Глава 17

НИКО

Я ложусь на неё сверху, целуя, посасывая и покусывая её полные губы, пока мои руки исследуют её тело. Она всё ещё полностью одета, её ботинки впиваются мне в задницу, когда она пытается приблизиться.

Мой член уже твёрд, как камень, и готов на второй раунд, если для этого придётся снова погрузиться в эту хорошенькую киску. Она смеётся, когда я двигаюсь вниз по её телу, голос хриплый и низкий от возбуждения.

— Ты собираешься меня трахнуть, Нико?

Я рычу, кусая её сосок сквозь одежду. Мой член ноет и пульсирует, когда она визжит, а её спина выгибается. Отстранившись от неё, я лихорадочно развязываю её ботинки, стягиваю их с носками и швыряю через комнату. Следующими идут джинсы, и я тяну их так быстро, что рвётся петля для ремня, она визжит и смеётся.

— Расслабься, — упрекает она хриплым голосом. — Я никуда не денусь, красавчик.

Наконец-то разобравшись с джинсами, я снимаю их и бросаю на пол. На ней сексуальные маленькие трусики, с вишенками, и они так и просят, чтобы я стянул их зубами.

Я целую её лодыжку, а затем икру, скользя зубами по внутренней стороне бедра. Мне нравится, как она задыхается и стонет, прикусывая нижнюю губу. Она не стесняется, всё время наблюдает за мной, как будто не может пропустить ни одной секунды.

— Подожди, — стонет она. — Я слышу что-то вибрирующее.

Я делаю паузу и прислушиваюсь.

— Ну, я голый. Так что это не я.

Она смеётся и высвобождает ногу из моей хватки, прежде чем переползти через кровать. Её задница покачивается, а трусики самым восхитительным образом облегают её попку в форме персика. Когда она достаёт телефон из джинсов, я падаю на кровать. Опираясь на подушки, я закидываю руки за голову и наблюдаю за ней.

— Папа? — Она краснеет и осматривает меня, моё тело выставлено напоказ. Я сжимаю свой член в кулак и медленно поглаживаю его, устраивая шоу специально для неё.

— Ты не вовремя.

Изабела немного смеётся, но лишь мгновение, прежде чем её черты лица полностью меняются. Её брови сдвинуты, и между ними появляется морщинка. Она сидит у подножья кровати, повернувшись ко мне спиной, в то время как её пальцы сжимают простыни.

— Ты уверен? — Её глаза мечутся между мной и полом.

Что-то не так. Я сажусь рядом с ней, надеясь услышать, о чём они говорят. Но она отстраняется от меня, бросая на меня косой взгляд, который мне не нравится.

— Ну, этого не произойдет.

— Громкая связь, — рычу я.

Она отодвигает микрофон ото рта и показывает мне подождать.

— Да, — вздыхает она. — Он прямо здесь.

Проходит пауза, и затем она неохотно включает Себастьяна на громкую связь.

— Нико, — говорит он, его голос полон настойчивости. — Есть проблема. До нас дошли слухи, что твоя семья знает, что ты там.

— Как неожиданно. — Я усмехаюсь. — И мы знаем, кто им сказал, да? Тот маленький кусок дерьма, которого я ударил около часа назад?

Себ вздыхает на другом конце телефона.

— Это не точно.

Из закатывает глаза.

— Он заплатит за это. — Бормочет она, кусая ноготь большого пальца. Я беру её руку и отдёргиваю.

— Всё будет хорошо. Собираемся и едем обратно. — Это самое верное решение. К чёрту деловые встречи и общение с этими придурками. Пора отправиться домой и вернуть Изабелу в безопасное место.

— Это невозможно, — говорит Себ.

Я поворачиваюсь к Из, мои брови сведены вместе в немом вопросе. Она просто качает головой.

— Они следят за самолётом, — говорит она виновато.

— Хорошо, — протягиваю я. — Тогда мы едем в другой аэропорт.

— Я не хочу, чтобы ты рисковал, — говорит мне Себ. — Я хочу, чтобы ты убрался из этого дома, потому что держу пари, они знают, где ты остановился. Особенно, если им разболтал тот маленький кусок дерьма, которого ты ударил. — Он делает глубокий вдох. — Надеюсь, у тебя была для этого веская причина.

— Он сам начал, — встревает Изабела, защищая меня. — И знаешь, возможно, я тоже наставила оружие на этого чувака. Если он злится, то это наша общая вина. Не только Нико.

На другом конце телефона раздаётся смех.

— Надо было догадаться, что с вами двумя, сорвиголовами, что-то да случилось бы. Ну что ж. Вот, пожалуйста.

— Она будет в безопасности, — обещаю я. — Я вытащу её отсюда. Если понадобится, мы будем переезжать каждую ночь, пока не станет безопасно вернуться. Я не позволю своей семье и пальцем тронуть её.

— И ты тоже, Нико, — говорит он. — Мы хотим, чтобы ты тоже вернулся домой. Не будь мучеником.

Я хмыкаю.

