустил голову.

— Как тебя зовут? — спросил Ло Вэньчжоу.

— Чжан Ифань, — тихо пробормотал мальчик.

Стараясь говорить как можно мягче, Ло Вэньчжоу спросил:

— Ты ничего не хочешь сказать дяде полицейскому?

Неразвитая гортань мальчика легонько шевельнулась. Учителя и одноклассники тут же воззрились на него. Ло Вэньчжоу нахмурился, от этих безмолвных взглядов ему вдруг стало как-то не по себе.

Отец Чжан Ифаня терпеть не мог жеманность сына. Своей похожей на медвежью лапу рукой он крепко шлепнул мальчика по спине:

— Если есть, что сказать, то говори, а если нет, то так и скажи. Тебе тяжело произнести несколько слов? Я злюсь, просто глядя на тебя!

На лице мальчика тут же отразился испуг. Он напоминал страдающего социофобией человека, которого заставили разговаривать с влиятельным незнакомцем. Он тут же снова заплакал и выпалил:

— Нет...ничего.

Ло Вэньчжоу хотел немного расспросить мальчика, но тот уткнулся лицом в плечо матери и поспешил прочь.

В этот момент к капитану подошла Лан Цяо и, потянувшись, спросила:

— Босс, дело можно считать законченным? Когда будем писать рапорт?

— Не торопись, — смотря вслед спешно уходящему мальчику, Ло Вэньчжоу повесил куртку на сгиб локтя. — Сначала я собираюсь узнать мнение эксперта.

Лан Цяо остолбенела, но прежде чем она успела сообразить, кто был тем «экспертом», Ло Вэньчжоу с добродушным выражением лица спросил:

— Сяо Цяо-эр, что бы ты хотела съесть завтра на завтрак?

— Баоцзы! — Лан Цяо совершенно не заметила его злого умысла и радостно выпалила: — Спасибо, отец-император!

Ло Вэньчжоу посмотрел на нее с притворной улыбкой, развернулся и ушел.

1. Речь идет об одной из «24 истории о сыновней почтительности», что является одним из известнейших памятников китайской литературы и важным источник для изучения конфуцианства, продолжающего играть значительную роль в общественной и политической жизни Китая.

Создание этих коротких историй приписывается Го Цюйцзину (郭居敬), жившему при династии Юань (1279–1368). Они описывают выдающиеся проявления сяо на исторических примерах: от императора Шуня до династии Сун.

Продать себя в рабство, чтобы собрать деньги и похоронить отца.

Дун Юн жил при династии Восточная Хань (25–220) в одном из вассальных княжеств (ныне северная часть уезда Гаоцин провинции Шаньдун). В детстве он потерял мать и переехал в Аньлу (ныне северная часть провинции Хубэй), чтобы избежать бедствий войны. После этого отец его перешел в мир иной. Чтобы собрать деньги на похороны, Дун Юн продал себя в рабство одной богатой семье. Однажды по пути на работу, в месте, называемом Хуайинь, ему повстречалась девушка. Она рассказала, что тоже сирота, и они стали жить вместе как муж с женой. За месяц она соткала 300 отрезов парчи, чтобы выкупить Дун Юна из рабства. Когда они вместе возвращались домой, проходя мимо этой самой акации, жена сказала, что она дочь Небесного Владыки. Это он приказал ей помочь Дун Юну выплатить долг и выкупить себя из рабства. Рассказав все это, она улетела на небо.