Я снова положила голову ему на плечо.

— Очевидно, полноценные фейри смотрят свысока на полукровок фейри. Я уловил запах ведьмы, но лишь едва ноты фейри. Однако фейри знал, что она одна из них, и схватил её. Она очнулась в камере с земляным полом. Она чувствовала других вокруг себя, охранников и заключённых, но почти ничего не видела.

— Алдит пришла к ней в первую ночь. Она не стала объяснять эту часть. Она просто сказала, что слышала мысли кровососа, когда та питалась ею. У Кори, как и у тебя, есть близость к мёртвым, но она также могла слышать фейри. Рассел считает её чувствительной. Некоторые способны использовать прикосновение, чтобы оживить воспоминания или услышать мысли.

— Она фейри-ведьма-экстрасенс? Чёрт, это так круто. Смогу ли я встретиться с ней?

Мне нравилась мысль о том, что я не единственный странный гибрид в округе.

— Ну, поскольку она уже ненавидела кровососов до того, как мы ворвались, чтобы допросить её, у тебя могут возникнуть проблемы — учитывая кровососа в статусе твоего мужа — заставить её согласиться на встречу.

— Хм, — я побарабанила пальцами по его груди. — Я что-нибудь придумаю. Продолжай.

— Потребовалось некоторых... уговоров, но она сказала нам, что, пока Алдит кормилась, она думала о ферме, на которой выросла. Эрвин сказала, что образы приходили к ней как вспышки, воспоминания перемешивались с эмоциями. Однако она считает, что отец Алдит был физически жестоким человеком. Алдит рано научилась указывать отцу на мать, когда он был в ярости. Иногда, если её мать ругала её за что-то, Алдит сочиняла истории о своей матери, а затем шептала их своему легко раздражающемуся, жесткому отцу.

— Позже она вышла замуж за Этвуда, мужчину, очень похожего на её отца, сильного, жестокого и уважаемого в обществе. Если она шептала на ушко, позволяя другим и, в конечном счёте, своей дочери принимать удары вместо себя, что ж, так тому и быть. Это обеспечивало её безопасность. Её уважали, даже завидовали в деревне, пока лживый маленький ублюдок не начал распространять слухи об её муже и сыновьях. Женщины обычно останавливались, чтобы поприветствовать её, спросить о её здоровье и предложить то немногое, что у них было, в знак своего уважения к ней. После того, как ублюдок начал шептаться, они отвернулись от семьи, включая её саму. Больше никаких улыбок и приветствий. Вместо этого, когда она проходила мимо, за её спиной раздавался шепот.

— Хнык-хнык...

— Действительно. И я никогда не нашептывал свои обвинения. Я четко изложил их. И всё же я был молод и изо всех сил старался содержать ферму своего отца. Он был пожилым, преуспевающим человеком, на которого работали многие мужчины и мальчики в городе. Они нуждались в этой работе, чтобы прокормить свои семьи. Хотя они, возможно, и поверили мне, они не могли ничего сказать или сделать против Этвуда.

— Таким образом, её возмущение больше связано с её собственной потерей статуса, чем со смертью её мужа и сыновей.

— Может быть, семьдесят на тридцать.

— Девяносто на десять, — возразила я.

Он пожал плечом.

— Возможно. Как бы то ни было, фейри помыкали Эрвин, когда похитили её, а затем посадили в камеру. Она видела их лишь мельком но, по правде говоря, не знала, как все части сочетаются друг с другом. Набор шахмат начался, как способ разобраться с тем, что она видела, и неизбежными последующими кошмарами. Она вложила в эти фрагменты много себя. Как только она закончила, ей стало некомфортно. Она сказала, что чувствовала, что за ней наблюдают, поэтому попросила своего агента отнести шахматы в галерею.

— Подожди. Ты пропустил момент. Как ей удалось сбежать?

— О, тебе это понравится. Они знали, что она была наполовину фейри, но не потрудились выяснить, какой была другая половина. Я подумал, что Алдит поняла это, когда попробовала её кровь, — он покачал головой. — В любом случае, никто не знал, что она была ведьмой. Она дождалась рассвета, когда остался только один охранник, а затем использовала свою магию, чтобы открыть замок и выйти.

Один миг ошеломлённой тишины, а потом я согнулась пополам от смеха.

— Она просто ушла.

— Очевидно.

— Блестяще. Подожди! Она должна знать, где Алдит.

Он покачал головой.

— Она довольно долго блуждала по пустоши. Она утверждает, что не любит гулять на свежем воздухе. Лучшее, что она могла нам дать, это Северный Уэльс.

— Снова Уэльс. Похоже, мы движемся в правильном направлении.

Кивнув, он набрал номер своего телефона.

— Мне всё ещё нужно закончить разговор с Расселом.

Ухмыляясь, я подумала о нашей художнице. Она только что вырвалась из лап Алдит. Клайв и Рассел несколько минут говорили о логистике поездки на запад, в Уэльс. Рассел также позвонил в ноктюрн домой, чтобы проверить ситуацию, и передал последние новости. Хотя Кадмаэль был немногословным вампиром, всё, казалось, было в порядке.

