27

27





Я не готов к этому. Возможно, все начиналось как фальшь, но после вчерашней ночи я уже не так уверен. Я ни с кем не делился этой частью своего прошлого, но что-то в ней побуждало меня довериться ей. Я последовал своим инстинктам и излил ей душу. К ее чести, она не выказала отвращения. Во всяком случае, сочувствие в ее глазах меня погубило. Я рассказал ей все о том времени, когда меня держали в плену. А потом я почувствовал себя странно легче. Я не лгал ей, когда сказал, что это повлияет на то, как мы могли бы быть вместе.

Что-то изменилось между нами прошлой ночью. Все началось с секса две ночи назад, который был потрясающим. Я никогда не чувствовал такой близости к женщине, такой связи во время акта, и по этой причине я на самом деле еще не кончил в нее.

Учитывая, что после этого мы остались не в очень хороших отношениях, я не ожидал провести с ней еще одну ночь. Конечно, не ту, в которую я бы так многим с ней поделился. Но мой инстинкт заставил меня довериться ей, поэтому я не стал останавливать себя. Мы перешли черту. Мы достигли такого уровня, в котором я никогда не был ни с кем другим. Вопрос в том, что я собираюсь с этим делать?

— Как дела, братан? — Уэстон, который также является моим шафером, хлопает меня по плечу.

Почему мой брат всегда говорит как актер американского ситкома, несмотря на его британский акцент?

— Ты там завис? Скоро ты станешь женатым человеком, и твои нервы останутся в прошлом. — Он ухмыляется.

— Я не нервничаю, брат. — Я запускаю пальцы под воротник.

— Так почему ты потеешь?

— Я не потею. — Я достаю носовой платок и вытираю лоб.

Он выгибает бровь, но, к счастью, молчит.

— Вот. — Хантер, другой мой шафер, достает фляжку виски и протягивает мне. Я с благодарностью принимаю его и делаю несколько глотков. Ликер прожигает путь вниз по моему горлу и вызывает взрыв жара в желудке. Хантер предлагает его Уэстону, который отказывается, затем сам делает глоток.

— Интересно, что вы почувствовали потребность в дополнительном топливе. — Я ухмыляюсь ему. — Это как-то связано с некой темноволосой подружкой невесты, которая глазами посылает тебе смертельные угрозы?

Хантер выгибает плечо.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь.

— А-а-а... — Уэстон издает удовлетворенный звук. — Итак, Хантер и Зара...

— Ничего. Хантер и Зара никто. — Хантер хмуро смотрит на меня. — Теперь ты сделал это. Как только этому придурку, — он тычет пальцем в сторону Уэстона. — Приходит в голову идея о возможной партии для кого-нибудь из нас, неженатых людей, он от нее не отходит. — Он прячет фляжку в карман и становится, расправив плечи. — Почему вы, женатые люди, не позволяете нам, холостякам, наслаждаться нашим холостяцким статусом? Я сам по себе и очень рад этому.

Уэстон снова открывает рот, и Хантер поднимает руку.

— Нет, правда. В ближайшее время меня не интересуют мяч и цепь. Мне нужно провести предвыборную кампанию, которая не оставляет мне времени ни на какие отношения.

— Подумайте о том, как твоя кандидатура выиграет от того, что рядом с тобой будет девушка или жена. Кроме того, именно потому, что она без колебаний идет с тобой рука об руку, вы так хорошо подходите друг другу. Держу пари, она собьет тебя с толку на пару шагов и научит, что такое любовь.

— Любовь? — Он моргает. — Как, черт возьми, этот разговор перешел на любовь?

— Мы на свадебной церемонии. По логике вещей, мысли о любви и «долго и счастливо» — это все, о чем кто-либо здесь должен говорить, — отмечает Синклер, мой третий шафер.

— Не все, — усмехается Хантер. — Кроме того, к твоему сведению, тебе не обязательно быть влюбленным, чтобы жениться.

Взгляд Уэстона расширяется.

— Ты действительно в это веришь?

— Спроси своего брата.

Уэстон поворачивается ко мне.

— Тогда продолжай, брат мой, скажи ему, что он неправ. Скажи этому засранцу, что ты любишь свою будущую жену и именно поэтому женишься на ней.

Я поджимаю губы.

— Так вот что происходит с бабниками, когда они женятся? Они теряют свои яйца?

