Глава 7

Ками

Не буду врать, когда Макс полностью игнорировал Джульетту, это привело меня в восторг.

Ни один мужчина никогда не оказывал ей холодного приема, и уж точно не на публике.

Но я была права. Как только она узнала, что Макс – мой телохранитель, она тут же захотела себе такого же, как будто он какой-то аксессуар, который я ношу с собой.

Если бы только она знала, каким неприятным может быть этот мужчина.

— У меня есть теннисный браслет, который стоит двадцать семь тысяч, — говорит Софи, чтобы произвести на нас впечатление. — Смотрите.

Боже, я чувствую, как съеживается моя душа.

Я застряла в своем пентхаусе на целую неделю, а теперь мне приходится слушать, как эти женщины пытаются превзойти друг друга.

Мы все восхищаемся ее браслетом, но тут Джульетта снова переводит разговор на Макса.

— Зачем тебе телохранитель?

Не желая, чтобы все знали об угрозах, я говорю:

— Мой отец считает, что мне пора его завести.

Три женщины смотрят на Макса, который сидит у бара и практически свирепо смотрит на всех в VIP-секции.

У этого человека просто нет навыков общения с людьми и слишком много агрессии.

— Он такой горячий, — мечтательно вздыхает Лилиан.

— Вы все видели его глаза? — Спрашивает Софи. — У меня мурашки побежали по коже, когда он посмотрел на меня.

— Он не смотрел на тебя, — отчитывает ее Джульетта. — Его глаза были прикованы ко мне.

Боже правый.

В этот момент к нам подходят Генри Дюран и его друзья, и я вздыхаю с облегчением.

Отец Генри играет в гольф с моим, и я знаю его пару лет. Мы иногда встречались, но между нами никогда не будет ничего серьезного.

— Дамы. — Он улыбается своей обычной игривой улыбкой. — Что мы празднуем?

— Мой день рождения, — сообщает ему Софи. — Почему бы вам не присоединиться к нам?

Генри, Андре и Лоран садятся, и мужчины заказывают бутылку дорогого шампанского.

Андре сразу же привязывается к нашей имениннице. Лоран уделяет внимание Лилиан, поскольку Джульетта неоднократно давала понять, что ни один из них недостаточно хорош для нее.

Она настаивает на браке с Ранье Оливье, сыном известного бизнесмена.

Генри кладет руку на спинку нашего дивана, и его пальцы касаются моего бицепса.

— Как у тебя дела, ma chérie³?

Мой взгляд возвращается к Максу, который наблюдает за Генри, как ястреб, который вот-вот набросится и проглотит свою добычу.

Я действительно чувствую опасность, и в тот момент, когда встречаюсь взглядом с Максом, ободряюще улыбаюсь ему, чтобы он не разрушил мои шансы на секс сегодня вечером.

Единственное удовлетворение, которое женщина может получить от своего друга на батарейках. Иногда мне нужно что-то настоящее, и сейчас Генри как нельзя более реален.

Переключив свое внимание на Генри, я отвечаю на его вопрос:

— Как всегда. Я давно тебя не видела.

— Я был занят на работе. Мой отец планирует уйти на пенсию.

Я поднимаю бровь.

— Он не такой старый. Правда?

— В этом году ему исполняется пятьдесят пять.

Я киваю.

— Эй, это хорошая новость для тебя. Поздравляю.

Официант приносит бутылку шампанского, и вскоре шипучая жидкость переливается из бокала в бокал.

Мы все берем фужеры, затем Андре произносит тост:

— За самую красивую именинницу в клубе. Пусть у нее их будет еще много.

После того, как я делаю глоток, Генри наклоняется ближе и шепчет:

— Ты согласна сегодня провести ночь, или мне следует найти кого-нибудь другого?

— Такой романтик, — поддразниваю я его.

Его прямота никогда не беспокоила меня. Я вообще ценю то, что он не играет в игры разума.

Мой взгляд снова устремляется к Максу, который осматривает комнату в поисках каких-либо угроз.

Как бы сильно я ни нуждалась в хорошем обслуживании, с Максом на расстоянии слышимости это будет неловко.

Образ того, как я кричу во время оргазма, а затем Макс врывается в комнату с пистолетом в руке и случайно стреляет в бедного Генри, заставляет меня покачать головой.

С сожалением я отказываюсь:

— Сегодня я пас.

Вот и кончается моя сексуальная жизнь.

Прежде чем Генри успевает уйти, я добавляю:

— Выпей с нами пару стаканчиков, прежде чем отправишься на поиски.

— Конечно.

Андре восхищается теннисным браслетом Софи, а Лоран уже целует Лилиан. Джульетта бросает на меня скучающий взгляд.

Уф, я не в настроении развлекать ее.

Нуждаясь в том, чтобы сжечь немного энергии, я предлагаю:

— Давай потанцуем.

— Я не хочу потеть, — протестует Джульетта, но когда мы с Генри начинаем выходить из-за стола, она быстро присоединяется к нам. — Только одна песня.

— Ты не обязана присоединяться к нам, — напоминаю я ей.

— Я не стану смотреть на публичное проявление любви за столом.

Я усмехаюсь, потому что она собирается наблюдать за этим на танцполе.

Когда Генри встает передо мной, я поднимаю руки вверх и начинаю двигаться в такт музыке.

Я чувствую руки Генри на своих бедрах и растворяюсь в ритме. Время отпускает меня, и одна песня сливается с другой, пока я не чувствую, как на коже выступает пот.