Положив голову на плечо Клайва, я позволила их голосам и музыке смешаться с белым шумом, пока искала в своём сознании все маленькие зелёные точки в Великобритании. Вампиры в этом ноктюрне были самыми яркими, так как я была практически над ними. Продолжая поиски, которые я проводила, понемногу с тех пор, как мы отправились в это путешествие, я обнаружила ещё больше очагов светящегося зелёного, некоторые в группах, некоторые поодиночке. Хуже всего было в Лондоне. Мне потребовалась целая вечность, чтобы пройти через три ноктюрна, а также бесчисленных одиноких вампиров. Лондон был игровой площадкой для кровососов.

Вместо того чтобы, как и раньше, устремиться на север, я мысленно снова направилась на юг, в Кентербери. Часть моего сознания слушала, как Клайв приветствует Чосера, но остальное было сосредоточено на блике, разум которого пульсировал в такт словам, которые я слышала по телефону. Протолкнувшись мимо поверхности вспышки, я направила всплеск боли, а затем почувствовала, как Клайв стирает остатки головной боли.

Мысли Чосера шли параллельно словам, которые я слышала. По большей части он был правдив и весьма доволен тем, что Клайв снова консультировался с ним. Когда Клайв спросил об ожоге на руке Адди, Чосер рассказал длинную историю о грязной перчатке, но я увидела мгновенную вспышку памяти. Он видел шрам. История, которую он рассказывал, была правдой, хотя и представленной им гораздо более важной и сложной, чем сами воспоминания.

"Он видел. У Алдит есть шрам, который помнит Джордж. Спроси его о похищенных драконах, но не прерывай его рассказ!"

Клайв поцеловал меня в макушку. "Не волнуйся. Я усвоил свой урок".

К тому времени, как Клайв спросил о драконах, я изо всех сил старалась не заснуть. Я внедрилась максимально глубоко в мысли Чосера, желая, чтобы он что-нибудь знал, так как из его уст рассказ звучал как захватывающая история, но... и я отключилась.

На следующий день я проснулась от поскуливания Джейн. Она носом ткнулась мне в руку.

— Эй, что ты здесь делаешь? Я подумала... о, точно. В этом есть смысл. "Манчестер Юнайтед" привёл тебя в нашу комнату после мытья, так как я единственная, кто может встать и вывести тебя. Хорошо, — сказала я, садясь и соскальзывая с кровати. — Давай сделаем это. Хотя мне самой нужна минутка.

Быстро выполнив свою утреннюю рутину, я вскоре была готова к работе. Мне хотелось, чтобы у меня был поводок или что-то в этом роде, но потом я увидела его на маленьком комоде у двери. Мило. "Манчестер Юнайтед" снова всё продумал. Где же он нашёл поводок посреди ночи в этом маленьком городке? У меня было такое чувство, что прошлой ночью был взломан зоомагазин. Надеюсь, он хотя бы оставил немного наличных на прилавке.

Когда я подняла ошейник, на котором была бирка с именем Джейн, она шлепнулась задницей вниз, ожидая, пока я его надену. Интересно. Она не была бродягой, блуждающей по вересковым пустошам. Она привыкла к ошейнику и хозяину, который надевал его на неё.

— Кто ты, Джейн? Как ты меня нашла? — почесав её под мордой, я добавила: — Тебя кто-то послал?

Я прикрепила поводок, а затем вывела её из спальни, похлопав по карману толстовки, чтобы убедиться, что не забыла свой телефон. В коридорах было темно, но я вернулась к двери, на которую Брэм указал прошлой ночью.

Хотя на лестнице горел свет, я его выключила. Я не хотела, чтобы свет просачивался через дверь на противоположном конце, а мы с Джейн могли достаточно хорошо видеть и в темноте. В верхней части находилась клавиатура. Я набрала код, который дал мне Брэм, а затем повернула дверную ручку, внимательно прислушиваясь. Тишина. Я осторожно приоткрыла дверь. Как и сказал Брэм, это был чулан для хранения вещей. Плотно закрыв дверь, я огляделась. Ведро, коробки, тележка для белья, пылесос; было так много вещей, которые можно было опрокинуть, предупредив дом о нашем присутствии.

Джейн, казалось, понимала, что мы действуем трусливо. Она не издавала ни звука, и осторожность удерживала её хвост от того, чтобы ударить по чему-нибудь. Я несколько минут прислушивалась у двери в холл и услышала, как мимо прошла группа людей, говоривших на языке, похожем на немецкий, а затем в холле воцарилась тишина. Отдалённый смех, казалось, доносился снизу, но здесь, наверху, больше ничего не было.

Приоткрыв дверь на волосок, я снова остановилась. По-прежнему ничего. Сейчас или никогда. Я вышла вместе с Джейн, а затем целеустремлённо зашагала по коридору. Здесь не на что смотреть. Просто женщина и её собака идут на прогулку. Мы сбежали вниз по лестнице и вышли прямо через парадную дверь. Я услышала "Подожди", но продолжала идти. У меня не было никаких правдоподобных объяснений, почему мы там оказались.

Изображая, как поправляю наушники, чтобы объяснить, почему я никого не слышала, я оглянулась через плечо. Парень с перевязанным ухом бросился за мной. Я почувствовала запах оборотня. Дерьмо. Это был тот самый, от уха которого я откусила кусок. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.