Глава 4

Эбби

Приведя в порядок лицо Авроры и проведя весь день, унижаясь из-за того, что поставила ее в положение, при котором она пострадала, я возвращаюсь в свой номер, чтобы разобраться с эмоциями, бушующими в моей груди.

Схватив телефон, лежащий рядом с кроватью, я набираю номер отца.

— Да, Эбби, — нетерпеливо отвечает он.

Я уже привыкла к его резкому тону. Для меня это уже в порядке вещей.

— Аврору сегодня сильно избили, — сообщаю я ему, мой голос дрожит от гнева. — Они просто бросили нас на произвол судьбы со всеми этими тренировками. Это безумие!

Я слышу, как отец глубоко вздыхает, а затем бормочет:

— Вот почему ты в Академии Святого Монарха. Ты не можешь защитить себя и ничего не знаешь о мафии. Пришло время тебе научиться.

По моему телу пробегают мурашки.

— Ты знал?

— Что?

— Что обучение будет жестоким. — подходя к массивным окнам и глядя на раскинувшийся внизу сад с наступлением темноты. — Ты знал, что нас поставят в положение, при котором нам причинят боль?

Я слышу скрип стула, и кажется, что он встает.

— Тебе пора повзрослеть. Тебе нужно усердно тренироваться, Эбби. Я не могу допустить, чтобы бизнес возглавил слабак. Не подведи меня.

Я закрываю глаза и киваю. Не в силах сказать отцу больше ни слова, я убираю телефон от уха и завершаю разговор.

Он знал. Он отправил меня сюда без подготовки или предупреждения о том, насколько жестоким все будет.

Впрочем, я не удивлена.

И все же это больно.

Открыв глаза, я поднимаю подбородок и глубоко вдыхаю.

Несмотря на то, что я выросла, ведя жизнь принцессы, я знала, что мой отец был преступником и что все, что мне дарили, было куплено на запятнанные кровью деньги.

Но я никогда не думала, что мне придется участвовать в этом деле. В худшем случае, я ожидала, что мне устроят брак по расчету. Так было до тех пор, пока мой отец не сказал мне, что ожидает, что я возьму на себя управление бизнесом, и на этом разговор закончился.

Но драться ... настоящий рукопашный бой против мужчин? Как я должна это сделать? Наносить удары руками? Пинать ногами?

Господи.

Я отворачиваюсь от окна и оглядываю роскошный номер, утопающий в произведениях искусства и современной мебели.

Мы с Авророй явно не будем наслаждаться пребыванием здесь.

Родители отправили нас в самое сердце врага безо всякой защиты. Единственное, что говорит в нашу пользу, – это то, что на территории Святого Монарха запрещено убивать.

Я киваю, осознав это.

Мы с Авророй здесь сами по себе. Мы должны научиться защищать себя. У нас нет выбора.

Вместо того, чтобы принять ванну и утопить свои печали в приятной пище, я подхожу к двери и рывком открываю ее. Звук захлопнувшейся за мной двери эхом разносится по коридору, пока я направляюсь к парадной лестнице.

С каждым шагом мой гнев удваивается. Отец бросил меня на растерзание волкам, Николай видит во мне избалованную светскую львицу, а Братва дышит нам в затылок.

Передо мной обеденный зал, где большинство гостей наслаждаются ужином. Не в настроении есть, я сворачиваю направо в другой коридор и направляюсь к оружейной.

Прекрасно. Если меня бросили в недра преступного мира, я буду учиться всему так быстро, как только смогу.

Я стану такой чертовски крутой, что смогу победить любого из присутствующих здесь мужчин.

Я покажу Николаю Ветрову, что он связался не с той девушкой.

Войдя в оружейную, я направляюсь прямо к витрине с оружием. Я смотрю на широкий ассортимент оружия и на мгновение теряюсь, потому что не знаю, какой выбрать.

— Вы записались на тренировку? — спрашивает мужчина. По моим прикидкам, ему около пятидесяти, и от него веет профессионализмом, как будто он продает сшитые на заказ костюмы, а не учит людей убивать.

Я качаю головой.

— У меня не было времени. Я приехала только вчера.

— Я инструктор Григорий, — представился он.

— Эбби Сартори. — Я показываю на пистолет, который не выглядит слишком тяжелым. — Могу я воспользоваться тиром?

— Я ожидаю, что вы запишетесь на частные уроки.

Я перевожу взгляд на него и, вздернув подбородок, говорю:

— Я не прошу уроков. Просто дайте мне заряженный пистолет, и я сама разберусь.

— Дай мисс Сартори Heckler and Koch, Григорий, — внезапно раздается голос Николая позади меня.

Не раздумывая, я быстро отхожу в сторону, чтобы не стоять к нему спиной. В тот момент, когда наши взгляды встречаются, гнев в моей груди разгорается до адского уровня.

