Эпилог

Макс

(Шесть месяцев спустя...)

Я самый счастливый ублюдок на свете.

Я смотрю, как Ками фотографирует доски для серфинга, воткнутые в песок на пляже в Рио-де-Жанейро.

Мы здесь, потому что у меня контракт на устранение торговца оружием, и пока я осматриваю местность и цель, Ками исследует эту прекрасную страну.

На ее лице счастливая улыбка, и, опустив камеру, она смотрит на меня. За последнюю неделю в ней что-то изменилось, но я не могу понять, что именно.

Я ослабляю галстук на шее и, присев на песок, осматриваю пляж, наблюдая за тем, как моя невеста занимается тем, что любит больше всего.

Внезапно она оборачивается, и я успеваю поднять руку, чтобы прикрыть лицо, пока она фотографирует меня.

— О, перестань, — жалуется она. — Мне нужна только одну фотографию.

— Нет. — Я качаю головой и указываю на окружающую нас природу. — Тебе есть что фотографировать.

— Мне нужен ты, а не какая-то скала, торчащая из океана.

Она подходит ближе и садится рядом со мной.

— Давай договоримся.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Что ты предлагаешь?

— Минет.

Я хихикаю.

— Нет. Я хочу кое-что получше.

Она на мгновение задумывается, затем говорит:

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Я, не колеблясь, отвечаю:

— Свадьбу и ребенка. Не в определенном порядке.

— Ого. — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Это будет стоить тебе дюжины фотографий, на которых ты будешь позировать именно так, как я хочу.

— Двенадцать фотографий за свадьбу и ребенка, — соглашаюсь я. — Договорились.

Она заливается смехом, откидываясь на песок.

— Звучит как неубедительное название для романтического фильма.

Я наклоняюсь к ней и прижимаюсь поцелуем к ее губам.

— Сделка есть сделка. Отказаться нельзя.

Она ставит камеру между нами и направляет ее на меня.

— Улыбнись, Макс.

Я вздыхаю и даю ей то, что она хочет. Закончив фотографировать, она говорит:

— Ты сказал, что не в определенном порядке, верно?

— Да.

Она садится и снова направляет на меня чертову камеру, затем делает снимок и говорит:

— Я беременна.

Требуется мгновение, чтобы до меня дошли ее слова.

— Ты беременна?

— Да. — Отложив камеру, она забирается ко мне на колени и обнимает меня за шею. — Примерно через шесть месяцев мы станем родителями. На прошлой неделе я сделала тест на беременность, и он оказался положительным.

Я смотрю на Ками, и мощная волна счастья бьет меня прямо в грудь.

Ее взгляд скользит по моему лицу.

— Скажи что-нибудь.

Медленно улыбка растягивает мои губы.

— Ты серьезно?

Она быстро кивает.

— Да.

— Ками... — Мой голос пропадает.

Я плакал всего один раз, и то, когда мне пришлось смотреть, как умирает моя сестра. Но, блять, мои глаза действительно начинают гореть от слез.

— О, Макс, — воркует Ками. Она заключает меня в крепкие объятия, покрывая поцелуями мою шею.

— Блять, детка, — говорю я, мой голос хрипит от сильного счастья. — Спасибо тебе за это ... за все. Спасибо, что ты есть в моей жизни, и что решила полюбить меня.

Ками отстраняется и проводит пальцами по моей челюсти.

— Я всегда буду выбирать тебя.

Господи, она действительно делает все возможное, чтобы выбить из меня слезу.

— И я тоже всегда буду выбирать тебя.

Подняв руку к ее затылку, я притягиваю ее ближе, и когда мой рот накрывает ее, я рад, что она сфотографировала меня. Это всегда будет напоминанием об одном из самых счастливых дней в моей жизни.

_______________________________

Ками

(1 год спустя...)

Вытаскивая Никиту из автокресла, я беру на руки своего шестимесячного сына и пинком захлопываю дверцу машины.

Он издает суетливые звуки и начинает сосать свой кулачок, пока я иду по тропинке.

Улыбаясь Никите, я воркую:

— Мамочке нужно всего десять минут, а потом мы пойдем домой, и ты сможешь вздремнуть.

Я пересекаю идеально подстриженный газон и, добравшись до папиной могилы, осторожно сажусь. Мой взгляд останавливается на папином надгробии, затем я говорю:

— Прости, что давно не навещала тебя. Моя жизнь была немного сумасшедшей. Я хочу познакомить тебя с Никитой. Он твой внук, папа. — Улыбка кривит мои губы. — Макс выбрал имя. Он говорит, что оно означает "непокоренный". Это также второе имя Макса.

Никита перестает суетиться и широко раскрытыми глазами смотрит в небо.

— Прошедший год пролетел так быстро, папа. Беременность протекала на самом деле легко, и я рожала всего три часа. Никита появился на свет с пышной шевелюрой.

Меня захлестывает волна эмоций, когда я шепчу:

— Как бы я хотела, чтобы ты мог увидеть его, папа. Он прекрасен.

Я делаю паузу, чтобы справиться с эмоциями, затем говорю:

— Мы с Максом поженились. Я знаю, ты бы не одобрил этого, если бы все еще был здесь, но он действительно делает меня счастливой. Он невероятный муж и отец.

Я окидываю взглядом другие могилы, прежде чем мой взгляд снова останавливается на папином надгробии.

— Большое спасибо за ту удивительную жизнь, которую ты мне подарил. Я планирую пойти по твоим стопам и стать лучшим родителем для твоего внука. Я всегда найду время выслушать его так же, как ты находил время для меня. — Мой голос затихает, и я делаю глубокий вдох. — Я расскажу ему все о тебе и о том, каким замечательным отцом ты был для меня.

Опустив голову, я целую Никиту в лоб и закрываю глаза.

Я слышу движение позади себя и, оглянувшись через плечо, вижу идущего к нам Макса. Я хихикаю и качаю головой.

Мой чрезмерно заботливый муж никогда не изменит своих привычек.

Он, вероятно, последовал за сигналом моего устройства слежения, как делал это уже бесчисленное количество раз.

— Это называется преследованием, — говорю я, когда он присаживается на корточки рядом с нами.

— Нет, это называется "Убедиться, что мои жена и сын в безопасности". — Он наклоняется вперед и целует меня в висок. — Давай я заберу Никиту, чтобы ты могла побыть наедине с отцом.

Я передаю нашего сына Максу и смотрю, как он идет к припаркованному автомобилю.

— Как видишь, мы с Никитой в хороших руках, папа. Ты был бы рад узнать, что Макс лучше контролирует и защищает нас, чем ты.

Поднимается игривый ветерок, и несколько листьев падают на место папиного упокоения. Я беру один и кручу его между пальцами.

— Я счастлива, папа, — шепчу я. — Клянусь Богом, безумно счастлива.

Встав, я целую кончики пальцев и глажу имя моего отца, выгравированное на граните.

— Люблю тебя, папа. Сладких снов.

Конец