— Va bene¹².

Тихие слова Кармеллы и более мягкий взгляд заставили меня почувствовать, что я только что прошла какой-то тест. Выражение лица экономки сменилось с настороженного презрения на что-то близкое к уважению. Я не знала, как к этому относиться.

— Вкусно, правда? - спросил Сонни, с ухмылкой глядя на моё быстро исчезающее пирожное. Он прикончил свое в три больших укуса и теперь потягивал кофе.

Я неохотно кивнула.

Кармелла поставила передо мной чашку кофе.

— Дай угадаю, ты любишь черный кофе?

Я подняла на неё бровь.

— Только не говорите мне, что Вы какой-то кофейный экстрасенс, который может определить, что нравится человеку, просто взглянув на него.

Она окинула меня пристальным взглядом, и внезапно я пожалела, что вызвала ее пристальное внимание. Я не умылась, и на лице остались следы от вчерашнего макияжа. Мои волосы были спутанными и нечесаными. Глаза слезились. Я была в полном беспорядке.

— Ты выглядишь как человек, у которого нет времени на уход за собой. Как кто-то, кто слишком много работает и выживает на объедках тут и там, а также на большом количестве кофеина для поддержания сил.

Голос Кармеллы сказал мне, что она знала, что была права.

В яблочко.

Сонни фыркнул.

— Прямо как босс после возвращения из Неаполя, да? - обратился он к Кармелле.

Она кивнула.

Ренато когда-то был таким же уставшим и доведенным до крайности, как и я? Я не могла себе этого представить. Мужчина казался слишком собранным. Слишком контролирующим всё и всех вокруг.

— Вы присматриваете за сестрой, не так ли? - продолжил Сонни, снова заставив меня задуматься о том, как много он знал обо мне. — Дети - это тяжело.

— Она не ребенок. Ну, почти нет. Ей девятнадцать.

— Девятнадцать - это когда в чем-то еще ребенок, а в чем-то - уже нет. Вы и сами выглядите ненамного старше, если позволите заметить.

— Мне двадцать шесть, - пробормотала я и сделала глоток кофе.

Этот разговор не добавлял мне хорошего настроения. Обычно я беспокоилась о том, что из-за стрессов и заботы о Люси, я становлюсь изнеможденной и старею раньше времени. Теперь оказалось, что мой образ жизни не так уж старит меня, как я опасалась. Это было странное облегчение. Но почему меня это вообще волновало? День, когда я забеспокоюсь о том, считает ли Ренато Де Санктис, самозваный диктатор моей жизни, меня красивой, будет днем, когда я спрыгну с крыши. Это стало бы явным доказательством того, что меня похитили.

— Buongiorno tutti¹³, - раздался глубокий голос от двери, заставив меня напрячься.

Ренато вошел на кухню, и пройдя за стойку, поцеловал Кармеллу в щеку. Как будто в комнату зашел тигр без признаков дрессировщика или ошейника. Это было чересчур. Его было слишком много.

Пожилая женщина улыбнулась ему, похлопав по руке, и они заговорили по-итальянски. Я воспользовалась возможностью изучить мужчину, держащего меня в плену. В Casa Nera явно был тренажерный зал, потому что он занимался спортом, судя по его одежде и блеску пота на голых руках.

Эти руки были чем-то особенным. Я не могла отвести от них взгляд. Его тело было монументом силы и красоты, скрытым до сих пор под дизайнерскими костюмами. Когда он двигал руками, на них вздувались мышцы. Неудивительно, что он мог швырять меня, как ребенка. По сравнению с его размерами и силой, я практически была им.

— Доброе утро, Шарлотта.

Слова Ренато оторвали меня от осмотра, и я встретилась с его теплыми, темными глазами.

— Почему ты так меня называешь? Я думала, что для тебя я мисс Берк?

Он почти усмехнулся, опершись локтями о стойку и приблизив свое лицо к моему.

— Теперь, когда мы собираемся стать семьей, я бы сказал, что пришло время отбросить формальности.

Я облизнула губы, от разговора у меня пересохло во рту.

— Может, мне нравились формальности.

Ренато небрежно пожал своими широкими плечами.

— Очень жаль. Мне нет. Тебе предстоит узнать, bambina, что правила в этом доме и в этой семье, устанавливаю я. Мое слово - закон, и я здесь - судья, присяжные и палач. Не забывай об этом и веди себя соответственно.

Я кивнула.

— Хорошо, возьму на заметку: не злить диктатора, или он может передумать и хладнокровно убить меня, как чуть не сделал прошлой ночью.

Слова вылетели из меня прежде, чем я успела их остановить.

На кухне на долгую минуту воцарилось молчание. Сонни разрядил напряженную обстановку, хлопнув по столешнице и разразившись искренним смехом.

— Босс, у нас тут живой человек! Уверен, Вам понравится учить свою новую женушку, как нужно вести себя.

Ренато бросил мрачный взгляд на Сонни, который закашлялся и выплюнул свой кофе.

— Без всякого неуважения, конечно, - поспешно добавил он.

От этого поддразнивания к моему лицу прилила кровь. Я встала, громко скрипнув стулом по кафелю. Развернулась и успела сделать всего один шаг, прежде чем голос Ренато обрушился на меня и удержал на месте.

— Я не давал тебе разрешения уйти, Шарлотта, и ты не просила об этом.