Ублюдок.

Из-за него Аврора выглядит так, будто врезалась лицом в кирпичную стену.

Инструктор Григорий достает пистолет из витрины и вставляет в него полную обойму. Когда он протягивает оружие мне, я почти колеблюсь. Я беру его, удивляясь тому, какое оно тяжелое.

Не обращая внимания на Николая, я иду к тиру и, двигаясь по дорожке, где стоят кабинки, смотрю на мишени.

Черт, они далеко.

Я выбираю кабинку в центре и опускаю взгляд на прилавок, который представляет собой не что иное, как стальную плиту с двумя кнопками. На крючке у боковой панели висит комплект наушников.

Я чувствую Николая раньше, чем слышу его мягкие шаги, и бросаю взгляд через плечо.

— Могу я вам помочь, мистер Ветров?

Он скрещивает руки на груди и пожимает плечами.

— Нет.

Наши глаза на секунду встречаются, но его взгляд темно-карих глаз слишком пристальный, чтобы смотреть на него долго, поэтому я раздраженно выдыхаю и снова перевожу внимание на оружие в своей руке.

Как, черт возьми, эта штука работает?

Подняв руки, я держу пистолет так, как это делают мои телохранители, но при нажатии на курок ничего не происходит.

— Сними с предохранителя, — бормочет Николай, в его словах слышится веселье.

Засранцу это нравится.

Сжав челюсти, я осматриваю пистолет и, найдя крошечную защелку, сдвигаю ее в сторону. Навожу ствол на цель, и на этот раз, когда я нажимаю на курок, раздается такой громкий хлопок, что я испуганно вскрикиваю. Оружие сильно дергается в моих руках, и я роняю его на стальную стойку, делая шаг назад.

Господи. Это сложнее, чем кажется.

Мускулистая рука тянется мимо меня, чтобы взять наушники, и на мгновение твердая грудь Николая прижимается к моей спине. Мой желудок опускается, а затем взлетает до самых небес от такой близости.

Я быстро поворачиваю голову, и когда Николай отстраняется, наши взгляды встречаются. На его губах появляется ухмылка, а наушники прижимаются к моей груди.

— Надень их, — приказывает он тоном, который говорит о том, что он привык раздавать приказы и никогда не слышал слова "нет".

Я беру у него наушники и, натянув их на уши, делаю шаг вперед и снова поднимаю пистолет.

На этот раз я знаю, что нужно ожидать отдачи, и когда нажимаю на курок, сжимаю челюсти, чтобы не завизжать, как банши.

Клянусь, этот человек испытывает мои последние нервы, потому что он снимает один наушник и говорит:

— Цель – попасть в мишень.

Ты не можешь убить Ветрова, и уж точно не на территории Святого Монарха.

Но у меня есть другой способ возмездия.

Положив пистолет на стойку, я снимаю наушники. Повернувшись, я улыбаюсь своей самой соблазнительной улыбкой. Я поднимаю руку и, проведя пальцем вниз по его груди, говорю:

— И так ясно, что я понятия не имею, как обращаться с пистолетом, но я мастер по обращению с оружием. — В моем голосе столько намека, что он должен понять, что я имею в виду.

Не успеваю я дотянуться до его пояса, как рука Николая накрывает мою. Его прикосновение обжигающее, когда он отводит мой палец, прежде чем отпустить его с толчком.

Он опускает голову, пока я не почувствую исходящую от него опасность, а затем рычит:

— Осторожно, девочка.

Девочка, разумеется.

Я делаю шаг вперед и, подняв подбородок выше, смотрю ему прямо в глаза, говоря:

— Знаешь, у меня как раз проблемы с папочкой. То, что ты называешь меня девочкой, только вызывает у меня желание называть тебя папочкой. — Я приподнимаюсь на цыпочки и позволяю своему дыханию овевать его подбородок, прежде чем прошептать: — Желательно, пока ты меня трахаешь.

Двух-очковый удар.

Клянусь, его ноздри раздуваются, а цвет глаз грозит стать черным как смоль.

Николай смотрит на меня целую минуту, и я не уверена, думает ли он о том, чтобы трахнуть меня, или обдумывает все способы, которыми сможет меня убить.

Желая выиграть хотя бы один бой после того, как он надрал мне задницу сегодня утром, я похлопываю его по груди.

— Хорошо поговорили. — Обойдя его, я ухожу, каждый мускул моего тела начеку. Я не думаю, что этот человек может напасть на меня, и знаю, что это глупо – давить на его кнопки, но ничего не могу с собой поделать.

В конце концов, женщина должна использовать любое оружие, которое есть в ее арсенале, а соблазнение – это как раз мое.