Генри придвигается ко мне сзади и прижимается своим телом к моему, затем я слышу его шепот себе на ухо.

— Не заставляй меня искать кого-то другого. Я хочу тебя сегодня вечером.

Не стану лгать, мне приятно слышать его слова.

Я ни в коем случае не рискую навлечь беду, забирая Генри с собой домой, но в этом ночном клубе есть много темных уголков, где мы можем оторваться по полной.

Взяв его за руку, я утаскиваю его подальше от толпы и направляюсь в коридор, где находятся туалеты. Это не кабинки, как на нижних уровнях, а роскошные комнаты с дверьми, которые можно запереть.

Мы уже занимались сексом раньше, и это было захватывающе. Никто не слышит стонов и криков из-за громкой музыки.

Мы доходим до туалета, и, затаскивая Генри внутрь, я поворачиваюсь и кладу другую руку ему на шею, одновременно приподнимаясь на цыпочки.

Генри захлопывает дверь, но прежде чем его рот успевает завладеть моим, дверь распахивается. Она бьет Генри по спине, и он, шатается вперед, его тело врезается в мое. Мы теряем равновесие, и секундой позже Генри оказывается распростертым на мне.

Моя задница и бедра содрогаются от боли при падении, и ошеломленная, я изо всех сил пытаюсь осмыслить то, что только что произошло.

— Какого хрена? — Рявкает Генри, но прежде чем он успевает оглянуться через плечо, Макс отрывает его от меня и отталкивает в сторону.

Меня хватают за руку и поднимают на ноги. Его рука сжимает мои волосы в кулак, и когда я оказываюсь лицом к лицу с Максом, я вижу мир опасностей, с которыми никогда раньше не сталкивалась.

Его пальцы сжимают мои волосы так чертовски сильно, что вырывается пара прядей. Его пристальный взгляд горит яростью, когда он рычит:

— Комната не была обыскана.

Из-за неловкой ситуации мой гнев извергается в груди, как вулкан. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он только усиливает ее.

— Какого черта, чувак? — Говорит Генри, его голос дрожит от негодования. — Отпусти ее.

Прежде чем я успеваю выразить, что я чувствую по поводу этой безумной ситуации, Генри подходит ближе к Максу.

Выражение, которого я никогда не видела, появляется на лице Макса. Оно смертельно опасное и прямо-таки пугающе, и Генри тут же неуверенно делает пару шагов назад.

Крошечные волоски на моем теле встают дыбом от опасной вибрации, исходящей от моего телохранителя.

Святые угодники.

Смертоносный взгляд Макса возвращается ко мне, и я инстинктивно пытаюсь отодвинуться от него. Он замечает мою реакцию, и ужасающее выражение исчезает с его лица, когда он обуздывает свой гнев.

Что, черт возьми, это было? На мгновение мне показалось, что меня нужно защитить от Макса.

— Что происходит? — Спрашивает Генри.

Надо отдать ему должное за то, что он не оставил меня, потому что он понятия не имеет, кто такой Макс.

— Все в порядке. Он мой телохранитель, — объясняю я.

Все далеко не в порядке. Как только мы окажемся дома, я позвоню папе.

— О. — Генри одаривает меня застенчивой улыбкой, затем направляется к двери. — Для меня это слишком сложно. Увидимся.

Я разочарованно вздыхаю, когда он торопливо выходит из туалета, и тут мои глаза встречаются с глазами Макса. Мой голос низкий от гнева, когда я требую:

— Отпусти меня.

Он подчиняется команде, и когда делает шаг вглубь туалета, чтобы осмотреть территорию, я рявкаю:

— Не беспокойся. Мы уходим.

Я выхожу в коридор и, направляясь к столу, беру свою сумочку. Я не утруждаю себя притворством счастливой светской львицы. Ни с кем не прощаясь, я бросаюсь к лестнице и спускаюсь на нижний уровень.

Я чувствую Макса прямо за спиной, и когда группа пьяных людей почти врезается в меня, когда они, пошатываясь, идут к бару, рука Макса обвивается вокруг меня и дергает назад, пока я не оказываюсь на одном уровне с его грудью.

Которая очень твердая, как скала.

На секунду я действительно впечатлена стеной мышц позади меня, но потом гнев снова берет верх.

Макс все еще прижимается к моей спине, дышит мне в затылок, как злобный питбуль, и мне указывают, куда идти, словно я какая-то марионетка.

Как только мы выходим из оживленного ночного клуба, я отстраняюсь от Макса и направляюсь к своему Бугатти, мое тело дрожит от того, насколько я расстроена.

Он снова хватает меня за руку, и я останавливаюсь, пытаясь забраться в свою машину. Прежде чем я успеваю прийти в себя от всего этого рукоприкладства, Макс рычит:

— Мне нужно проверить машину.

— На что, блять? — возмущаюсь я. — Она была заперта. Сомневаюсь, что бугимен проник внутрь, пока ты портил мне отношения с Генри.

Его взгляд останавливается на мне, и кажется, что он в шаге от того, чтобы убить меня собственноручно.

— Там может быть бомба.

Я сильно сомневаюсь в этом, но стою рядом с Бугатти, пока Макс проверяет машину с помощью какого-то зеркала на палочке.

Убедившись, что угрозы нет, он подходит и открывает пассажирскую дверь. Свирепо глядя на него, я забираюсь в машину и пристегиваюсь ремнем безопасности.