Повисла мучительная тишина. Если я уйду сейчас, как планировала, то нарушу прямой приказ Ренато. Он хотел, чтобы я спросила у него разрешения, а я просто не могла заставить себя сделать это. Но я также не хотела устраивать сцену и потом проиграть. Здесь он мог делать со мной все, что ему заблагорассудится, и я была бессильна изменить это. Вероятно, он мог сделать со мной все, что захочет, где угодно, и остаться безнаказанным. Эта мысль заставляла меня чувствовать себя беспомощной и слабой, и я ненавидела это.

— Люси скоро проснется и испугается. Я не хочу, чтобы она была одна, когда придет в себя.

Мой голос был полон гордости, но я не могла заставить себя обернуться и встретиться взглядом с тираном. Кожа между плечами горела, как раз там, куда, по моим представлениям, смотрели глаза Ренато.

— Очень заботливо с твоей стороны. Сонни, останься и допей свой кофе. Я провожу Шарлотту обратно в ее комнату.

Я чуть не передумала и не села снова. После прошлой ночи мне очень не хотелось оставаться наедине с Ренато. Все события запечатлелись в моей памяти, но в то же время они были какими-то туманными. Возможно, все травмы ощущаются подобным образом – а мысль о том, что ты вот-вот умрешь на парковке или выстрелишь в кого-то в упор, определенно квалифицируется как травма.

Я вышла из кухни и быстро зашагала, стараясь опередить Ренато.

Он усмехнулся, когда я сразу повернула не туда.

— Нам сюда, - указал он.

Я остановилась и поплелась назад. Он ждал меня у поворота, который я только что поспешно обогнула. Когда я подошла к нему, он жестом указал на другой коридор, и я двинулась вперед. На этот раз Ренато обхватил мое запястье и рывком притянул к себе, заставляя замедлить шаг.

— Не так быстро. Нет необходимости мчаться наперегонки. Я уверен, что твоя сестра еще немного поспит.

— Что ты и твои приспешники сделали с ней прошлой ночью? - потребовала у него ответ. Я всю ночь беспокоилась о том, чем они накачали Люси, хотя ее жизненные показатели казались стабильными.

— Не больше, чем сделал бы ответственный врач для человека в ее состоянии.

— В её состоянии? - я изогнула бровь, глядя на него.

— Взвинчена... Не мыслит ясно. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Конечно, ведь это так неразумно - сходить с ума, когда у тебя на глазах убивают твоего парня, а после угрожают твоей жизни.

Мы стояли нос к носу. Ну, не совсем, так как его нос был намного выше моего. Он смотрел на меня сверху вниз с непонятными эмоциями в глазах. Это было не похоже на меня. Я не бросала вызов авторитетам и не раскачивала лодку. Я никогда не лезла на рожон, но что-то в этом мужчине заставляло меня забыть о женщине, которой я так усердно старалась быть. Разумной, трудолюбивой и незаметной.

Никто и никогда не обращал на меня такого пристального внимания. До Ренато.

Этого опасного убийцы.

На сногсшибательном лице Ренато промелькнула тень веселья.

— Осторожнее, маленькая медсестра. Теперь ты в моем доме, и, как я тебе только что сказал, правила устанавливаю я. Я не потерплю вспышек гнева или обвинений. Ты дала мне слово, и я ожидаю, что ты его сдержишь.

— Или?

Словно кто-то, желающий смерти, завладел моим ртом и теперь руководил шоу. Казалось, мой мозг не мог пересилить ярость и разочарование.

— Или будут последствия.

— Значит, каждый раз, когда я делаю что-то не то или Люси говорит что-то, что тебе не нравится, мы должны бояться, что нас отведут в гараж и пристрелят, как собак?

Вот оно. Главный страх, который нельзя было игнорировать. Как долго топор смерти будет висеть над нашими головами? Я не знала, сколько еще смогу выдержать это.

Ренато долго изучал меня, пробегая взглядом по моему лицу, от пятен старого макияжа до губ, задерживаясь на них, а затем возвращаясь к глазам.

— Ты действительно ничего не боишься, не так ли, Шарлотта?

Я облизала губы, во рту снова стало чертовски сухо. Как этот мужчина заполнял собой все пространство в каждой комнате, в которой находился?

— Неправда. Я боюсь тебя. Я просто хочу знать, чего ожидать. Мне нужно знать.

— Тебе нужно знать, чтобы ты попыталась контролировать это. Тебе нужно как-то управлять ситуацией, чтобы чувствовать себя в безопасности, потому что ты должна быть главной, разве не так?

Слова Ренато скользнули по мне, задевая мои нервы. Мне не нравилось, что он подвергает меня психоанализу. Мне не нравилось, что он видит все уязвимые, незащищенные части меня.

— Что тебе нужно понять, и скоро ты это сделаешь, так это то, что ты больше никогда не будешь отвечать за свою жизнь так, как раньше. Ты никогда не пойдешь куда-то или не сделаешь что-то без правил. Ты больше не будешь той, кто оберегает тебя и твою сестру от улиц. Ты не будешь выплачивать огромные студенческие ссуды и стараться заработать на кусок хлеба. Ты никогда больше не будешь той, на чьи плечи ложатся все тяготы... даже те, о котором ты никогда не просила. Скоро это станет работой твоего мужа. Моей работой.