Ана расплывается в улыбке.

— Чертовски великолепно.

— Что?

— Ты сказала «когда я скажу ей». Видишь, ты всегда доводишь дело до конца.

Я беспечно пожимаю плечами, но Ана визжит, заставляя всех в ресторане смотреть в нашу сторону.

— Когда ты это сделаешь, — тихо говорит она, — у меня для тебя есть спальня, Айви. Ничего особенного, но она твоя.

Улыбаюсь, но улыбка получается слабой и неуверенной. На меня надвигается буря, и я знаю, что моя душа ослабеет, как только получу удары со всех сторон. Это будет ужасно. Действительно ужасно.

Когда мы заканчиваем есть, Ана высаживает меня у моей квартиры. Мы обнимаемся на прощание. Я проскальзываю внутрь и еще до того, как закрываются двери лифта, достаю свой телефон. Я нетерпеливо вытаскиваю его из сумочки и провожу пальцем по экрану.

И получаю свою дозу в ту же секунду, как читаю его сообщение.

Э.У.: Я собираюсь попробовать снова, хотя уже привык к отказу (и ты будешь удивлена духовному пути, который проходит мужчина, сталкиваясь с безжалостным отказом женщины). Ты хочешь невинно поужинать со мной, Айви? Я не прикоснусь к тебе. Обещаю.

Некоторое время я смотрю на сообщение, испытывая противоречивые чувства. Конечно, я хочу. Это даже не вопрос, но я должна быть осторожна. Мне нужно сделать это правильно. Меня раздражают слова моей матери, которые не перестают крутиться у меня в голове.

Я иду к себе, ошеломленно думая об Эйдане. Эйдан Уэст. Я знаю его имя! Когда открываю дверь, Дерек сидит на диване со своим надоедливым другом Питером. Я слышу, как они радуются, и знаю, что они играют. Слышу, как летают пули и звук взрывающегося танка.

— Привет, дорогая, — говорит Дерек с улыбкой, когда замечает, что я пришла. — Как прошел обед с Аной?

Я смотрю на них несколько секунд, они сидят с джойстиками в руках, не отрывая взгляд от экрана телевизора. Это прелюдия к выпивке.

— Хорошо, — вяло отвечаю я. — Ты уже поел?

— Ага. — Он указывает подбородком на кофейный столик, на котором стоят три пустые пивные бутылки. Шоколадные обертки и крошки разбросаны по всей поверхности. Чертов бардак.

— Хорошо, — безэмоционально повторяю я. — Эм… какие планы на вечер?

— Наверное, пойдем в бар, — отвечает он, не отрываясь от игры. — Сегодня день рождения Питера. Мы хотим отпраздновать, поэтому через несколько часов отправимся.

— С днем рождения, Питер, — говорю пустым голосом.

Питер хмыкает, не отрывая глаз от экрана. Я оглядываюсь на Дерека, когда он наклоняется между ног и берет еще одно пиво из упаковки, которую поставил там. Она уже открыта, и он делает большой глоток, прежде чем поставить ее обратно. К сожалению, он делает это поспешно, так как в игре в него стреляют, и бутылка в итоге опрокидывается. Я тупо смотрю на бутылку, из которой вытекает пиво, заливаясь под диван и по всему ковру.

Я чувствую еще одну трещину в груди, когда он сердито рычит на игру, ругаясь с раскрасневшимся лицом. Он кипит; это еще один раунд «к черту это дерьмо и к черту эту пизду». Мои руки немного дрожат, и я сжимаю их в кулаки. Почему я так беспокоюсь о том, что расстрою его? Он строит планы, даже не посоветовавшись со мной. Почему я, черт возьми, не могу сделать то же самое?

— Ана еще хотела поужинать со мной, — ловлю себя на том, что говорю. Слова исходят из ниоткуда, и я чувствую, как вспышка паники пронзает мое существо. Думаю, что это моя первая откровенная ложь, которую я сказала ему с тех пор, как вернулась, и напрягаюсь, ожидая, что он это заметит.

Вместо этого Дерек кивает, не отрывая взгляда от телевизора. Он успокаивается, как только убивает «геймерскую пизду».

— Хорошо, дорогая. Увидимся вечером, когда мы вернемся с наших вечеров, да?

Я медленно киваю, часть меня злится, что он не уловил мою ложь, другая часть испытывает облегчение.

— Я сказала ей «нет».

— Тебе не следовало это делать, дорогая.

— Как долго, как ты думаешь, тебя не будет?

— Не уверен. Ты же знаешь, как это бывает с пацанами.

Я не отвечаю. Потом еще раз смотрю на лужу пива, растыкающую по ковру, прежде чем отворачиваюсь и медленно направляюсь в ванную. Сажусь на унитаз и дышу несколько минут. Если я пойду к Эйдану, он никогда не узнает.

Но когда снова смотрю на сообщение Эйдана, то не отвечаю. Потому что, в конце концов, мне страшно. Я жила определенным образом в течение восьми лет, и я боюсь разорвать этот порочный круг.

Так что я хожу и хожу по кругу.