— Не меняй тему. — Уэстон прищуривает взгляд. — Если только... — Он всматривается в мои черты, и его самого осеняет понимание. — Бедный ты, бедный человек. Так вот в чем дело. Так вот почему Лайла ушла от тебя — потому что ты ее не любил?

Я молчу.

— И именно поэтому Айла согласилась выйти за тебя замуж, а? Я полагаю, вы заключили с ней сделку? Что-то вроде «ты поможешь мне получить наследство» и «я помогу твоей компании по организации свадеб»?

— Заткнись на хрен, — огрызаюсь я.

К счастью, весь этот цирк происходит не в церкви, и это единственное утешение. Он проводится на лужайке у пляжа. Наша близкая семья и друзья уже собрались по обе стороны усыпанного лепестками цветов прохода. На дальнем конце Деклан, который снимает это событие в своей роли нашего «фотографа знаменитостей», поднимает большой палец.

Кроме того, здесь присутствуют профессиональный фотограф и видеооператор. После нашего одобрения они поделятся эксклюзивными фрагментами с влиятельными лицами и средствами массовой информации.

Я замечаю остальную семерку, которые подтвердили свое присутствие, со своими женами. По другую сторону прохода Майкл сидит с Кармой. Он обнимает свою жену, но его внимание приковано к Синклеру, который хмуро смотрит на него в ответ.

Перед ними моя мать, моя сестра Кирстен, ее муж и дети. Рядом с ними — мать и брат Айлы. Их немецкий дог Тайни на поводке. Даже с такого расстояния я могу сказать, что его взгляд прикован к зимнему саду, где будет проходить прием после свадьбы. Это не может быть из-за бокалов с шампанским, которые, без сомнения, наливаются в ожидании ужина, который вскоре последует. Боже, у этой собаки какие-то проблемы или что?

— Лиам, о чем он говорит? — Голос Хантера прерывает мои мысли.

— Не обращай внимания на этого придурка; его разум полон романтических фантазий. Это то, что происходит, когда тебя выпороли кисками.

Уэстон смеется.

— Типичный защитный механизм. Когда у вас нет возражений, нанесите удар по своему оппоненту, чтобы отвлечь его. К твоему сведению, братан, со мной это не прокатит.

— Иди на хуй, — ворчу я.

Позади меня чиновник, который будет проводить свадьбу, переминается с ноги на ногу. Очевидно, что, когда он согласился торжественно оформить брак, он не ожидал, что будут использованы такие красочные формулировки. Не то чтобы это имело значение, учитывая, что он получит щедрую компенсацию за свои усилия.

Затем начинают играть мелодии «Божьей коровки» Нэнси Синатры и Ли Хейзлвуда.

Амелия ступает на усыпанную цветами дорожку, и толпа замолкает. Проходя по проходу, она лучезарно улыбается Уэстону.

Мой брат, со своей стороны, смотрит только на нее. Амелия вздергивает подбородок и поджимает губы, глядя на него. Мой брат в ответ поджимает губы, глядя на нее. Кажется, меня только что вырвало прямо в рот. Они женаты уже несколько месяцев, но по-прежнему ведут себя так, словно у них медовый месяц. Если он думает, что я собираюсь превратиться в пучеглазого придурка, как он, то он глубоко ошибается. Амелия останавливается на противоположной стороне прохода.

Саммер выходит на проход и приближается к нам.

— Разве она не великолепна? — тихо говорит Синклер со своего места в очереди позади меня.

Саммер скользит вперед, чтобы встать с противоположной стороны от нас и рядом с Амелией, а затем настает очередь Зары.

Хантер, стоящий рядом со мной, напрягается. Я бросаю на него косой взгляд и вижу, что он следит за ее движениями. Его челюсть напряжена, а на виске пульсирует нерв. Я поворачиваюсь и вижу, что она высоко держит голову и смотрит прямо мимо него на служителя. Она одаривает его улыбкой, затем проходит мимо нас, чтобы занять свое место рядом с Саммер.

Хантер сжимает пальцы в кулаки по бокам, словно пытаясь удержаться от того, чтобы не использовать их против чего-то или кого-то. Или от того, что потянулся, чтобы притянуть ее к себе.

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Дрожь пробегает у меня по спине. Еще до того, как я поворачиваюсь, я знаю, что она идет по проходу.