— Мы свяжемся с вами.

— Люблю тебя, папа.

— Люблю тебя, моя девочка. Будь осторожна. Помни о подготовке. Выбирайтесь оттуда живыми.

— Выбраться живыми, — повторяет она и кладет трубку.

— Одевайся. — Я встаю, хватаю её джинсы и швыряю ей. Она ловит их, но смотрит на меня так, будто я сошёл с ума. — Что? — спрашиваю я.

— Мы не собираемся… — Она смотрит на меня.

— Что?

— Заканчивать! Мы не собираемся заканчивать? — Она выглядит удивлённой, от того, что я осмелился предположить, что мы не будем трахаться прямо сейчас.

Она рехнулась.

— Одевайся. Собирай вещи. Мы уходим.

— Боже, ты такой зануда.

Я подхожу к ней и хватаю её за челюсть, когда она откидывается на кровать. Её глаза загораются, а зрачки расширяются. Я наклоняюсь ближе, нависая над её губами.

— Малышка, — шепчу я. — Я обещаю, что буду трахать тебя до тех пор, пока единственное, что ты будешь знать - будет мой рот и мой член. Но прямо сейчас нам нужно доставить тебя в безопасное место. Так что перестань дуться, одень свою задницу и пойдём, блядь.

Я быстро её целую, и моё эго раздувается, когда она наклоняется вперёд, желая большего.

Оставив её одеваться и собирать вещи, я бегу обратно и нахожу у двери свою одежду. Я засовываю свой всё ещё твёрдый член в узкие джинсы и молюсь, чтобы он опустился и избавил меня от дискомфорта до следующего раза, пока мы не окажемся в безопасности.

Я собираю вещи и время от времени зову Из, чтобы убедиться, что она не отвлекается. Я не удивлюсь, если она зависла с одной из своих игрушек.

Прекрасно. Теперь мой член снова встал.

— Куда мы направляемся? — Спрашивает она, когда мы встречаемся в коридоре с сумками в руках.

— Мы покинем город, — говорю я ей. — Я думаю, что оставаться в Дублине слишком опасно. Они ожидают, что мы явимся в аэропорт. Так что давай поступим иначе.

— Хорошо, — тянет она. — Так куда ты меня везёшь?

Я проверяю глазок, убеждаясь, что в поле зрения никого нет, а затем медленно открываю входную дверь, проверяя, что путь до такси свободен.

— Оставайся здесь, — приказываю я ей. — Давай я отнесу сумки, а потом вернусь за тобой.

Она вздыхает, но кивает, позволяя мне позаботиться о ней. Часть меня заинтригована тем, что она не сопротивляется. Ещё неделю назад Изабела сделала бы всё наоборот. Но, похоже, мой член сделал её покладистой.

Возможно, она начинает мне доверять, когда я говорю, что у меня больше опыта, чем у неё.

Солнце всё ещё светит и мне это не нравится. Если бы шёл дождь, было бы легче оставаться незамеченными - хуже видимость и никому не захочется торчать на улице Как только сумки оказываются в багажнике, я бегу обратно вверх по лестнице и ещё раз осматриваюсь, прежде чем проводить её из дома в такси, заставляя её бежать и нырнуть в машину.

Мне придётся найти что-нибудь получше. Когда мы устроимся, мы не сможем повсюду ездить на такси.

— Собираешься сказать мне, куда мы идем? — Снова спрашивает она, немного раздражаясь тем, что я не ответил на её вопрос ранее.

— Кинсейл, — говорю я ей.

— Это где?

— Юг. Дальний юг. Нам понадобится добрых три часа, чтобы добраться туда. Мы не можем добраться на поезде. Я не уверен, что они не будут следить.

— Это такси обойдётся в целое состояние, — шепчет она, широко раскрыв глаза.

— Хорошо, что ты можешь себе это позволить, принцесса. — Я подмигиваю ей, и мы замолкаем.

Кинсэйл - это маленькая портовая деревня под Корком. Он известен своими милыми, ярко раскрашенными домами и необычными ресторанами. Иногда он может быть чем-то вроде туристического города из-за расположенного там форта, но в остальном здесь относительно спокойно. Моя семья никогда не догадалась бы, что мы окажемся в таком месте.

И именно поэтому у меня там дом. Я купил его втайне несколько лет назад, думая, что, возможно, захочу уйти на пенсию в Ирландии, как только покончу со всем этим. Я подумал, может быть, мне захочется жить в месте, о котором никто никогда не слышал. Где-то, где тихо и спокойно.

Я вздыхаю и сутулюсь на сиденье, опуская голову обратно на спинку. Закрывая глаза, я возношу небольшую молитву Богу, в которого не верю. Я не хочу оставлять Изабелу одну, чтобы она сама о себе позаботилась. Но если дойдет до этого, я пожертвую собой. Она умная девочка. Если они заберут меня, она сможет вернуться домой.

Я просто очень, очень не хочу умереть от рук моего брата. Он - пиздецки тупой засранец.